О возможности невероятного
Выпало мне счастье учиться в легендарной Корабелке. Ныне это СПбГМТУ, Государственный Морской технический университет. ВУЗ этот легендарный не только потому, что там учился я, но и благодаря легендарным людям, которые там преподают и преподавали.
У каждого профессора был собственный учебник, который они нам лично настоятельно рекомендовали, и мы этой рекомендации следовали, о чем я нисколько не жалею. Именно эта привычка следовать хотя бы одной рекомендации уважаемых ученых мужей меня и спасла от неминучего отчисления и провала всей моей дальнейшей карьеры строителя надводных кораблей.
На учебу к уважаемым людям мы ходили неохотно, потому что Питер - это город герой, и его нужно облазить весь за отведенное время. Весьма часто наш осмотр памятных мест города героя ограничивался проспектом Стачек и улицей Маринеско, а точнее виноводочно-пивными точками, где наш интерес к музеям и памятникам зодчего Росси угасал с каждой выпитой бутылкой.
Регулярно на все пары мы ходили только по субботам.
По субботам была военная кайфедра, где мы кайфовали с восьми и до восьми во-первых потому что очень интересно военное дело, а во-вторых потому что все прекрасно осознавали, что три года нестроевой со сборами в конце всяко выгоднее двух лет в сапогах или трех в прогарах. Да и Родину защищать никто не указом не отменял, священные рубежи наши до слёз хранимые. Не погрешу против правды, если скажу, что для меня армейская дисциплина и флотские порядочки никогда не были культурным шоком, так как вырос я в военной семье, и с детства игрался то с ПМ, то с автоматными рожками и гильзами.
И запах кирзовых сапог и казармы мне мил с детства, так как я оттуда не вылезал, помогая отцу дежурить по части. И опять же, на караульной вышке бойцы всегда давали подержать настоящий "калаш" без рожка и поглядеть в ТЗК.
Однако, речь дальше пойдет не об армии, а о трудов распиздяйских студенческих буднях.
Был у нас предмет "Теория проектирования судов". Предмет туманный и замудренный до перхоти. Нам с товарищем по комнате Тимохой была отвратительна вся эта ерундистика с хуистикой, и мы нагло забили на этот предмет свой, не менее наглый болт. Надо сказать, что вёл этот предмет умнейший и обходительный преподаватель Анатолий Владимирович Бронников. Естесственно, по своему учебнику. Книжка была страниц на 150, написанная по всем правилам, книжка человека с систематическм мышлением. Выяснена прелесть этой книжки была позже. А во время семестра мы ее даже с полки не снимали, на лекции не ходили и обязательный курсовик делать и не садились.
Надеялись, что как-нибудь само-собой рассосется и пронесет, как бывало не раз до этого.
Профессора в лицо мы всё же знали, не без этого. За три лекции из 50, на которых я два раза спал, нас ученый муж запомнил тоже. Потому что я спал на первой парте, и не заметить меня было сложно.
Мы с Тимохой в конце семестра с восторгом узнали, что без курсовика нам зачет, может быть, еще и поставят, но тех, кто не посещал лекции и семинары даже зачет не ждет. Незачет автоматом и пинком под румяный зад прямо в лапы школы жизни.
Мы приуныли изрядно. Отношения с преподавателем было налаживать уже поздно, семестр минул.
До зачета оставался день.
Тогда у нас созрел гениальный и одновременно свершенно идиотский в своей нереальности план.
Выучить учебник по предмету, который вёл тов. Бронников.
Прихерев от собственной наглости, мы взяли у товарищей по учебнику и не пошли в школу. С семи утра и до семи утра следующего дня мы читали.
Боже, какое это было увлекательное чтение!
Таким запоем я не читал даже "Старика Хоттабыча", одолженного во втором классе у приятеля на два дня. Мы не ходили даже поссать. Про еду речи не было.
На сутки мы погрузились в увлекательный мир теории проектирования судов. Я даже в 10 лет папин учебник по хирургии изучал с меньшим интересом.
Прочитав параграф, мы задавали друг другу перекрестным допросом контрольные вопросы в конце каждого параграфа. Только будучи уверенными, что на все вопросы параграфа мы ответили без запинки, мы переходили к следующей теме.
Эту голгофу я не забуду никогда.
