Треба!
Від себе: нагадаю реквізити:
4405 8850 1982 7226
Приват
Косинова Анна Викторовна
Карточка работает, обналичиваем быстро.
Если прекратит работать, я сразу сообщу.
Для тех, кто находится за рубежом и не может воспользоваться предложенными номерами карточек, предлагаем Вестерн-Юнион
Отправлять на имя Макаровой Александры Александровны.
Makarova Oleksandra Oleksandrivna
Там надо ещё указывать следующие данные
Дата рождения 18 сентября 1989 года
Отправитель получает код, который должен выслать получателю.
Высылайте его или мне, или самой Александре, в приват ЖЖ
sandy_pruel
или в мой ФБ Diana Makarova
Есть Веб-мани кошелёк. Если кто готов воспользоваться именно им - подробности в личку ЖЖ.. Бо треба.
Originally posted by diana_ledi at Треба!
... суббота.
День счастливый и тревожный. Тревога - вдруг что-то не сложится?
Вдруг наши крестины наложатся на пробежку ежедневную бойцов, и боевая вторая сотня, приглашённая на крестины, прибыть не сможет.
Вдруг тревога - и отец Георгий, вооружившись боевым своим кадилом (спасибо за метафору, Олексо!))), помчится на передовую по обыкновению.
Вдруг захворает обычно вовсе нехворающий Тимоша, и придётся отложить крестины...
Тимоша серьёзный и терпеливый.
Тимоша мало говорит.
Но одно слово он говорит часто. И чётко. И слово это говорит он на украинском:
- Треба! - говорит Тимоша.
А ТРЕБА - это в переводе НАДО!
Да, Тимоша. Мы сделаем всё как надо.
Як треба...
... торопимся ко второй, она по дороге. Отмечаем боевой скуттер Сотника, припаркованный у баррикады.
Ага, первый папарацц уже здесь!
Подбегаем к палатке второй сотни.
- Вы к кому? - строго спрашивает боец на посту.
- Мы... - мы растеряны. Боец незнаком с нами, мы с бойцом незнакомы - снова ротация, этот любимый мем Майдана.
Снова нас не пропускают в палатку, знакомую до последней складки.
К кому же мы? К завхозу? К десятнику, одному из многих, перебывавших в нашем доме? К сотника помощнику, дружищу нашему?
- Мы к медикам! - находимся мы. Медики-то, они самые родные. Остальных чего дёргать по пустякам.
- Так это ж!... - кричит Вуйко, выскакивая из палатки. - Так цих пропускати завжди! Вибач, Діано.
- Ти здурів вибачатись. - говорю.
Отлично, что не пропускает нас новый боец, незнакомый с нами.
Отлично, что растёт дисциплина.
Боец улыбается, бормочет извинения. Ты с ума сошёл, мальчик. За что извиняться?
За то что ты правильно всё сделал, боец на посту?
Ты даже не представляешь, как я радуюсь всякий раз, сталкиваясь с подобными моментами Майдана.
Когда не пропускают в Дом Профсоюзов пять дней назад), потому что твой пропуск сегодня недействителен.
Когда, третьего дня, на блок-посту, извиняясь, проверяют багажник автомобиля - проверяй, боец, и пусть капнет твоя слюна на наш груз, на маски панорамные и "тёплые вязаные жилеты". Не капай слюной завистливой, боец, и до тебя дойдёт очередь. Не наша, так других таких же. И кстати, ты сам-то в жилетике, так что нечего-нечего завидовать.
- А в какую сотню везёте? - улыбаясь завистливо, всё же не сдерживается боец.
- Военная тайна. - улыбаясь отвечаю я.
Боец удовлетворённо кивает:
- Правильный ответ.
Вот это: - Правильный ответ! - это тоже, подозреваю, мем Майдана.
Третьего дня, подлетая к сотне...... неважно, к какой сотне - говорю на посту:
- Здравствуйте. Ваш сотник...
- Его нет. Кто вы и что ему передать? - отвечают мне постовые.
- Всё, что нужно ему передать, я передам лично ему или его заместителю. Или Ивану, к которому мне велели обращаться, когда сотника нет. А вам я ничего передать не могу, я вас не знаю. - рапортую я.
- Правильный ответ. - скупо улыбается постовой.
