"Свободные актёры" с острова Сен-Дени
Насчёт "свободных художников" не знаю, а вот встреча со "свободными актёрами" мне уже выдалась. Как-то мой приятель Ян прислал мне приглашение на публичные чтения, на которые сам он попасть не мог, так как планировал поездку. Читать должны были отрывки из "Дневника Марии Башкирцевой" - книги, которой я зачитывалась в подростковом возрасте. Мне казалось, что мои мечты и чувства так похожи на мечты и чувства этой юной художницы из состоятельной семьи, уехавшей во Францию и очень рано умершей... Приглашение на чтения воскресило в памяти книжку, которую я когда-то брала летом в сельской библиотеке - приятное издание, с обложкой, имитирующей интимный дневник барышни 19-го века, проиллюстрированное репродукциями картин Марии...
Чтения проходили в пригороде Парижа, на острове Сен-Дени, куда мы добрались на электричке. Когда Ян говорил, что чтения "будут на набережной", я так себе и представляла - тёплый летний вечер, берег Сены, вино и хлеб, передаваемые по кругу... Состоялся же вечер в заброшенной вилле на набережной, которая ещё не сдалась натиску новостроек. По правде говоря, чтения трудно было назвать "публичными". Кроме нас с Маттаясом, все были "свои" и встретили нас настороженно, шутя, чтобы мы "в следующий раз без Яна не приходили". Большинство из этого десятка человек были актёрами-любителями, и что любопытно, мужчины были рослыми, с грубоватыми чертами лица - какими-то нетипичными французами. С одним из них - круглолицым и весёлым - мы потом разговорились. Он сконфуженно признался, что не особенно знает литературу, но не считает, что это так уж важно для актёрского мастерства. Он служит почтальоном и ему приходится рано вставать - и вот это уж точно не очень удачно сочетается с вечерними репетициями. Он сообщил нам, что группа уже год репетирует "Преступление и наказание" и указал на коллегу-актёра, такого же рослого, но небритого и хмурого, который играет Раскольникова. А среди женщин я заметила маленькую крепенькую старушку с несколько ядовитым выражением лица. Нетрудно было догадаться, что ей уготована роль старухи-процентщицы.
Большеглазая экзальтированная молодая женщина, с упоением читавшая Башкирцеву и готовящая роль Сонечки Мармеладовой, оказалась одна из немногих профессионалов в этом коллективе. Она посетовала на то, как трудно жить актёрам, из-за их нестабильных заработков квартиру им никто сдавать не хочет, но ей посчастливилось: она снимает у женщины, дочь которой тоже актриса, так что хозяйка сочувствует и сдаёт жильё только актёрам. Правда, квартира эта за пределами Парижа, в Сен-Оэне: всё больше и больше "свободных художников" перемещается туда из-за дороговизны жизни в самом Париже.
Чтения проходили в пригороде Парижа, на острове Сен-Дени, куда мы добрались на электричке. Когда Ян говорил, что чтения "будут на набережной", я так себе и представляла - тёплый летний вечер, берег Сены, вино и хлеб, передаваемые по кругу... Состоялся же вечер в заброшенной вилле на набережной, которая ещё не сдалась натиску новостроек. По правде говоря, чтения трудно было назвать "публичными". Кроме нас с Маттаясом, все были "свои" и встретили нас настороженно, шутя, чтобы мы "в следующий раз без Яна не приходили". Большинство из этого десятка человек были актёрами-любителями, и что любопытно, мужчины были рослыми, с грубоватыми чертами лица - какими-то нетипичными французами. С одним из них - круглолицым и весёлым - мы потом разговорились. Он сконфуженно признался, что не особенно знает литературу, но не считает, что это так уж важно для актёрского мастерства. Он служит почтальоном и ему приходится рано вставать - и вот это уж точно не очень удачно сочетается с вечерними репетициями. Он сообщил нам, что группа уже год репетирует "Преступление и наказание" и указал на коллегу-актёра, такого же рослого, но небритого и хмурого, который играет Раскольникова. А среди женщин я заметила маленькую крепенькую старушку с несколько ядовитым выражением лица. Нетрудно было догадаться, что ей уготована роль старухи-процентщицы.
Большеглазая экзальтированная молодая женщина, с упоением читавшая Башкирцеву и готовящая роль Сонечки Мармеладовой, оказалась одна из немногих профессионалов в этом коллективе. Она посетовала на то, как трудно жить актёрам, из-за их нестабильных заработков квартиру им никто сдавать не хочет, но ей посчастливилось: она снимает у женщины, дочь которой тоже актриса, так что хозяйка сочувствует и сдаёт жильё только актёрам. Правда, квартира эта за пределами Парижа, в Сен-Оэне: всё больше и больше "свободных художников" перемещается туда из-за дороговизны жизни в самом Париже.