...буду помнить
Деревья, уже раздетые изменчивым октябрьским ветром, протягивали обнаженные руки-ветви в лазурное небо, словно прося пощады. На их тонких черных пальцах из последних сил боролись со стихией последние хрупкие листочки. Ветер закручивал их, потом резко дергал, пытаясь сорвать. Иногда ему это удавалось, и еще один мертвый клочок некогда великолепной кроны бесшумно летел вниз, чтобы среди тысячи тысяч таких же найти свой последний приют. В этом странном безмолвном месте осколки умершего лета, казалось, сияли ярче, звенели громче и, пожалуй, вполне привычные вещи приобретали налет трагизма и невосполнимой потери.
Золотой ковер упал в изящном беспорядке, укрыв ветхие оградки, памятники, совсем не нужные тем, кому они были поставлены, и остывающую землю. Человек лежал, погрузившись в увядающее великолепие и смотрел вверх, наблюдая последний полет листьев. Он ни о чем не думал. Такое случается редко, но случается именно в этом месте, когда лежишь на спине, подставляя лицо небесной лазури, и взгляд вяло скользит по верхушкам деревьев.
Все у Человека осталось за пределами этого другого Мира, который для себя он назвал «Между Небом и Землей». Здесь внизу остановились не только мысли, остановился ветер и, казалось, остановилось само время. А у самого неба, листья продолжали свою бешеную пляску. Иногда Человек слышал вздохи и
стоны. «Так стонет ветер», - мог бы подумать он в другом месте и в другое время...
Вздохи были глубокими, а стоны полными грусти и отчаяния. Они доносились сверху, становились громче и, вспарывая воздух, камнем падали вниз, к земле, туда, где в золотых листья лежал Человек. В конце концов эти звуки окончательно разрушили тишину и выдернули его из любимого состояния. Человек приподнялся на локтях и огляделся - вокруг ничего не изменилось, но внутри нарастало неприятное и непривычное для этого места чувство тревоги. «Это стонет ветер», - попытался успокоиться он, но сам себе не поверил. Человек вновь опустился в листья и скользнул взглядом по верхушкам деревьев - ничего необычного. «Хотя... - он присмотрелся - среди малочисленных листьев, трепещущих на ветру, что-то мелькнуло. - Или показалось?»
Легкий полупрозрачный лоскут, подобно листьям, исполнял сумасшедшую пляску. Человеку подумалось,
что это незадачливый газовый шарфик какой-то милой дамы, по воле ветра покинув изящную шейку хозяйки и опьяненный внезапной свободой, взвился в самое небо. Воображение тут же услужливо нарисовало стройный женский силуэт.
- Чуть-чуть длиннее...» - пробормотал Человек, и по плечам женщины рассыпались локоны.
Стон раздался вновь, и видение отлетело так же мгновенно, как и возникло. «Что за...» - расстроился
Человек и снова посмотрел на лоскут, - в приближающихся сумерках он стал виден лучше и вроде как увеличился в размерах. «Не понятно», - подумал Человек, до рези в глазах всматриваясь в серо-синее небо. И тут его удивило странное поведение «шарфика», он продолжал корчиться и дергаться, хотя уходящий день увел с собой ветер, и редкие листочки бессильно висели на ветках в полной неподвижности.
- Да что же ты такое?! - воскликнул Человек, и сам испугался своего возгласа.
Нервный лоскут продолжал дергаться не обращая внимания на воплощение удивления, в которое превратился Человек внизу.
- Да ты... да ты... да ты - Привидение, - не зная, как относиться к своему открытию, прошептал Человек,
и, повинуясь, какому-то непонятному порыву вдруг громко закричал, - ты меня слышишь, Привидение?
Лоскуток было сникший, затрепетал вновь. Раздался то ли вздох, то ли стон, и Человеку показалось, что
ему ответили:
- Слышу-у-у...
- Как же тебя угораздило? - почему-то развеселился Человек.
Снова вздох, очень похожий на всхлип. Человеку стало совестно и совсем не весело. Он быстро
побежал, петляя между могил, и стараясь не упустить из виду белое пятно в вечернем небе. Привидение еще немного поизвивалось и окончательно сникло - оно висело тряпкой перпендикулярно земле.
- Ты только не умирай, ты только не умирай, - повторял Человек, пробираясь среди оград и спотыкаясь.
Наконец он достиг дерева в ветвях которого запуталось неосторожное Привидение. Вышла луна, и ее легкое сияние очертило светом силуэт Привидения. Человек прикинул расстояние до ветки.