- Но машину разгрузить придётся. - улыбаюсь я довольно (очень люблю, когда меня хвалят словом правильныйответ). - Я только что звонила сотнику, и он должен был вам перезвонить, выделить бойцов.
- Какую машину и как вас зовут? - спрашивает постовой хитро.
- Леди Ди? - вдруг слышу за спиной.
Это самое Леди Ди звучит как-то не то чтоб громко, но звонко, очень по-девичьи - окружающие умолкают, подтягиваются бойцы, замирает движение туристов, все начинают вертеть головами в поисках усопшей принцессы - а я оборачиваюсь, вижу красавицу в камуфляже, растерянно и совершенно по-идиотски отвечаю:
- Да. Это я. А?...
- А я так рада, что наконец вижу вас вживую! - восклицает красавица.
Окружающие совершенно хренеют - ну точно, ожила усопшая, если вживую видят, и продолжают всё же оглядываться по сторонам в поисках - где она, где?
- Пані Діано? - подходит большой боец ко мне.
- Так, це я. - ну совсем уже идиотически киваю я.
Постовой совершенно уже хохочет.
- Так треба було одразу сказати, що ви пані Діана. - говорит он и смущённо-хитро признаётся - Взагалі-то я вас одразу взнав. Ви приносили...
- Так-так, було діло. - бормочу я и тороплю: - Хлопці, машина чекає. Треба розгружати.
Разгружают, уносят.
- Дякуємо. - спохватившись, оборачиваются.
Я киваю, прячу улыбку.
Они такие забавные, со своей напускной строгостью.
Растёт дисциплина - радуюсь я.
И это правильный ответ.
Я помню день, когда я приносила им балаклавы и партию защиты для рук и ног.
Сегодняшний мой хитрый часовой тогда сидел напротив, важно разглядывая образцы, кивая благосклонно.
Строго поблагодарил нас, когда мы уходили.
Мы так же строго и серьёзно ответили, что не за что. Что это не от нас, это от людей.
Потом мы возвращались мимо их палатки. Он стоял на посту, "ой да не вечер" пел еле слышно, под нос мурлыча.
Я вдруг выставила руку ему навстречу, и он мгновенно дал мне "пять", шлёпнув мою ладошку нежно. И подмигнул. Я ему тоже подмигнула.
... но всё же суббота, день счастливый и тревожный.
Всегда тревожусь, когда нужно свести в единое действо множество действующих лиц и исполнителей.
Пока крестины - летаем вместе с Теви, дела решаем.
Закончились крестины, закончился импровизированный сладкий стол с безалкогольным Шампанским.
Боец сменился с поста, ловит мой взгляд, снова извиняется.
- Всё правильно делал. - говорю ему я.
Он кивает - правильный ответ.
... летаем с Теви, дела решаем.
Дела сегодня такие - всякая мелочь для бойцов и швейные машинки, и запуск пошива.
И пусть работает конвейер.
... - Погодите, сейчас мы отпустим первых клиентов, потом будем общаться с вами. - говорят нам нервные менеджеры.
С завистью смотрю на стулья, предложенные первым клиентам.
Что-то мне очень хочется сесть. Что-то я совсем слабой стала.
Паша, старший сын Теви - десять лет ему, да, Теви? - протягивает свою небольшую, но очень надёжную руку.
Я рассказала ему, что иногда чувствую себя плохо, и мне надо опираться на чью-то руку, и теперь он чуть что - мне руку молча подставляет.
Правильный ответ.
- Да, слушаю вас. - говорит менеджер, расставшись с первыми клиентами.
- Можно сесть? - спрашиваю я.
- Да, конечно.
Опускаюсь в кресло.
Говорит Теви.
А что говорить? - нам нужна машинка, которая будет строчить вот такую ткань. Показываем образец ткани. Плюс липучка.
Такая машинка у нас есть, но мы не помним её модель. Но узнаем по характеристикам и в лицо.
- Ооооо, - начинает петь менеджер.
Оказывается, что нам не подойдёт обычная машинка. Нам нужна вот такая, за пять тысяч, и ещё она умеет вышивать, петь и делать кофе.
- Нам нужна обычная дешёвая машинка, с минимумом операций. Нам всего лишь нужно строчить вот такую ткань плюс липучка. - объясняет Теви. - Если вы покажете нам инструкцию и технические характеристики вот этих машинок, мы выберем нужную нам.
