(no subject)
Начну издалека… В начале прошлой недели мне позвонила правозащитница Наталия Холмогорова и предложила сходить с ней на круглый стол посвященный теме политических узников. Все бы ничего, но мероприятие это проводит пресловутый «Мемориал». Тот самый, который недавно наотрез отказался сотрудничать с националистами по вопросу защиты этих самых политзеков. В общем подумав пару секунд… я согласился.
В пятницу вечером, наш моб в составе Холмогоровой, Цзена, Мелисы, Денежкиной и меня собрался и пошел на акцию :-)
Мысль первая, на подходе к штаб-квартире «Мемориала»: «РОДовцы «обитают» в каком-то подвале, РВшники вообще по сути кочевники, в то время как «Мемориал» арендует (или вообще имеет в собственности?) помещения в престижном особняке на Каретном ряду. В общем как-то неправильно мы права защищаем. Или не тех?..».
Вошли в зал. Расселись. Участников, человек 40-50. Осматриваюсь по сторонам и с удивлением замечаю, что «Мемориаловский» зал собраний оформлен весьма забавно: по сути зал обычное прямоугольное помещение размерами приблизительно метров 30х15 и высотой стен метров пять. В двух углах комнаты сделаны ведущие наверх металлические лестницы выполненные нарочито брутально. Лестницы ведут на некий стилизованный зарешетчатый балкон расположенный по периметру комнаты на высоте метров четырех. Под потолком расположено несколько металлических балок на которых висят круглые прожектора, освещающие зал. Ну как, по описанию ничего не напоминает? Согласен, лучше один раз увидеть. В общем зал стилизован под прогулочный дворик в тюрьме - прямоугольный «стакан», над ним балкон для вертухая, по углам прожектора.
Мысль вторая: «Странные все таки люди эти либералы. Помниться Тесака они укатали в лагеря за крики «Зиг Хайль». Якобы этот выкрик их очень оскорбил. В то же время они стилизовали свое «Мемориаловское» гнездовье под тюрягу и это их нисколько не оскорбляет, напоминая о концлагерях, а наоборот - прикалывает. В общем я в недоумении от вывертов их мысли».
Начинается выступление людей из президиума. Первым выступил директор (руководитель, начальник, смотрящий… не помню как там у них в «Мемориале» эта должность называется) О.Орлов. Огласил повестку круглого стола и (покосившись в сторону Н.Холмогоровой) особо отметил, что прийти к общему мнению относительно того, кого считать политзеком, а кого нет - сегодня вряд ли удастся… Заранее.
Начались выступления. Тем, кто в президиуме на выступление дано 10 минут, остальным участникам по 5 минут. Сижу, слушаю. С первых же выступлений стало понятно - люди собрались серьезные, думающие, ответственные, поскольку тут же поставили вопрос ребром: «Выяснить кто у нас политический заключенный, кто узник совести, а кто - так, хрень подзаборная». Начали спорить, предлагать методики определения «политичности» того или иного зека, доказывать что именно их подход самый верный. Очень умные определения предлагали - без стакана не разберешься (впрочем, со стаканом - тоже).
Один из выступавших, кажется мемориаловец Черкасов, половину своего выступления уделил делу о взрыве в Московском метро в… 1977 году. Да-да, разговор был именно о тех далеких фактах армянского террора. Потом эту тему развивали (спорили, полемизировали, приводили новые факты) еще несколько докладчиков. И действительно, трудно переоценить актуальность этой темы на сегодняшний момент, мда…
Мысль третья: «Ну хорошо, предположим, что через много-много лет они все-таки придут к единому мнению о том, кого считать политзеком. Я так понимаю, когда это случиться они тут же потребуют этих самых политзеков выпустить (иначе зачем вся эта богадельня затевалась?). Ну а с остальными незаконно осужденными жертвами «самого гуманного и справедливого» что предлагается делать? Пусть дальше сидят? Не понятно».