- Ах, был бы топор! - расстроено воскликнул он. И тут же, что-то вспомнив, вскричал: - Есть топор!
Не разбирая дороги, он кинулся к краю кладбища, где в покосившейся сторожке пьяницы-могильщики хранили свои инструменты...
***
Сук с треском рухнул вниз, сверкающей кометой увлекая за собой спасенную нежить. Ветки хлестали Человека по лицу, сдирали кожу, но он не обращал на это внимания, единственное, о чем он сейчас беспокоился, это Привидение. Человек боялся, что оно умерло, попав в воздушный капкан, и никого в этот момент не было рядом, чтобы сказать ему, что Привидение не может умереть, ибо оно уже мертвое...
***
Человек был сварлив, раздражителен и неприятен в общении, а потому у него никогда не было друзей.
Ну или может были очень давно, когда он был маленьким, но этого Человек не помнил. Помнил лишь постоянное звенящее одиночество, которое, словно аура, всегда окружало его. Когда-то ему хотелось
любить и быть любимым, делиться своими проблемами и выслушивать чужие, принимать помощь и помогать другим, но что-то произошло, и Человек стал молчаливым, замкнутым и злобным. И сейчас, сидя на куче жухлых листьев, было так приятно говорить с этим необычным, но таким близким существом. Человеку казалось, что он встретил старого и очень хорошего друга, с которым не виделся целую жизнь.
Человек никогда так много не разговаривал. Он говорил, говорил, говорил, и легкое покачивающееся
облачко рядом мгновение за мгновением переживало всю его долгую, но пустую жизнь.
Человек говорил, и сам слушая свой рассказ, понимал, что жизни-то и не было. Цены, теракты, коррупция, убийства, выборы… Это не его жизнь, это просто ничего не значащие для него разговоры, подслушанные в автобусе. Его не трогали чужие смерти и горе, скорее наоборот вызывали мрачное злорадство, а радости и победы - уныние и разочарование.
- …я не знаю, что такое добро. Может потому, что никто никогда не относился ко мне по-доброму, а может, я просто забыл… В любом случае, в моей жизни нет места подвигу, и я никому не помогал и никогда не буду помогать. Просто не хочу - мне это не интересно.
Человек упрямо выпятил нижнюю губу, ожидая порицания, но Привидение молчало.
- Может я неправильно живу? - осторожно спросил он, подбирая в уме варианты оправданий.
- Я не знаю. Мне трудно судить об этом - я совсем не помню своей земной жизни.
- И кем ты было, тоже не помнишь?
Привидение неопределенно колыхнулось.
- А почему ты здесь?
- На заре я покидаю этот мир. Нужно было вчера, но не получилось.
- И где ты будешь?
- Не знаю. Я знаю лишь то, что мне очень нужно туда, меня там ждут!
- И кто тебя ждет, тоже не знаешь?
Привидение согласно кивнуло:
- Не знаю...
- Так может тебе лучше остаться здесь? Я буду приходить к тебе. Каждую ночь!
- Нет, Человек, мне нужно туда! Меня там ждут... - существо повозилось, словно устраиваясь поудобнее, и добавило, - не грусти, Человек. За меня уже погрустили и поплакали другие люди - мои близкие. Меня отпустили, и мне нечего здесь делать. У меня была интересная и счастливая жизнь... правда, я ее не помню, но я чувствую, что было именно так!
Человек с завистью посмотрел на собеседника:
- Хорошо тебе...
- Нет, Человек, мне все равно, это просто тебе плохо. И знаешь почему? Потому что добро нужно не только принимать, но и отдавать!
- Старые песни... - пробурчал Человек. - К чему мне эти нравоучения?! Я уже не молод, моя жизнь
позади и поздно что-то менять. Если я начну сейчас совершать хорошие поступки налево и направо, меня никто не поймет. Да и кому это нужно... у меня-то и нет никого.
- У тебя теперь есть я. Я понимаю твой поступок и буду помнить, - Привидение махнуло вверх, напоминая
о недавнем происшествии.
Человек недоверчиво усмехнулся:
- Как ты можешь это помнить, если даже не помнишь, кто ты?..
***
Рассвет обрушился неожиданно и стремительно, и легкий солнечный луч, прорезав пространство, веселым почти летним зайчиком упал на лицо Человека. Человек моргнул и открыл глаза - вокруг все те же деревья, листья, памятники...
- Приснилось, - разочарованно прошептал он, озираясь вокруг.
Но издалека, практически из ниоткуда, ветер донес «...буду помнить», и тут же стих.
Комментарии из старого Блога.