- Ооооооо... - уже слегка раздражённо поёт менеджер.
Оказывается, что нам мало простых операций, а не лучше ли нам купить машинку, которая умеет вышивать, петь, делать кофе и давать дельные советы голосом любимой оперной певицы.
- Пожалуйста, расскажите нам о технических характеристиках вот этой модели. - твёрдо говорит Теви.
Менеджер распускает хвост и начинает петь о сравнительных характеристиках тех или иных моделей, а также о преимуществе многооперационных машинок и режиме прижимной лапки.
Теви непреклонна. Нам некогда слушать сравнительные характеристики, нам нужна единственная модель. Возможно две. Две простые модели.
Менеджер взрывается - как же, мы нарушили её песню.
Нам начинают рассказывать, какой успешный бизнес у этого менеджера, и что она впервые видит таких упрямых клиентов. Ещё мы узнаём, насколько успешен сын менеджера, как он работает в Америке и о чём рассказывает на своей страничке в Фейсбуке. И вот в Америке с нами бы вообще не стали разговаривать, потому что мы просто не умеем выслушать менеджера.
- Мы хотим купить у вас машинку. - тихо говорю я.
Мне уже плохо, я могу говорить только тихо, возможно поэтому менеджер сбавляет обертоны своей визгливой проповеди.
- Мы хотим купить у вас машинку. Мы намерены были даже купить у вас сразу две машинки. Но если мы не получим чёткую консультацию, мы вынуждены будем уйти от вас с пустыми руками. - говорю я и менеджер, икнув, начинает говорить совсем тихо.
- Кто покупатель? - спрашивает она.
- Я. - отвечаю я. - Это мой консультант.
- Ваша консультант ввела вас в заблуждение. Эти машинки не будут шить нужную ткань. Вам нужны другие машинки. - жалуется мне менеджер на Теви.
Теви, наконец врукопашную добравшись к некоторым техническим характеристикам, делает мне знаки - эта ок, а эта не пойдёт, а эту можно брать.
- Моя консультант помогла мне сделать выбор. - говорю я. - Чего не скажешь о вас, поскольку ваша консультация оставляла желать лучшего. Мы узнали обо всём, начиная с успехов вашего сына и заканчивая успехами вашего бизнеса, кроме технических характеристик нужных нам машинок. Я предлагаю начать с начала. Какие у вас скидки?
В это время другой менеджер добивается благосклонности третьих клиентов, и, предвкушая хруст купюр, машет мне ручкой, эдак снизу вверх, как бы поднимая с кресла:
- Уступите место покупателям. Они уже сделали выбор.
Кой чёрт уступить. Я еле сижу. Слабенько мне что-то.
Я качаю головой и показываю второму менеджеру на другой "покупательский" стул.
- Нет, освободите этот! - велит менеджер.
Я поднимаю брови. И это единственная часть моего тела, которую я ещё могу поднять.
- Ей плохо, вы что не видите? - шепчет Теви второму менеджеру. - У вас же есть второй стул.
"Наша" менеджер заглядывает мне в глаза и отчего-то пугается.
- Сидите. - велит она мне.
- Да я и встать не смогу. - говорю я.
В другое время я бы отдышалась, выползла из этого кубла самовлюблённых менеджеров, и другим дорогу бы заказала. Но сейчас не до амбиций. Мне нужны машинки. Мне они нужны срочно. У меня люди ждут. Люди готовы шить. То, что нужно шить, тоже ждут люди.
- А что у вас? - тревожно спрашивает наша менеджер.
Она спрашивает уже шёпотом.
Теви ей объясняет мой анамнез. Ещё бы Теви не знать моего анамнеза - Теви-то меня с инфарктом и отвозила в больницу.
- Простите. - говорит менеджер.
- Я понимаю. - говорит менеджер уже совсем шёпотом, выписывая чеки, выписывая гарантию и делая положенные скидки. - И вы нас поймите, у нас сегодня произошла трагедия, наш директор умер, и мы все взвинчены. Пожалуйста, не обижайтесь.
- Не обижаюсь. - говорю я, и это правильный ответ.
Нет сил обижаться. Нет сил обдумывать. Нет сил сочувствовать.
Но у нас есть машинки.
И к вечеру заработает нужный нам конвейер.
