Советское Зазеркалье - Тбилисо
Для памяти зафиксирую свой комментарий из дискуссии о многодетности, даже расширю и углублю. Так вот, в той дискуссии оценки разбились по возрастным группам - мои сверстники повторяли "плодить нищету", а кто помоложе - много деток хорошо, но только состоятельные люди могут себе позволить - всякие там Абрамовичи да Тёмы Лебедевы. Между поколениями сменился культурный контекст!
Но и в "советском СССРе" дело обстояло по-разному.
В квази-кастовом позднем СССР много деток - действительно крепко ассоциировалось с бедностью. Лично я знала всего три прецедента, соучеников по школе: девочку из семьи баптистов, где 11 детей, девочку из безпапной семьи с пьющей мамкой, их было 5, и мальчика с умственной отсталостью, из 7 деток, где бухал папа. Они донашивали соседскую одежду, клянчили в школе корки от мандарин и т.д.. Квази-кастовое я помянула неспроста. В советской жизни люди редко выходили за пределы своего круга, в нашем мирке образованщины и номенклатуры средней руки, число детей редко превышало трех. Но внезапно, други мои, на меня накатило инсайту и полнейшей переоценки ценностей. Году эдак в 86-87 судьба забросила меня к знакомым знакомых в Тбилиси. Там я попала в семью, где было пятеро разновозрастных детей плюс двое - усыновленных племянников, у которых погибли родители. Папа этих детей был то ли искусствовед, то ли музыкальный критик, и где-то преподавал. Мама большей частью лежала на банкетке 19 века под своим портретом и маялась мигренью, но по вечерам ехала с папашей в театр или ресторан - в бриллиантах, духах и мехах. Перед уездом родители перецеловали всех деток, будто улетали в космос, а когда возвращались - еще раз. Когда папочка уходил - жена его обязательно провожала до машины и чуть не плакала. За две недели при всей экспансивности они ни разу не ругались между собой, с бабушкой или детьми! Было дивно. Квартира у них располагалась в двух уровнях, антиквариат в горках, шикарная мягкая мебель, стереосистема такая, что дух захватывает, люстры, книги и т.д. - но в целом было не прибрано, несмотря на трех приживалок, которые «помогали» - фактически прислуги. Бытом управляла очень интеллигентная бабушка (тетка жены). Прислуга день и ночь готовила-готовила-готовила поскольку дети были большими привередами и ели разное и когда хотят. Никаких: Жри что дали! Бабушка меня опросила, что я буду есть и записала в книжечку. Дети не переодевались дома - ходили сплошь в фирме, ездили на роликовых коньках по паркету, разбрасывали одежду, кассеты и карандаши, игрушки они не убирали просто никогда. Они орали, рыдали, бегали, смеяться, галдели, спали, где упали - что угодно - на них не цыкали. Все они считались бесконечно талантливыми: кто-то бренькал на рояле, кто-то рисовал лежа на полу, к ним два-три раза за день приходили репетиторы. Репетиторы могли сидеть пол дня - пить, есть, болтать, мать семейства могла их отправить погулять с младшими детьми. Дети очень радовались приходу репетиторов! Да! Они бежали к ним - разберём песенку Ролинг-Стоунз? Смотри, я нарисовал!!! Я решил все задачи! В моей картине мира репетитор был злая необходимость типа школы, тем более шли весенние каникулы.
Старших детей регулярно брали в свет - включая меня как гостью. Детям разрешалось влезать в любые разговоры взрослых - без ограничений. Если пили алкоголь - могли налить винца или шампанского, не считалось чем-то запретным. У храмов мама и бабушка крестились, но детей к этому не побуждали, хотя крестики у всех были, иконы в доме - тоже ( в нашем советско-номенклатурном кругу - не поощрялось демонстрировать религиозность). Дети были очень социализированные, хотя плохо знали русский, при мне старались говорить на нем. Отец семейства находил время со мной демократично трындеть про модные книжки, прерафаэлитов и Хогарта - он лучше других говорил на русском, поскольку учился и жил в Москве, но жене там не нравилось и они вернулись в Тбилиси, где жизнь проще. У меня осталось ощущение, что он сильно скучает по Москве. Мы перешли к благодатной теме общих московских знакомых, после чего отец семейства разрешил мне лично сварить кофе в турке - так детей на кухню не пускали. НЕ ВРУ! Офуфевшие приживалки на кухне метров 14-16 стояли и смотрели как я мою турку, чашки, блюдца (вся посуда была в прискорбном состоянии) и варю кофе. Я поставила чашечки на подносик, и угостила папу с мамой (бабушка отказалась) - тут прифигели уже детки. Им была дика мысль, что можно делать что-то самим. Несмотря на такой анамнез этим людям был чужд снобизм или лицемерие, как бы дико не звучало. Они считали, что так жить - нормально, что они не относятся к «нобилити» - я это слово услышала там впервые. (Напоминаю, мне было +/-14 лет).
