Самка собаки (роман). Глава 1. Привет
«Привет, я успешный журналист известного издания в городе Че. Мне 32. Не замужем. И не хочу. Детей нет. Некогда. Люблю клубы, рестораны. Ненавижу театры, выставки, концерты, о которых, собственно, и веду колонку в журнале «Про Z Че». Устала… От чего? От ранних вставаний к полудню, от сумасшедших нагрузок в ночное время в любимых провинциальных клубах с претензией на столичный шик, от чужих запахов в собственной постели, от одинокого утра. Подумала. Целую секунду. Кнопка «Delete».
- Дура! - обхватила голову.
Больно сдавила виски нервными пальцами. Вены напряглись. Пульс. Хочется пить. Звуки раздражают. От запахов выворачивает. Колонку надо сдать вчера. Беглый взгляд на телефон. Миллион пропущенных вызовов. Редактор. Черт! Работаю, не покладая рук, провожу утомительные соцопросы молодежи в пьяном угаре, выявляя интересы зрительской аудитории. Каждый раз, подтверждая, что выставки, музеи и вечера филармонической музыки не входят в число рейтинговых направлений в интересах населения. Черная неблагодарность со стороны шефа! Бесплатные билеты только на вечера поэзии и на концерты симфонического оркестра местного разлива.
Снова яркий монитор слепит глаза.
- Ну, ладно. Соберись! Поехали! Что там, на прошлой неделе у нас было?
Достала ежедневник. Тупо пролистала страницы с номерами телефонов неизвестных Саш, Игорей и Олегов. С трудом вспоминаю лица. Или это только лишь мое воображение услужливо рисует картинки лиц и событий?
- М-да… исчерпывающая информация, - горько покачала головой.
В своей неясной памяти все же удалось раскопать несколько незначительных фактов из культурной жизни города Че на прошлой неделе. Город Че - столь провинциален, что его культурную жизнь за любую «прошлую» неделю, язык с трудом поворачивается называть «культурной». В течение часа за чашкой кофе и парами таблеток анальгина статья мастерски слеплена. Собственно, из того, что было. Победно взмахнула свеженапечатанной страницей, кинула документ на флешку по привычке и на e-mail главного редактора. Пускай наслаждается чтивом.
Откинулась в кресле. Выдохнула. Надо браться за ум и начать вести хотя бы ежедневник не только для регистрации телефонов клубных поклонников. Артисты в очередь толпятся, чтобы попасть в культурную колонку «Про Z Че». Стоит только лишь записывать их номера телефонов и перезванивать, хотя бы иногда… Еще бы помнить об этом… А это уже сложнее!
Запрокинула голову. Ненавижу себя такой. Разбитой. Словно старость незаметно подкралась. Опустошение. Ночью чувствую себя героиней романа, возможно повзрослевшей Золушкой в изрядном подпитии. Утро встречаю печальной усталостью выжатого лимона. С каждым днем рисовать сказку становится сложнее. Спиртного требуется все больше. Радостные лица вокруг превращаются в страшные гримасы. Хочу просыпаться счастливой. Отдохнувшей. Без темных кругов под глазами. Рассматриваю себя в зеркало. Вспоминаю комплименты, сделанные в очередном клубе. Становится мерзко. Не хочу врать себе. Вру. Каждое утро, замазывая тональным кремом безжизненные поры. Сегодня кожа особенно хороша. Ах, это зеркало услужливо прячет изъяны, стоит перевернуть его на другую сторону, как истинное мое лицо пялится на меня своей уродливой усталостью. Вспоминаю себя былую. Совсем недавно лет в 25. Не прибегала к помощи кремов и масок. В клубы без паспорта не пускали. Обижалась. Кто бы сейчас остановил на входе и потребовал паспорт. Так нет. Везде встречают с улыбкой, как старую знакомую. Устраиваю себе выходные в основном в начале недели. А вот со среды в новый рейд.
Вспоминаю, что должна сегодня сделать. Голова трещит. Иду к холодильнику. Наливаю давно забытый джин. Не люблю его. Кто-то оставил из друзей. Друзей… Слово-то какое! У меня есть друзья! В основном дружу с мужчинами, так честнее. Они не требуют, чтобы я делилась с ними последними сплетнями, докладывала о походах по магазинам. Не обижаются, когда подолгу не звоню. Звонят сами. Смотрю на джин и одинокую стопку… Докатилась… Не похмелялась никогда. Перелила прозрачную едкую жидкость в квадратный стакан, залила шипучкой. Так лучше. Босыми ногами прошлепала в комнату. Выключила монитор, опустила римскую штору. Солнце, словно взбесилось. Жмурюсь.