... мы возвращаемся на Майдан.
По пути мы успеваем заскочить в две точки, купить нужные вещи.
Нужные вещи ждут ребята, и мы везём им эти нужные вещи.
Можно ли завтра? - можно, но эти вещи нас попросили привезти сегодня. Значит, надо сегодня.
... в палатке я сажусь.
Затем я ложусь.
Затем я начинаю терпеть и говорить:
- Ничего-ничего, всё нормально. Не надо врача, не надо.
Затем я начинаю плакать. Кол в груди, кол насквозь. И какая-то сволочь вкручивает его глубже и глубже. Медленно и с прокруткой. Временами помогая прокрутке молотком.
Дальше стыдно.
Откуда-то носилки, крики. Меня кладут на носилки.
- Боже, как стыдно. - повторяю я.
Мне действительно стыдно. Оттого что меня, нехрупкую, несут ребята, сменяясь по очереди, и я чувствую, как им тяжело.
Ещё оттого, что все смотрят. А ещё потому что это же не инфаркт, я точно знаю. Когда был инфаркт, было хуже.
Потом я отключаюсь.
Прихожу в себя на "Раз-два-три!", когда переваливают на кушетку.
Дальше уже не так стыдно. Есть возможность объяснить врачам, что это не инфаркт. Что тогда я чувствовала себя гораздо хуже. А это просто переутомление и заурядный сердечный приступ.
- Скорую? Надо? Не надо? - советуются они за ширмой. - Кардиограмма не показала инфаркт. Надо Скорую? Не надо?
- Мы вызвали Скорую. - подходит ко мне Вуйко.
Правильный ответ - киваю я.
... всё равно это был счастливый, хоть и слегка тревожный день.
У нас есть машинки, и работает конвейер.
Потому что всё дело было в машинках. Желающих шить много - машинки-то не все берут.
И потому что мы сделали эти прекрасные крестины.
И вообще - мы сделали этот день.
Хотя на самом деле сделал его Тимоша. Просто тем, что он есть - маленький мужчина, крещённый Майданом.
- Треба! - говорит Тимоша.
И это правильный ответ.
http://4ornobile.livejournal.com/406530.html
4405 8850 1982 7226
Приват
Косинова Анна Викторовна
Карточка работает, обналичиваем быстро.
Если прекратит работать, я сразу сообщу.
Для тех, кто находится за рубежом и не может воспользоваться предложенными номерами карточек, предлагаем Вестерн-Юнион
Отправлять на имя Макаровой Александры Александровны.
Makarova Oleksandra Oleksandrivna
Там надо ещё указывать следующие данные
Дата рождения 18 сентября 1989 года
Отправитель получает код, который должен выслать получателю.
Высылайте его или мне, или самой Александре, в приват ЖЖ
sandy_pruel
или в мой ФБ Diana Makarova
Есть Веб-мани кошелёк. Если кто готов воспользоваться именно им - подробности в личку ЖЖ.. Бо треба.
Originally posted by diana_ledi at Треба!
... суббота.
День счастливый и тревожный. Тревога - вдруг что-то не сложится?
Вдруг наши крестины наложатся на пробежку ежедневную бойцов, и боевая вторая сотня, приглашённая на крестины, прибыть не сможет.
Вдруг тревога - и отец Георгий, вооружившись боевым своим кадилом (спасибо за метафору, Олексо!))), помчится на передовую по обыкновению.
Вдруг захворает обычно вовсе нехворающий Тимоша, и придётся отложить крестины...
Тимоша серьёзный и терпеливый.
Тимоша мало говорит.
Но одно слово он говорит часто. И чётко. И слово это говорит он на украинском:
- Треба! - говорит Тимоша.
А ТРЕБА - это в переводе НАДО!
Да, Тимоша. Мы сделаем всё как надо.
Як треба...
... торопимся ко второй, она по дороге. Отмечаем боевой скуттер Сотника, припаркованный у баррикады.
Ага, первый папарацц уже здесь!
Подбегаем к палатке второй сотни.
- Вы к кому? - строго спрашивает боец на посту.
- Мы... - мы растеряны. Боец незнаком с нами, мы с бойцом незнакомы - снова ротация, этот любимый мем Майдана.
Снова нас не пропускают в палатку, знакомую до последней складки.
