Труд и несправедливость
Давно интересует меня вопрос о том, зачем так называемой «элите» (или, как нынче принято говорить, «олигархату») бесконечное стремление к наживе, к увеличению тех или иных «благ» (денег, престижа, власти и пр.). Предполагать, что это как-то связано с индивидуальными человеческими свойствами (жадностью, стяжательством, властолюбием) - наивно. То есть, конечно, отбор в те или иные «элиты» («элита» же и есть отбор) происходит по тем или иным качествам (ну и по законам кармы и пр.), но дело-то совсем не в этом. «Общественное устройство» так устроено, что «элите» необходима эта, ничем рационально не объяснимая «жадность» до того, что в данном социуме почитается за ценное.
Размышления над тем, каково же это «общественное устройство», почему все существующие социальные системы являются эксплуататорскими и, так сказать, иерархически-«несправедливыми», привели меня к следующей основной посылке.
Труд в самой своей основе, по определению создает отчуждение (здесь я вполне присоединяюсь к гегелевско- марксовым представлениям) - отчуждение производства от потребления, между которыми встает распределение.
Распределение же даже на до-человеческом, инстинктивном уровне является «несправедливым»: вожаку, вообще иерархической «верхушке» в стае обязательно достается больше тех или иных «благ» и, по-видимому, в этом есть сермяжный эволюционный смысл.
В человеческом обществе распределением ведают те или иные общественные отношения, бесконечно более сложные, чем стайные инстинкты. Но в основе остается то же: иерархическая организация и распределение с преимуществом иерархической «верхушки». Кстати, и относительно человеческих обществ идея «равного потребления» наталкивается на довольно серьезные трудности ( имею в виду не социальные, а чисто интеллектуальные трудности).
И - тут трудно не согласиться с, например, Гурджиевым, который задается вопросом о том, «почему люди - не люди» (так называется одна из глав «Все и вся»), что при нынешнем состоянии человеческого бытия нахождение «справедливого» распределения - задача неразрешимая. Недаром, кстати, в ранне-социалистическом обществе (где «строили социализм») очень ходовым были термины «сознательный» и «несознательный». При всей наивности того, что могло за этими терминами скрываться, сама-то идея «зрит в корень»: не-сознательные люди не могут построить не то что «коммунизм», но даже и «социализм». Быстро появляется «царь горы» и его команда, иерархия восстанавливается (причем, конечно же - «несправедливая», потому как эталоны «идеальной справедливости» не только неизвестны, но и не существуют).
Таким образом я прихожу к старому, давно известному выводу. Путь к «справедливому обществу» - не социо-действие на зыбких основах, а работа над сознанием - индивидуальным сознанием прежде всего, а потом, по мере его развития, может быть - возможность вносить вклад в коллективное сознание.
PS. В этой связи интересно, конечно, пересмотреть знаменитую четвертую главу из «Феноменологии духа», где вводится противопоставление Господина и Слуги (перевод гегелевского Knecht как «раб» - конечно же ошибка, равно как и многочисленные спекуляции насчет этого «раба», в особенности - печально-знаменитого Кожева). Гегель там конечно же, сжульничал (ему это не было особенно важно, у него была другая задача, - это понятно всем, кто тщательно штудировал текст, а также знаком с ранними размышлениями Гегеля о труде), так что нужно восстановить логику гегелевского хода со всеми его контингентностями.
Размышления над тем, каково же это «общественное устройство», почему все существующие социальные системы являются эксплуататорскими и, так сказать, иерархически-«несправедливыми», привели меня к следующей основной посылке.
Труд в самой своей основе, по определению создает отчуждение (здесь я вполне присоединяюсь к гегелевско- марксовым представлениям) - отчуждение производства от потребления, между которыми встает распределение.
Распределение же даже на до-человеческом, инстинктивном уровне является «несправедливым»: вожаку, вообще иерархической «верхушке» в стае обязательно достается больше тех или иных «благ» и, по-видимому, в этом есть сермяжный эволюционный смысл.
В человеческом обществе распределением ведают те или иные общественные отношения, бесконечно более сложные, чем стайные инстинкты. Но в основе остается то же: иерархическая организация и распределение с преимуществом иерархической «верхушки». Кстати, и относительно человеческих обществ идея «равного потребления» наталкивается на довольно серьезные трудности ( имею в виду не социальные, а чисто интеллектуальные трудности).
И - тут трудно не согласиться с, например, Гурджиевым, который задается вопросом о том, «почему люди - не люди» (так называется одна из глав «Все и вся»), что при нынешнем состоянии человеческого бытия нахождение «справедливого» распределения - задача неразрешимая. Недаром, кстати, в ранне-социалистическом обществе (где «строили социализм») очень ходовым были термины «сознательный» и «несознательный». При всей наивности того, что могло за этими терминами скрываться, сама-то идея «зрит в корень»: не-сознательные люди не могут построить не то что «коммунизм», но даже и «социализм». Быстро появляется «царь горы» и его команда, иерархия восстанавливается (причем, конечно же - «несправедливая», потому как эталоны «идеальной справедливости» не только неизвестны, но и не существуют).
Таким образом я прихожу к старому, давно известному выводу. Путь к «справедливому обществу» - не социо-действие на зыбких основах, а работа над сознанием - индивидуальным сознанием прежде всего, а потом, по мере его развития, может быть - возможность вносить вклад в коллективное сознание.
PS. В этой связи интересно, конечно, пересмотреть знаменитую четвертую главу из «Феноменологии духа», где вводится противопоставление Господина и Слуги (перевод гегелевского Knecht как «раб» - конечно же ошибка, равно как и многочисленные спекуляции насчет этого «раба», в особенности - печально-знаменитого Кожева). Гегель там конечно же, сжульничал (ему это не было особенно важно, у него была другая задача, - это понятно всем, кто тщательно штудировал текст, а также знаком с ранними размышлениями Гегеля о труде), так что нужно восстановить логику гегелевского хода со всеми его контингентностями.