Официально я на больничном. Часто их беру, пользуюсь доброжелательностью участкового врача. Отдаю ей свои билеты на всякую дрянь вроде поэтических вечеров. Приятная пожилая дама. Очень их любит. Завтра позвоню, попрошу продлить. Сегодня не хочу никуда ехать. Хочу выключить телефон. Исчезнуть для всех. Если подумать хорошо, то могу написать целую книгу полезных советов для тех, кто стремится впасть в жесткую депрессию! Об этом, мне кажется, знаю все! Главное зацепиться за больную мозоль и начать себя жалеть. Все! Капкан приготовлен. Стоит лечь на диван, укрыть голову пледом и предаться воспоминаниям о безоблачном прошлом, вспомнить, сколько тебе лет и вечном самообмане о собственной успешности! Успешности?! Звучит даже нелепо, учитывая популярность в рамках очень узкого контингента читателей и масштаба города Че! Кого я обманываю? Риторический вопрос…. Все, попалась! Капкан захлопнулся. Депрессия обеспечена. Пореветь бы… Так даже предательской слезы не выдавить. Давно не плачу. Смотрю в темноту пледа. Рисую образы. Разучилась. Раньше стоило напрячь воображение, начинала мечтать. Теперь не мечтаю. Только жалею себя и свою никчемную жизнь.
Редактор держит за талант писать. Сначала писала о новостях. Потом вела литературную колонку. Сама попросила вывести из серьезного материала. Не хочу купаться в этом дерьме. Новости! Если б люди знали, что им подают на блюде под раскрученным брендом новостей! Не хочу никакой политики даже на уровне города. Сколько знаю всего, так лучше забыть, как гнусное видение. Пришла однажды к главному и заявила, что политики надоели, не хочу более с ними «дружбу» водить и писать лишь о том, что дозволено и так, как это выгодно «заказчику». Да-да, именно, «заказчику»! У нас в колхозе все именно так. Может, сейчас и изменилось что, давно не общалась с коллегами из новостного отдела. Литературная колонка и вовсе потерпела крах. Читать люди стали мало. Просматривают газету или журнал и откладывают в сторонку. Главный быстро пронюхал, что колонка давно изжила себя, так и не начав работать на его честное имя. Хотела уже увольняться, податься на биржу труда. Шеф снова остановил. Предложил культурный обзор вести в еженедельном издании. Согласилась. Не знала, на что шла. Теперь вот выкручиваюсь. Слышала, что некоторые журналисты плотно дружат с коллективами, которые их возят с собой в разные поездки, чтобы выгодно освещать себя в прессе. Тут тебе и путешествие, и готовый материал. Задумалась. Надо бы проштудировать творческие коллективы Че. Глядишь, выгодно продамся дважды.
Мысль о путешествии чуть было не нарушила все планы на депрессию. Благополучно отогнала ее сейчас. Надо проанализировать ситуацию сегодняшнего дня. Ненавистный мобильник. Вечно звенит тогда, когда не к месту. Выглянула из убежища. Дотянулась до судорожного врага. Шеф.
- Ты что ж, милок, не получил статью, - спрашиваю у мобильника. Нажимаю на зеленую кнопку, прикладываюсь ухом.
- Да, - хриплю в трубку осипшим голосом, врать почти не приходится, голос вполне убедительно нездоровый.
- Леся, - немного опешил шеф, явно ожидая услышать более бодрое приветствие, - как ты себя чувствуешь?
- Завтра пойду к врачу, - вру я.
- Хорошо-хорошо, ты, главное, выздоравливай, статью твою получил, хотел поругать, но слышу, что тебе и так нелегко, в этом случае просто молодец, хотя колонка в нынешнем выпуске будет головатой что ли… На прошлой неделе столько всего было интересного, а ты даже словом о Ленсовете не обмолвилась, ну ладно, сам подправлю, допишу. Я-то это… хотел тебя в Берлин отправить для обзора концертов городского молодежного ансамбля, ладно отправлю Ленку из новостного. Давай, лечись!
Гудки.
- Как Ленку! - кричу гудкам я.
Плачу. Без слез. Дергаю плечами, содрогая подступившую к горлу депрессию. Швыряю трубку в огромного плюшевого медведя.
- Да, катитесь все к чертовой матери! - кричу глухим стенам. Стены откликаются вибрацией соседского сабвуфера.
Одним глотком выпиваю горючий напиток. Концентрация что надо! Медленно прихожу в сознание и тут же его благополучно теряю в тяжелом сне.