К кому же мы? К завхозу? К десятнику, одному из многих, перебывавших в нашем доме? К сотника помощнику, дружищу нашему?
- Мы к медикам! - находимся мы. Медики-то, они самые родные. Остальных чего дёргать по пустякам.
- Так это ж!... - кричит Вуйко, выскакивая из палатки. - Так цих пропускати завжди! Вибач, Діано.
- Ти здурів вибачатись. - говорю.
Отлично, что не пропускает нас новый боец, незнакомый с нами.
Отлично, что растёт дисциплина.
Боец улыбается, бормочет извинения. Ты с ума сошёл, мальчик. За что извиняться?
За то что ты правильно всё сделал, боец на посту?
Ты даже не представляешь, как я радуюсь всякий раз, сталкиваясь с подобными моментами Майдана.
Когда не пропускают в Дом Профсоюзов пять дней назад), потому что твой пропуск сегодня недействителен.
Когда, третьего дня, на блок-посту, извиняясь, проверяют багажник автомобиля - проверяй, боец, и пусть капнет твоя слюна на наш груз, на маски панорамные и "тёплые вязаные жилеты". Не капай слюной завистливой, боец, и до тебя дойдёт очередь. Не наша, так других таких же. И кстати, ты сам-то в жилетике, так что нечего-нечего завидовать.
- А в какую сотню везёте? - улыбаясь завистливо, всё же не сдерживается боец.
- Военная тайна. - улыбаясь отвечаю я.
Боец удовлетворённо кивает:
- Правильный ответ.
Вот это: - Правильный ответ! - это тоже, подозреваю, мем Майдана.
Третьего дня, подлетая к сотне...... неважно, к какой сотне - говорю на посту:
- Здравствуйте. Ваш сотник...
- Его нет. Кто вы и что ему передать? - отвечают мне постовые.
- Всё, что нужно ему передать, я передам лично ему или его заместителю. Или Ивану, к которому мне велели обращаться, когда сотника нет. А вам я ничего передать не могу, я вас не знаю. - рапортую я.
- Правильный ответ. - скупо улыбается постовой.
- Но машину разгрузить придётся. - улыбаюсь я довольно (очень люблю, когда меня хвалят словом правильныйответ). - Я только что звонила сотнику, и он должен был вам перезвонить, выделить бойцов.
- Какую машину и как вас зовут? - спрашивает постовой хитро.
- Леди Ди? - вдруг слышу за спиной.
Это самое Леди Ди звучит как-то не то чтоб громко, но звонко, очень по-девичьи - окружающие умолкают, подтягиваются бойцы, замирает движение туристов, все начинают вертеть головами в поисках усопшей принцессы - а я оборачиваюсь, вижу красавицу в камуфляже, растерянно и совершенно по-идиотски отвечаю:
- Да. Это я. А?...
- А я так рада, что наконец вижу вас вживую! - восклицает красавица.
Окружающие совершенно хренеют - ну точно, ожила усопшая, если вживую видят, и продолжают всё же оглядываться по сторонам в поисках - где она, где?
- Пані Діано? - подходит большой боец ко мне.
- Так, це я. - ну совсем уже идиотически киваю я.
Постовой совершенно уже хохочет.
- Так треба було одразу сказати, що ви пані Діана. - говорит он и смущённо-хитро признаётся - Взагалі-то я вас одразу взнав. Ви приносили...
- Так-так, було діло. - бормочу я и тороплю: - Хлопці, машина чекає. Треба розгружати.
Разгружают, уносят.
- Дякуємо. - спохватившись, оборачиваются.
Я киваю, прячу улыбку.
Они такие забавные, со своей напускной строгостью.
Растёт дисциплина - радуюсь я.
И это правильный ответ.
Я помню день, когда я приносила им балаклавы и партию защиты для рук и ног.
Сегодняшний мой хитрый часовой тогда сидел напротив, важно разглядывая образцы, кивая благосклонно.
Строго поблагодарил нас, когда мы уходили.
Мы так же строго и серьёзно ответили, что не за что. Что это не от нас, это от людей.
Потом мы возвращались мимо их палатки. Он стоял на посту, "ой да не вечер" пел еле слышно, под нос мурлыча.
Я вдруг выставила руку ему навстречу, и он мгновенно дал мне "пять", шлёпнув мою ладошку нежно. И подмигнул. Я ему тоже подмигнула.