Выступила Наталия Холмогорова. Говорила по делу (не о 1977 годе), внятно и доходчиво. Настолько доходчиво, что я увидел в зале людей, которые одобрительно ей кивали. Естественно, что это были не закаленные в борьбе с фашиствующим русским народом мэтры вроде Ковалева, Орлова, Черкасова, Трусевич и им подобные «олдовые правозащитники», а нормальные люди с человеческими лицами, не обезображенными годами диссидентства. Удалось ли Наталии пробудить в ледяных сердцах Мемориальщиков что-либо человеческое? Вряд ли. Мемориальцы остались тихо лежать на своем мемориальном полит-кладбище. Впрочем, ее цель была совершенно не в том, чтобы вдохнуть жизнь в мертвые материи, нужно было публично заявить о том, что либералы утратили монополию на правозащиту. А сделать это на «чужой» площадке было тем более важно. Наталия с этой задачей справилась великолепно.
В этот вечер фактически сошлись два типа правозащитников: те, для кого правозащита - это способ получения денег в Соросовском фонде и те, кому просто надоело смотреть на происходящий вокруг беспредел. С одной стороны - какие-то теоретики «сферической правозащиты в вакууме» с другой - практики действующие здесь и сейчас. С одной стороны - бессмысленное бормотание на общие темы, про 1977 год и «фашистских молодчиков» с другой - конкретные правовые предложения и результаты. С одной стороны - страх «как бы чего лишнего не потребовать и кого лишнего не защитить», фактически обессмысливающий саму идею правозащиты. С другой - твердые требования: «отменить 282», «отменить антиэкстремистское законодательство», «освободить политзаключенных». Если раньше в публичном пространстве существовала только «правозащита в кавычках» - первого типа, то теперь на публичную сцену выходит правозащита второго типа, русская правозащита. И люди могут выбирать между ними.
Да, кстати вот доклад Наталии целиком, прочитайте, по-моему очень толковый текст - http://www.rus-obr.ru/blog/16874
Загадка. Попробуйте перед прочтением дальнейшего текста угадать: «На круглом столе в «Мемориале», на втором месте по частоте упоминания был политзек М.Ходорковский. Угадайте: кто, с большим отрывом, был в данном случае лидером?
Выступление Наталии не осталось незамеченным еще и потому, что говоря о политзеках она упомянула дело Тихонова и Хасис… С этого момента Тихонов и Хасис «захватили моск» выступавших и удерживали лидерство по частоте упоминания до самого конца, опередив и Шайхудинова и Гумарова и (о ужас!) самого М.Ходорковского! При этом процентов восемьдесят выступавших, до хрипоты требовали Тихонова и Хасис в список политзеков не включать, поскольку они (примерная палитра представлена): «убийцы и террористы», «суд в отношении них никаких нарушений не допустил / допустил, но это ничего не меняет», «может и не убивали, но все равно они мерзкие фашисты».
Мысль четвертая: «Город Эфес был знаменит своим храмом богини Артемиды. Храм этот сжег Герострат, чтобы прославить свое имя. Но греки, узнав, с какою целью было совершено это ужасное преступление, решили в наказание предать забвению имя преступника. Для этого были наняты специальные глашатаи, которые в продолжение многих десятков лет разъезжали по всей Греции и объявляли следующее распоряжение: «Не смейте помнить имя безумного Герострата, сжегшего из честолюбия храм богини Артемиды». Греки так хорошо знали этот наказ, что можно было любого их ночью разбудить и спросить: «Кого ты должен забыть?». И он, не задумываясь, ответил бы: «Безумного Герострата». Так справедливо был наказан преступный честолюбец.
К чему это я? А вот к чему: сами либералы, своей жаждой расправы делают из Никиты и Жени эталонных политических узников, оказавшихся в тюрьме именно из-за политического заказа таких вот «правозащитничгов».