Мы пришли на зачёт, и всё время проскулили под дверью, наглым образом надеясь, что Анатолий Владимирович снизойдет до разговора с нами. Еще утром, встретив нас у дверей своей кафедры, преподаватель нам напомнил, что мы можем быть свободны, и что такого хамства - открыто спать на лекции на первой парте он - не простит ни за что.
Очко у нас скрипнуло. Но терять нам было нечего, и мы остались до конца зачёта. Нам с Тимохой он любезно разрешил войти самыми последними.
На лице Анатолия Владимировича читалась явное безразличе ко двум очередным распиздяям, которых он видел за свою карьеру больше, чем я физически себе мог представить. Мы нерешительно присели у его стола.
- Молодые люди, я даже и не знаю, как начать беседу. Курсового у вас нет, на лекциях вы дрыхнете, и я не верю, что у вас есть какой-нибудь конспект.
- Ну, Вы начинайте по порядку. - нагло заявил я. Тимоха поддакнул.
И он начал спрашивать.
При первых наших ответах он слегка оживился, еще не веря в совпадение.
Через пять вопросов он начал что-то подозревать.
Через десять каждому мудрый преподаватель откровенно подохренел. Пошел в сложные темы.
Мы отвечали как по нотам. Слово в слово из его учебника.
Если на остальных он тратил по пять-десять минут, то наша с ним ученая беседа заятнулась на час. Анатолий Владимирович был изумлен - не сказать ничего.
Он просто был в крайней степени охуения, насколько это вообще бывает с людьми, тем более такими учеными.
- Вы что, читали мою книжку, не ходя на лекции? Вы же ее чуть не лучше меня знаете!
Какие молодцы. Не ожидал, честно.
Знаете, друзья мои, вы первые за 40 лет моей практики, кто так меня удивил.
Ставлю вам обоим "отлично", курсовой сделаете осенью.
А теперь идите на каникулы. - и отдал нам зачетки.
Под дверью стоял наш горе-ботаник, не сдавший зачет.
Когда мы подпирали стену в ожидании аудиенции, он гаденько так ухмылялся, откровенно злорадствуя, будучи уверен в том, что с нами - дохлый номер.
Когда мы вышли, мы ему подмигнули.
И гогоча от счастья, умчались вниз по лестнице.
Если кому интересно, книжка лежит по ссылке.
Увлекает - не оторваться!
http://katera.ru/library/%D1%F3%E4%EE%F1%F2%F0%EE%E5%ED%E8%E5/Boat%20book/book76.pdf
У каждого профессора был собственный учебник, который они нам лично настоятельно рекомендовали, и мы этой рекомендации следовали, о чем я нисколько не жалею. Именно эта привычка следовать хотя бы одной рекомендации уважаемых ученых мужей меня и спасла от неминучего отчисления и провала всей моей дальнейшей карьеры строителя надводных кораблей.
На учебу к уважаемым людям мы ходили неохотно, потому что Питер - это город герой, и его нужно облазить весь за отведенное время. Весьма часто наш осмотр памятных мест города героя ограничивался проспектом Стачек и улицей Маринеско, а точнее виноводочно-пивными точками, где наш интерес к музеям и памятникам зодчего Росси угасал с каждой выпитой бутылкой.
Регулярно на все пары мы ходили только по субботам.
По субботам была военная кайфедра, где мы кайфовали с восьми и до восьми во-первых потому что очень интересно военное дело, а во-вторых потому что все прекрасно осознавали, что три года нестроевой со сборами в конце всяко выгоднее двух лет в сапогах или трех в прогарах. Да и Родину защищать никто не указом не отменял, священные рубежи наши до слёз хранимые. Не погрешу против правды, если скажу, что для меня армейская дисциплина и флотские порядочки никогда не были культурным шоком, так как вырос я в военной семье, и с детства игрался то с ПМ, то с автоматными рожками и гильзами.
И запах кирзовых сапог и казармы мне мил с детства, так как я оттуда не вылезал, помогая отцу дежурить по части. И опять же, на караульной вышке бойцы всегда давали подержать настоящий "калаш" без рожка и поглядеть в ТЗК.
Однако, речь дальше пойдет не об армии, а о трудов распиздяйских студенческих буднях.
Был у нас предмет "Теория проектирования судов". Предмет туманный и замудренный до перхоти. Нам с товарищем по комнате Тимохой была отвратительна вся эта ерундистика с хуистикой, и мы нагло забили на этот предмет свой, не менее наглый болт. Надо сказать, что вёл этот предмет умнейший и обходительный преподаватель Анатолий Владимирович Бронников. Естесственно, по своему учебнику. Книжка была страниц на 150, написанная по всем правилам, книжка человека с систематическм мышлением. Выяснена прелесть этой книжки была позже. А во время семестра мы ее даже с полки не снимали, на лекции не ходили и обязательный курсовик делать и не садились.