... но всё же суббота, день счастливый и тревожный.
Всегда тревожусь, когда нужно свести в единое действо множество действующих лиц и исполнителей.
Пока крестины - летаем вместе с Теви, дела решаем.
Закончились крестины, закончился импровизированный сладкий стол с безалкогольным Шампанским.
Боец сменился с поста, ловит мой взгляд, снова извиняется.
- Всё правильно делал. - говорю ему я.
Он кивает - правильный ответ.
... летаем с Теви, дела решаем.
Дела сегодня такие - всякая мелочь для бойцов и швейные машинки, и запуск пошива.
И пусть работает конвейер.
... - Погодите, сейчас мы отпустим первых клиентов, потом будем общаться с вами. - говорят нам нервные менеджеры.
С завистью смотрю на стулья, предложенные первым клиентам.
Что-то мне очень хочется сесть. Что-то я совсем слабой стала.
Паша, старший сын Теви - десять лет ему, да, Теви? - протягивает свою небольшую, но очень надёжную руку.
Я рассказала ему, что иногда чувствую себя плохо, и мне надо опираться на чью-то руку, и теперь он чуть что - мне руку молча подставляет.
Правильный ответ.
- Да, слушаю вас. - говорит менеджер, расставшись с первыми клиентами.
- Можно сесть? - спрашиваю я.
- Да, конечно.
Опускаюсь в кресло.
Говорит Теви.
А что говорить? - нам нужна машинка, которая будет строчить вот такую ткань. Показываем образец ткани. Плюс липучка.
Такая машинка у нас есть, но мы не помним её модель. Но узнаем по характеристикам и в лицо.
- Ооооо, - начинает петь менеджер.
Оказывается, что нам не подойдёт обычная машинка. Нам нужна вот такая, за пять тысяч, и ещё она умеет вышивать, петь и делать кофе.
- Нам нужна обычная дешёвая машинка, с минимумом операций. Нам всего лишь нужно строчить вот такую ткань плюс липучка. - объясняет Теви. - Если вы покажете нам инструкцию и технические характеристики вот этих машинок, мы выберем нужную нам.
- Ооооооо... - уже слегка раздражённо поёт менеджер.
Оказывается, что нам мало простых операций, а не лучше ли нам купить машинку, которая умеет вышивать, петь, делать кофе и давать дельные советы голосом любимой оперной певицы.
- Пожалуйста, расскажите нам о технических характеристиках вот этой модели. - твёрдо говорит Теви.
Менеджер распускает хвост и начинает петь о сравнительных характеристиках тех или иных моделей, а также о преимуществе многооперационных машинок и режиме прижимной лапки.
Теви непреклонна. Нам некогда слушать сравнительные характеристики, нам нужна единственная модель. Возможно две. Две простые модели.
Менеджер взрывается - как же, мы нарушили её песню.
Нам начинают рассказывать, какой успешный бизнес у этого менеджера, и что она впервые видит таких упрямых клиентов. Ещё мы узнаём, насколько успешен сын менеджера, как он работает в Америке и о чём рассказывает на своей страничке в Фейсбуке. И вот в Америке с нами бы вообще не стали разговаривать, потому что мы просто не умеем выслушать менеджера.
- Мы хотим купить у вас машинку. - тихо говорю я.
Мне уже плохо, я могу говорить только тихо, возможно поэтому менеджер сбавляет обертоны своей визгливой проповеди.
- Мы хотим купить у вас машинку. Мы намерены были даже купить у вас сразу две машинки. Но если мы не получим чёткую консультацию, мы вынуждены будем уйти от вас с пустыми руками. - говорю я и менеджер, икнув, начинает говорить совсем тихо.
- Кто покупатель? - спрашивает она.
- Я. - отвечаю я. - Это мой консультант.
- Ваша консультант ввела вас в заблуждение. Эти машинки не будут шить нужную ткань. Вам нужны другие машинки. - жалуется мне менеджер на Теви.
Теви, наконец врукопашную добравшись к некоторым техническим характеристикам, делает мне знаки - эта ок, а эта не пойдёт, а эту можно брать.
