Давности.
Меня укладывают спать. Где-то высоко, почти под самым потолком видны два смеющихся молодых лица, самых знакомых и родных. Потом тот человек, лицо которого ближе к потолку, ставит вокруг кроватки картонную загородку. На самом деле это упаковка от холодильника.
Спустя много-много лет я рассказываю об этом маме, а она безаляпиционно заявляет: «Ты не можешь этого помнить. Тебе было меньше двух лет!»
Родители тогда жили в Калуге, в комнате общежития техникума. Мама уже преподавала, а отец мотался между Обнинском и Калугой, ему предстояла еще защита дипломного проекта. Комнату я помню смутно, отдельными фрагментами. Вход в нее был в торце длинного коридора, на стене рядом с дверью висели санки. Видимо, комната была достаточно просторной, потому что в ней помещалось достаточно много мебели. Шкаф, сервант, холодильник, обеденный стол, моя кроватка, тахта родителей.
Мама даже обрадовалась таким воспоминаниям и стала припоминать мне все прегрешения. «А французские духи, которыми ты натерла сервант, помнишь? Комната несколько месяцев благоухала. А светло-голубенькое пальто, в котором ты свалилась в единственную лужу в городе?» «Не было такого!», - не позволяю приписать мне неподобающее поведение. Очевидно же, что в том юном возрасте я была почти ангелом, всем и всегда радостно улыбалась и не делала ничего плохого.
А потом мы переехали в Нальчик, к дедушке с бабушкой. Оттуда уже совсем взрослые воспоминания. Все-таки я прожила там с трех и почти до семи лет. Когда я рассматриваю фотографии, кажется, что чувствую запахи, слышу голоса близких и точно помню свое настроение в тот момент.