Была высказана забавная идея, сделать нечто вроде экспертного совета для того, что бы решать - кто у нас в стране «политический», а кто нет. Представляю себе, что это за цирк получится. А главное, представляю себе результаты работы этой «высокой комиссии»: «Гражданин Пупкин, просовещавшись полгода мы торжественно объявляем вас политическим заключенным, спокойно досиживайте свой срок и помните: мы - с вами!».
В принципе я бы сам мог выступить на этом мероприятии, благо формат круглого стола позволял мне это сделать. Каюсь, первоначально у меня такая идея была. Впрочем, к концу второго часа я понял, что если я и скажу что-либо, то буду услышан исключительно присутствовавшими в зале единомышленниками, а им я могу сказать все что считаю нужным и в более непринужденной обстановке. Короче говоря, я принял решение: «Я устал, я ухожу»… и ушел.
Как позднее выяснилось - немного поторопился. После моего ухода выступил Стомахин (тот самый) и… мемориаловцам мало не показалось - http://may-antiwar.livejournal.com/533290.html
Мысль пятая: Стоит ли пытаться найти с «Мемориалом» и пр. либеральными правозащитниками общую позицию по вопросам политических узников? Ну может быть и стоит, но вот зачем? Попросить себе после этого часть денег поступающих «Мемориалу» из фонда Сороса? Лично для меня ответ очевиден - нет смысла зарабатывать себе плоскопопие, просиживая часы на подобных «круглых столах», а сэкономленные таким образом время и силы лучше направить на реальную помощь тем, кто для нас политзек без всяких обсуждений и разбирательств (Примечание. Мое мнение не является истиной в последней инстанции и оно вполне может быть неверным).
Вырвавшись из этого кошмара… Сбежав из этого дурдома… Покинув это замечательное мероприятие, меня вдруг осенила одна идея. Мне явилось определение политического заключенного, которое трудно на самом то деле оспорить. Вот оно: «Политический заключенный - это заключенный, которого используют в достижении политических целей»… Подумайте над сиим тезисом ;-)
Теперь несколько «правозащитных» приколов:
- Несколько статусных правозащитников (не буду указывать пальцем) договорились до того, что предложили исходить из презумпции законности приговоров выносимых нашими россиянскими судами. Facepalm.jpg
- Они же гордо заявили, что являются правозащитниками, а не какими-то там адвокатами, защищающими всех подряд. Ну хорошо (подумал я) я - адвокат, я могу это доказать, у меня адвокатская ксива в кармане, а вот ты, как ты собираешься доказать, что ты - правозащитник?
- Выступала представительница Международной Амнистии (по-моему немка, судя по акценту). Говоря о том, насколько МА объективна и непредвзята в своих решениях о причислении тех или иных сидельцев к числу политзеков сказала примерно так: «Когда есть основания, Международная Амнистия причисляет к политическим заключенным и убийц и террористов и ДАЖЕ тех, кто отрицает холокост!». После этого она сделала многозначительную паузу, видимо ожидая, что зал ахнет от восхищения… Я обвел взглядом зал. Всем было пох…й. :-)
Ну и наконец несколько слов от себя лично.
Русской правозащите всего то 4-5 лет от силы, и тем не менее она уже начинает играть существенную роль в общественной жизни. Более того, она становиться истинно народной правозащитой. Простые неравнодушные люди помогают своим соотечественникам попавшим в беду. Нет никаких инвесторов, спонсоров и грантов. Неравнодушные люди помогают нуждающимся людям. Что будет делать «Мемориал» без подачек от Сороса? Русская же правозащита, пусть и финансами обделена, но куда более живуча. Пройдет не так много времени, и она станет реальной силой, с которой всем придется считаться. Ну а там глядишь и недалек тот день, когда в правозащитниках вообще отпадет необходимость, поскольку нарушать права граждан станет очень и очень… неуютно.