Надеялись, что как-нибудь само-собой рассосется и пронесет, как бывало не раз до этого.
Профессора в лицо мы всё же знали, не без этого. За три лекции из 50, на которых я два раза спал, нас ученый муж запомнил тоже. Потому что я спал на первой парте, и не заметить меня было сложно.
Мы с Тимохой в конце семестра с восторгом узнали, что без курсовика нам зачет, может быть, еще и поставят, но тех, кто не посещал лекции и семинары даже зачет не ждет. Незачет автоматом и пинком под румяный зад прямо в лапы школы жизни.
Мы приуныли изрядно. Отношения с преподавателем было налаживать уже поздно, семестр минул.
До зачета оставался день.
Тогда у нас созрел гениальный и одновременно свершенно идиотский в своей нереальности план.
Выучить учебник по предмету, который вёл тов. Бронников.
Прихерев от собственной наглости, мы взяли у товарищей по учебнику и не пошли в школу. С семи утра и до семи утра следующего дня мы читали.
Боже, какое это было увлекательное чтение!
Таким запоем я не читал даже "Старика Хоттабыча", одолженного во втором классе у приятеля на два дня. Мы не ходили даже поссать. Про еду речи не было.
На сутки мы погрузились в увлекательный мир теории проектирования судов. Я даже в 10 лет папин учебник по хирургии изучал с меньшим интересом.
Прочитав параграф, мы задавали друг другу перекрестным допросом контрольные вопросы в конце каждого параграфа. Только будучи уверенными, что на все вопросы параграфа мы ответили без запинки, мы переходили к следующей теме.
Эту голгофу я не забуду никогда.
Мы пришли на зачёт, и всё время проскулили под дверью, наглым образом надеясь, что Анатолий Владимирович снизойдет до разговора с нами. Еще утром, встретив нас у дверей своей кафедры, преподаватель нам напомнил, что мы можем быть свободны, и что такого хамства - открыто спать на лекции на первой парте он - не простит ни за что.
Очко у нас скрипнуло. Но терять нам было нечего, и мы остались до конца зачёта. Нам с Тимохой он любезно разрешил войти самыми последними.
На лице Анатолия Владимировича читалась явное безразличе ко двум очередным распиздяям, которых он видел за свою карьеру больше, чем я физически себе мог представить. Мы нерешительно присели у его стола.
- Молодые люди, я даже и не знаю, как начать беседу. Курсового у вас нет, на лекциях вы дрыхнете, и я не верю, что у вас есть какой-нибудь конспект.
- Ну, Вы начинайте по порядку. - нагло заявил я. Тимоха поддакнул.
И он начал спрашивать.
При первых наших ответах он слегка оживился, еще не веря в совпадение.
Через пять вопросов он начал что-то подозревать.
Через десять каждому мудрый преподаватель откровенно подохренел. Пошел в сложные темы.
Мы отвечали как по нотам. Слово в слово из его учебника.
Если на остальных он тратил по пять-десять минут, то наша с ним ученая беседа заятнулась на час. Анатолий Владимирович был изумлен - не сказать ничего.
Он просто был в крайней степени охуения, насколько это вообще бывает с людьми, тем более такими учеными.
- Вы что, читали мою книжку, не ходя на лекции? Вы же ее чуть не лучше меня знаете!
Какие молодцы. Не ожидал, честно.
Знаете, друзья мои, вы первые за 40 лет моей практики, кто так меня удивил.
Ставлю вам обоим "отлично", курсовой сделаете осенью.
А теперь идите на каникулы. - и отдал нам зачетки.
Под дверью стоял наш горе-ботаник, не сдавший зачет.
Когда мы подпирали стену в ожидании аудиенции, он гаденько так ухмылялся, откровенно злорадствуя, будучи уверен в том, что с нами - дохлый номер.
Когда мы вышли, мы ему подмигнули.
И гогоча от счастья, умчались вниз по лестнице.
Если кому интересно, книжка лежит по ссылке.
Увлекает - не оторваться!
http://katera.ru/library/%D1%F3%E4%EE%F1%F2%F0%EE%E5%ED%E8%E5/Boat%20book/book76.pdf