- Моя консультант помогла мне сделать выбор. - говорю я. - Чего не скажешь о вас, поскольку ваша консультация оставляла желать лучшего. Мы узнали обо всём, начиная с успехов вашего сына и заканчивая успехами вашего бизнеса, кроме технических характеристик нужных нам машинок. Я предлагаю начать с начала. Какие у вас скидки?
В это время другой менеджер добивается благосклонности третьих клиентов, и, предвкушая хруст купюр, машет мне ручкой, эдак снизу вверх, как бы поднимая с кресла:
- Уступите место покупателям. Они уже сделали выбор.
Кой чёрт уступить. Я еле сижу. Слабенько мне что-то.
Я качаю головой и показываю второму менеджеру на другой "покупательский" стул.
- Нет, освободите этот! - велит менеджер.
Я поднимаю брови. И это единственная часть моего тела, которую я ещё могу поднять.
- Ей плохо, вы что не видите? - шепчет Теви второму менеджеру. - У вас же есть второй стул.
"Наша" менеджер заглядывает мне в глаза и отчего-то пугается.
- Сидите. - велит она мне.
- Да я и встать не смогу. - говорю я.
В другое время я бы отдышалась, выползла из этого кубла самовлюблённых менеджеров, и другим дорогу бы заказала. Но сейчас не до амбиций. Мне нужны машинки. Мне они нужны срочно. У меня люди ждут. Люди готовы шить. То, что нужно шить, тоже ждут люди.
- А что у вас? - тревожно спрашивает наша менеджер.
Она спрашивает уже шёпотом.
Теви ей объясняет мой анамнез. Ещё бы Теви не знать моего анамнеза - Теви-то меня с инфарктом и отвозила в больницу.
- Простите. - говорит менеджер.
- Я понимаю. - говорит менеджер уже совсем шёпотом, выписывая чеки, выписывая гарантию и делая положенные скидки. - И вы нас поймите, у нас сегодня произошла трагедия, наш директор умер, и мы все взвинчены. Пожалуйста, не обижайтесь.
- Не обижаюсь. - говорю я, и это правильный ответ.
Нет сил обижаться. Нет сил обдумывать. Нет сил сочувствовать.
Но у нас есть машинки.
И к вечеру заработает нужный нам конвейер.
... мы возвращаемся на Майдан.
По пути мы успеваем заскочить в две точки, купить нужные вещи.
Нужные вещи ждут ребята, и мы везём им эти нужные вещи.
Можно ли завтра? - можно, но эти вещи нас попросили привезти сегодня. Значит, надо сегодня.
... в палатке я сажусь.
Затем я ложусь.
Затем я начинаю терпеть и говорить:
- Ничего-ничего, всё нормально. Не надо врача, не надо.
Затем я начинаю плакать. Кол в груди, кол насквозь. И какая-то сволочь вкручивает его глубже и глубже. Медленно и с прокруткой. Временами помогая прокрутке молотком.
Дальше стыдно.
Откуда-то носилки, крики. Меня кладут на носилки.
- Боже, как стыдно. - повторяю я.
Мне действительно стыдно. Оттого что меня, нехрупкую, несут ребята, сменяясь по очереди, и я чувствую, как им тяжело.
Ещё оттого, что все смотрят. А ещё потому что это же не инфаркт, я точно знаю. Когда был инфаркт, было хуже.
Потом я отключаюсь.
Прихожу в себя на "Раз-два-три!", когда переваливают на кушетку.
Дальше уже не так стыдно. Есть возможность объяснить врачам, что это не инфаркт. Что тогда я чувствовала себя гораздо хуже. А это просто переутомление и заурядный сердечный приступ.
- Скорую? Надо? Не надо? - советуются они за ширмой. - Кардиограмма не показала инфаркт. Надо Скорую? Не надо?
- Мы вызвали Скорую. - подходит ко мне Вуйко.
Правильный ответ - киваю я.
... всё равно это был счастливый, хоть и слегка тревожный день.
У нас есть машинки, и работает конвейер.
Потому что всё дело было в машинках. Желающих шить много - машинки-то не все берут.
И потому что мы сделали эти прекрасные крестины.
И вообще - мы сделали этот день.
Хотя на самом деле сделал его Тимоша. Просто тем, что он есть - маленький мужчина, крещённый Майданом.
- Треба! - говорит Тимоша.
И это правильный ответ.
Click to view http://4ornobile.livejournal.com/406530.html