Дети застоя. Часть 6
Посёлок Сон. Линия Ачинск-Абакан. Красноярский край.
Продолжение.
Предыдущая часть: paradoxov.livejournal.com/55890.html
08.08.1986 (продолжение записи)
Сон - другое дело. В Соне (местные говорят : «В СонУ») есть столовая, несколько магазинов (среди них книжный, промтоварный, хозяйственный, продуктовый и винный), клуб, общежитие (двухэтажный деревянный дом) для меняющихся локомотивных бригад, есть детский сад и зерноприёмный пункт. Большой посёлок, но всё равно - жуткая дыра.
Мы живём в в общежитии локомотивных бригад (комната № 2 на первом этаже), есть общий душ с горячей водой и отвратительно показывающий телевизор (горы экранируют теле-сигнал, а вот «Голос Америки» и другие «голоса» на радиоприёмник ловятся отлично, слышал даже песню каких-то австралийских русскоговорящих сектантов: «руки свои отдам Иисусу, ноги свои отдам Иисусу…» и т.д.)
Все фильмы комментируются в табачном дыму прямо по ходу действия толпой машинистов и их помощников. Весёлый народ. Да и вообще, мужские рабочие коллективы всегда веселятся на отдыхе, пусть и коротком. Двери в комнатах не имеют замков. «Сибирь!» - сказал многозначительно Серёга, когда это обнаружил. Пока ничего не украли.
В командировку мы выехали в ночь с 4 на 5 августа. Самолёт вылетал в 2 часа ночи, рейс 101. Через четыре часа в Красноярске. Ещё четыре часа - разница во времени. То есть в аэропорту г. Красноярска мы были в 10 часов (по местному времени) 5 августа 86 г. Забежали в отделение дороги и - на поезд. Он отходил, кажется, в 16 часов 40 минут. Впрочем, так хотелось спать, что ничего не запомнил. Не важно. Рано утром, часов в 9 по местному времени, мы высадились на станции Сон, где нас встречал знакомый ещё по Тисину мостовой мастер.
Мы - это Сергей, я и Демосфен (он же Игорь Николаевич). Фюрер в командировку не поехал , он лечится от радикулита в Хмельниках. Первый раз я на изысканиях без него. Валерия как прихватил «радик» ещё в Новороссийске в начале июля, так и не отпускал до самого августа. С ума сойти! Как будто только вчера я гонял по Новороссийску на велосипеде и вот уже чёрт знает где. Да что Новороссийск! Будто вчера был в Тисине, будто вчера - в институтских военных лагерях (1983 г.), совсем недавно учился в школе. Sed vugit interea,vugit irreparabile tempus-если не переврал Вергилия. В груди что-то сжимается. Грустно.
«Мне надоели твои реминисценции», - отмахнулся Сергей, когда я уже в который раз стал жаловаться на своё ощущение времени.
Сонский тоннель строился одновременно с Тисинским в 1914-1916 гг. Ещё Копьевский тоннель есть неподалёку отсюда, из их же компании. Наверное, нам и на него придётся съездить.
Сейчас работы немного. Обследование. Разбили пикетаж, заканчиваем нивелировку, сделали описание колец обделки с пометками ниш, штолен, обводнённости. Надо ещё «привязать » путь к стеновым реперам - и всё. 15.08.86 вылетаем в Москву уже из Красноярска. Да ещё до Красноярска ехать ночь на поезде.
Тоннель однопутный, длиной около 800 метров, много ниш, что выгодно отличает его от Тисинского тоннеля. На портале, как и в Тисине, над въездом в сооружение висят три каменных доски . Вчера я переписал содержание надписей на них.
На центральной выбиты годы строительства: 1914-1916. На левой каменные буквы гласят : «Председатель правления инженерЪ А.А. БубликовЪ. Инспектор за постройкой инженерЪ С.В. ГригорьевЪ» На правой написано: «Главный инженерЪ Б.А. ПерловЪ. НачальникЪ IV участка инженерЪ С.А. ШестовЪ. Производитель тоннельныхЪ работЪ инженерЪ К.Я. Фальковский. ПодрядчикЪ Д. Толетти и К». Красиво и значительно.
Железная дорога идёт по косогорам. Петлёй обходит горы, проходя в трёх местах через эти тоннели : Копьевский, Тисинский и Сонский. От нашей общаги до места работ шесть километров. Ходим пешком. Ветер шумит, горы вокруг, деревья. Проходим мимо старого кладбища. Хакасских курганов, как в Тисине, здесь нет. Это не то, что Новороссийск. Там и в горах оживлённо: автобусы, асфальтовые шоссе, люди. Здесь - тишина.
По однопутной железной дороге, к которой лепятся небольшие посёлки, редко идут поезда. Сначала в одну сторону, потом - в другую. Один путь, Красноярск-Ачинск-Абакан. А в двух шагах в сторону от «железки» - горы и тайга. Людей нет. Тишина, нарушаемая только каким-то особым, «здешним» шумом ветра.
Хорошо здесь, только множество энцефалитных клещей портит впечатление. Мне нравится бродить по здешним горам. Они невысокие, выветрившиеся; с одной стороны на каждой из них растут деревья, а другая голая - камни, прикрытые растущей прямо из них травой. Много неба, солнца, упругого ветра, а ночью - обилие ярких звёзд, свет которых не заглушается городским электрическим маревом. Хорошо идти по грунтовой дороге из одного посёлка в другой, топая по пыли сапогами. Редко обгонит мотоциклист (мотоцикл здесь - массовый вид транспорта), и ещё реже грузовая машина. Как правило, шофер предлагает подвезти, причём бесплатно.
В местной столовой, которая чем-то напоминает мне декорации к спектаклю «Прошлым летом в Чулимске», кормят совсем неплохо. Правда, в меню напротив некоторых блюд стоит пометка: «только для локомотивных бригад».
Столовая - комната в бревенчатом доме, в которую с улицы ведёт высокая деревянная лестница. На входе - сетчатая (из металлической сетки) дверь. Работает заведение круглосуточно - тоже для удобства поездных бригад.
Внутри, справа, буфетная стойка с витриной меню, старым кассовым аппаратом с крутящейся вручную ручкой, слева в углу - окошко раздаточной (за ним кухня), в центре - четыре столика. Народа, как правило, нет. Очередей вообще нет. Очень мило. Буфетчица даже газировку продаёт из аппарата, где сироп наливается из стеклянных цилиндров (ручная дозировка, «на глаз»), а потом из другого крана - газированная вода. Очень вкусно.
Детские ассоциации оживают. В столовой тихо, нет кухонного шума, криков поварих, грома кастрюль и звона посуды. На раздаточной работают очень симпатичные девушки. Одна из них, зовут, кажется, Люба - вылитая «Русалочка» из одноимённого японского мультфильма по Андерсену. Высокая, тонкая, соломенные густые и длинные волосы, большие печальные глаза, вздёрнутый слегка носик, местный говор (не пойму, в чём он заключается, то ли «окание», то ли какой-то особый акцент). Свежесть.