Чтобы понять мое душевное смятение надо вставить слово об общей атмосфере тогдашнего Тбилиси, какой я ее запомнила. Хоть режьте меня - не был Тбилиси того времени веселым и людным городом, не был «советским Парижем», не похожим на Ригу или Баку - открытые, космополитичные города. Выглядел очень замкнутым - возможно, з-за своеобразной архитектуры, казалось эти домики сечас обвался! Или памятников - довльно мрачных и странных. Принимающая сторона меня брала вместе с собственными детьми и в обычные театры, и в какие-то авторские-бутиковые на 100 мест. Было феерично - публика, режиссура, буфет. Впечатляли и кабаки на 5-7 столиков, с нормальной едой, без всякого лобио, и визиты в гости. Всюду пахло свежими розами, французскими духами, и дорогущими сигаретами, витал невербализуемый дух свободы! Но на улице эти запахи мешались с запахом гари от печного отопления, пыли и общего упадка. Горожане смотрели недобро, хмуро. Женщин на улицах было меньше мужчин, это бросалось в глаза, многие из них были в черном и платках, почти никто не улыбался - публично выражать веселье в Тбилиси была прерогатива мужчин. Везде было грязно, мусор валялся, фасады обшарпанные, вечерами - темень, подвозят к театру - на входе освещено едва-едва - попадаешь внутрь, как ныряешь в другой мир: свет, цветы, улыбки, ухоженные леди, дядечки в клубных блейзерах, драгоценности сверкают! Но у прохожих одежда какая-то вчерашняя, зубы плохие, рынки вроде шикарные - а покупателей не густо, все безумно дорого, магазины пустые. Обилия золота на прохожих - как в Баку - не заметила. Машины дорогие - но их не так много, они пыльные и грязные. Милиции по улицам практически не было, зато ощущение тревоги витало - как с высокого этажа в окно смотришь. Понимаешь умом, что не упадешь - но страшновато. Сколько бы не сверкала брюликами тамошняя «нобилити», сколько бы не шутила про «уши Андропова», многие выглядели напряженными, я очень ощущала. Снова попасть в Тбилиси не возникало никакого желания и до переезда в СПб, при слове «декаданс» у меня первая ассоциация была - Тбилиси. Но поездка меня впечатлила, я тихо бродила и пыталась осмыслить. Мои представления о многодетной семье, семье в принципе, о богатстве и образовании, о жизни в целом подверглись очень значительной корректировке.
PS. Откуда у этих людей брались деньги - осталось для меня большой загадкой.
PSS. Нет, не были родней. Да, приглашали, но больше не бывала, знаю, что семья выехала в США через пару лет, еще до развала СССР. Их старшая приемная дочь задержалась здесь и даже жила какое-то время у моей бабушки, пока доучивалась в нашей консерве, но мы не поддерживали близких отношений.
Но и в "советском СССРе" дело обстояло по-разному.
В квази-кастовом позднем СССР много деток - действительно крепко ассоциировалось с бедностью. Лично я знала всего три прецедента, соучеников по школе: девочку из семьи баптистов, где 11 детей, девочку из безпапной семьи с пьющей мамкой, их было 5, и мальчика с умственной отсталостью, из 7 деток, где бухал папа. Они донашивали соседскую одежду, клянчили в школе корки от мандарин и т.д.. Квази-кастовое я помянула неспроста. В советской жизни люди редко выходили за пределы своего круга, в нашем мирке образованщины и номенклатуры средней руки, число детей редко превышало трех. Но внезапно, други мои, на меня накатило инсайту и полнейшей переоценки ценностей. Году эдак в 86-87 судьба забросила меня к знакомым знакомых в Тбилиси. Там я попала в семью, где было пятеро разновозрастных детей плюс двое - усыновленных племянников, у которых погибли родители. Папа этих детей был то ли искусствовед, то ли музыкальный критик, и где-то преподавал. Мама большей частью лежала на банкетке 19 века под своим портретом и маялась мигренью, но по вечерам ехала с папашей в театр или ресторан - в бриллиантах, духах и мехах. Перед уездом родители перецеловали всех деток, будто улетали в космос, а когда возвращались - еще раз. Когда папочка уходил - жена его обязательно провожала до машины и чуть не плакала. За две недели при всей экспансивности они ни разу не ругались между собой, с бабушкой или детьми! Было дивно. Квартира у них располагалась в двух уровнях, антиквариат в горках, шикарная мягкая мебель, стереосистема такая, что дух захватывает, люстры, книги и т.д. - но в целом было не прибрано, несмотря на трех приживалок, которые «помогали» - фактически прислуги. Бытом управляла очень интеллигентная бабушка (тетка жены). Прислуга день и ночь готовила-готовила-готовила поскольку дети были большими привередами и ели разное и когда хотят. Никаких: Жри что дали! Бабушка меня опросила, что я буду есть и записала в книжечку. Дети не переодевались дома - ходили сплошь в фирме, ездили на роликовых коньках по паркету, разбрасывали одежду, кассеты и карандаши, игрушки они не убирали просто никогда. Они орали, рыдали, бегали, смеяться, галдели, спали, где упали - что угодно - на них не цыкали. Все они считались бесконечно талантливыми: кто-то бренькал на рояле, кто-то рисовал лежа на полу, к ним два-три раза за день приходили репетиторы. Репетиторы могли сидеть пол дня - пить, есть, болтать, мать семейства могла их отправить погулять с младшими детьми. Дети очень радовались приходу репетиторов! Да! Они бежали к ним - разберём песенку Ролинг-Стоунз? Смотри, я нарисовал!!! Я решил все задачи! В моей картине мира репетитор был злая необходимость типа школы, тем более шли весенние каникулы.