Стоило ли приходить на это мероприятие русским правозащитникам? Наверняка. Хотя (а я могу тут говорить только за себя и отчасти за «Русский Вердикт»), например, мне, как выяснилось, с либеральными правозащитниками говорить особо не о чем. Если наши цели будут совпадать - хорошо, не будут, тоже не расстроюсь, но совершенно точно, я не стану терять время на то, что бы пытаться их в чем-то переубедить.
Но тут играет свою роль и разница в позиционировании РОДа и РВ. Правозащитный центр РОД - организация специализирующаяся на защите простых людей, попавших в жернова государственной машины. У них это здорово получается, вспомнить хотя бы дело Гоголевской или дело Иванниковой. РВ - организация, имеющая более брутальный имидж. Но нам вобщем-то все равно, поскольку неотторжимые права человека имеют все, независимо ни от чего. Ну а раз так, то с политизированными либералами, делящими людей на достойных правозащиты и не достойных, мы ни о чем не договоримся. У нас нет ни времени, ни желания обсуждать некоего «сферического политзаключенного в вакууме». Время, сэкономленное на словоблудии мы должны использовать для реальной помощи нашим заключенным, для борьбы за их них, за их свободу и право на справедливый суд.
На самом деле, я очень сильно сомневаюсь в том, что споры о том, кого относить к политзекам, а кого нет - имеют в их нынешнем виде практический смысл. В конце концов от того, что Васю Пупкина признали политическим заключенным его жизнь за решеткой особо не улучшится. В то же время, имеет смысл ставить вопрос о незаконноосужденных. То есть о тех людях, которые оказались за решеткой в результате судейско-прокурорского беспредела. И так называемые «экстремистские дела» - это тот самый случай.
В то же время я не собираюсь отказываться от термина «политический заключенный» вообще. Вот только я действительно серьезно считаю, что «Политический заключенный, это заключенный, которого используют в достижении политических целей», как бы цинично это не звучало. С этой точки зрения М.Ходорковский - 100% политический заключенный. Многие ли читали его дело? Да что там дело, кто сможет перечислить хотя бы самые серьезные нарушения в ходе суда над ним? Ну или хотя бы статьи УК по которым он осужден? Тем не менее, Ходорковский стал именем нарицательным. О нем говорят на митингах и маршах, на кухнях и в кабинетах. Дело Ходорковского стало политическим вне зависимости от того, есть ли в нем политическая составляющая.
Таким же политическим делом стало и дело Тихонова/Хасис. Думаю, нет смысла объяснять, как оно повлияло на нынешний политический ландшафт России, не говоря уже о т.н. правом движении России, а раз так, то и обсуждать всерьез «неполитичность» этого дела смысла уже нет.
А вот дело Васи Пупкина из Урюпинска - не политическое, пусть он и осужден по статье 282 за попытку воспользоваться своими конституционными правами. Просто о Васе Пупнкине никто не знает. Политическим, того или иного заключенного, делает огласка его дела и никак иначе.
Да, вот еще один момент. В свое время, в обсуждая с моим подзащитным Никитой Тихоновым тему русской правозащиты, он высказал мне одну мысль, которая, на мой взгляд, день ото дня становится все более актуальной. Так, он предложил уйти и от англоязычного термина «POW» и от понятия «политического заключенного», а вместо этого называть правых узников - катаржанами. Да, сейчас нет такого понятия как каторга, но русский человек прекрасно знает, что это такое. Каторга - это всегда несправедливость, это всегда тяжкое испытание, это всегда наказание за противостояние властьпредержащим. По-моему весьма актуальное предложение.
P.S. Дело Тихонова и Хасис стало для русского национального движения серьезной вехой. Вот только за лозунгами и глобальными идеями не забывайте о простых ребятах - Никите и Жене. Им сейчас ох как непросто и Ваша помощь им и их семьям очень важна! Правда, у Жени семьи кроме нас - «Русского вердикта», нет.
Александр Васильев, ИПЦ «Русский Вердикт».