Старших детей регулярно брали в свет - включая меня как гостью. Детям разрешалось влезать в любые разговоры взрослых - без ограничений. Если пили алкоголь - могли налить винца или шампанского, не считалось чем-то запретным. У храмов мама и бабушка крестились, но детей к этому не побуждали, хотя крестики у всех были, иконы в доме - тоже ( в нашем советско-номенклатурном кругу - не поощрялось демонстрировать религиозность). Дети были очень социализированные, хотя плохо знали русский, при мне старались говорить на нем. Отец семейства находил время со мной демократично трындеть про модные книжки, прерафаэлитов и Хогарта - он лучше других говорил на русском, поскольку учился и жил в Москве, но жене там не нравилось и они вернулись в Тбилиси, где жизнь проще. У меня осталось ощущение, что он сильно скучает по Москве. Мы перешли к благодатной теме общих московских знакомых, после чего отец семейства разрешил мне лично сварить кофе в турке - так детей на кухню не пускали. НЕ ВРУ! Офуфевшие приживалки на кухне метров 14-16 стояли и смотрели как я мою турку, чашки, блюдца (вся посуда была в прискорбном состоянии) и варю кофе. Я поставила чашечки на подносик, и угостила папу с мамой (бабушка отказалась) - тут прифигели уже детки. Им была дика мысль, что можно делать что-то самим. Несмотря на такой анамнез этим людям был чужд снобизм или лицемерие, как бы дико не звучало. Они считали, что так жить - нормально, что они не относятся к «нобилити» - я это слово услышала там впервые. (Напоминаю, мне было +/-14 лет).
Чтобы понять мое душевное смятение надо вставить слово об общей атмосфере тогдашнего Тбилиси, какой я ее запомнила. Хоть режьте меня - не был Тбилиси того времени веселым и людным городом, не был «советским Парижем», не похожим на Ригу или Баку - открытые, космополитичные города. Выглядел очень замкнутым - возможно, з-за своеобразной архитектуры, казалось эти домики сечас обвался! Или памятников - довльно мрачных и странных. Принимающая сторона меня брала вместе с собственными детьми и в обычные театры, и в какие-то авторские-бутиковые на 100 мест. Было феерично - публика, режиссура, буфет. Впечатляли и кабаки на 5-7 столиков, с нормальной едой, без всякого лобио, и визиты в гости. Всюду пахло свежими розами, французскими духами, и дорогущими сигаретами, витал невербализуемый дух свободы! Но на улице эти запахи мешались с запахом гари от печного отопления, пыли и общего упадка. Горожане смотрели недобро, хмуро. Женщин на улицах было меньше мужчин, это бросалось в глаза, многие из них были в черном и платках, почти никто не улыбался - публично выражать веселье в Тбилиси была прерогатива мужчин. Везде было грязно, мусор валялся, фасады обшарпанные, вечерами - темень, подвозят к театру - на входе освещено едва-едва - попадаешь внутрь, как ныряешь в другой мир: свет, цветы, улыбки, ухоженные леди, дядечки в клубных блейзерах, драгоценности сверкают! Но у прохожих одежда какая-то вчерашняя, зубы плохие, рынки вроде шикарные - а покупателей не густо, все безумно дорого, магазины пустые. Обилия золота на прохожих - как в Баку - не заметила. Машины дорогие - но их не так много, они пыльные и грязные. Милиции по улицам практически не было, зато ощущение тревоги витало - как с высокого этажа в окно смотришь. Понимаешь умом, что не упадешь - но страшновато. Сколько бы не сверкала брюликами тамошняя «нобилити», сколько бы не шутила про «уши Андропова», многие выглядели напряженными, я очень ощущала. Снова попасть в Тбилиси не возникало никакого желания и до переезда в СПб, при слове «декаданс» у меня первая ассоциация была - Тбилиси. Но поездка меня впечатлила, я тихо бродила и пыталась осмыслить. Мои представления о многодетной семье, семье в принципе, о богатстве и образовании, о жизни в целом подверглись очень значительной корректировке.
PS. Откуда у этих людей брались деньги - осталось для меня большой загадкой.
PSS. Нет, не были родней. Да, приглашали, но больше не бывала, знаю, что семья выехала в США через пару лет, еще до развала СССР. Их старшая приемная дочь задержалась здесь и даже жила какое-то время у моей бабушки, пока доучивалась в нашей консерве, но мы не поддерживали близких отношений.