К теории образа жизни
11.01.2021 Образ жизни
Обещан бейсик про образ жизни, поэтому я изложу здесь некоторые теоретические и практические соображения (в дополнение к тому, что есть в книжке и на сайте), которые имеют отношение к делу.
Понять свой образ жизни - очень сложная задача.
Нетрудно описать свой день (и даже разные дни - будни, выходные и т.п), с этим вполне справится формирующий аппарат.
Я не без отчаяния столкнулся с этим, когда пытался устроить бейсик в вузе, куда меня занесло на пару семестров попреподавать. Речь шла о привычках (кстати, подробный просмотр соответствующих глав - элементов - конечно необходим), и вот милая наивная девочка, ничтоже сумяшеся, начинает мне и группе пересказывать: «У Тани есть привычка пить по утрам кофе...» - я слушаю и понимаю, что она все говорит «верно», только для нее за этим ничего не стоит, а у меня нет никакой надежды довести это до ее сведения и как бы то ни было объяснить, что я хотел «чего-то другого»: нет у нее этого «другого», ее однокурсница Таня по утрам пьет кофе, чего вам еще?
Формирующий аппарат описал, констатировал, но, на удивление, для того, кому надо «чего-то еще», это оставляет чувство глубокого неудовлетворения. Кто там утром пьет кофе? Как этот кто-то с этим кофе живет? Куда он двинется дальше? И что с ним будет, когда он (или не он, а какая-нибудь другая субличность?) двинется куда-то дальше?
Вот я утром обычно пью чай. Это довольно определенно вставлено в горизонтальную и в вертикальную систему моих привычек. Правда, иногда у меня возникает вопрос: кофе сейчас или чай? За этим - для меня - много чего стоит. Чашка кофе в моем образе жизни много значит, вопрос, когда я себе ее позволю, - как правило не утром, но может быть как раз сегодня именно утром, - имеет в моем образе жизни множество импликаций (не буду грузить здесь подробностями), то есть это для меня довольно содержательный выбор.
Я могу на бейсике об этом рассказать (смею думать, это будет небезынтересно и много чего скажет про меня слушателю, если ему есть до меня дело). Это уже не формирующий аппарат, это я рассказываю заинтересованному слушателю об одной из своих субличностей, рассчитываю на эмпатическое понимание этой субличности (иначе зачем рассказывать). А могу, вот как сейчас, рассказать об этом прежде всего себе самому, а затем поведать бумаге (то есть, простите, экрану), опять же рассчитывая на то, что это может представлять определенный интерес... внимание! - в данном случае интерес (помимо, может быть, действительного легкого интереса у кого-то к тому, как там этот Папуш живет) в том, что это пример, на котором я хочу показать какую-то мысль (а может быть и не только мысль).
Итак, мы уже обрисовали довольно сложную коммуникативную структуру: кто-то рассказывает кому-то про кого-то, для которого утренняя чашка кофе или чая имеет какое-то значение. Далее, сама эта структура погружена в объемлющую коммуникативную структуру, будучи призванной иллюстрировать какую-то мысль. Важный момент в этой структуре отмечен требованием эмпатии, что выводит коммуникацию из области взаимодействия формирующих аппаратов и переводит куда-то еще.
Теперь, если пример прочувствован и понят (может быть - извините за напоминание - его для этого нужно прочесть еще пару раз :) ), я могу дальше теоретично и коротко.
Образ жизни принадлежит человеку во всем его субличностном разнообразии. Чтобы о нем рассказать (себе ли, для понимания, другим ли) нужна фигура (субличность), которая способна хотя бы основные субличности, составляющие жизнь (и образ жизни) человека увидеть и описать. Причем не в модальности формирующего аппарата (как большинство из нас, приняв задачу, попытается сделать), а имея и используя способность эмпатического понимания.
То есть, описывая свой образ жизни, мне нужно найти в себе такую субличность, которая способна «войти в положение» некоторого количества субличностей, составляющих (хотя бы) костяк моей жизни.
Но беда в том, что и этого мало. Такую процедуру многие психотехнически продвинутые люди могу проделать: сначала дать формальный перечень значимых субличностей, потом найти место, из которого удастся с каждой из них поговорить (не факт, что это сразу окажется одна и та же субличность, но и этот разброс можно преодолеть). Но вот беда: эмпатическое сопереживание одной субличности не встречается с эмпатическим переживанием другой! Не образуется смысловая целостность, - а именно целостностью должно было бы, по замыслу, быть описание образа жизни.
Вот пример. Я сижу, читаю Лумана и глажу кошку, которая залезла мне на колени. Одна моя субличность занята концепцией двойной контингентности, другая получает тактильное удовольствие от соприкосновения с кошкой. Моего распределенного внимания на это вполне хватает, эти субличности не мешают друг другу жить своей жизнью. Но жизни их никак не пересекаются. Это разные субличности, живущие в разных мирах с разными даже каналами восприятия и переживания.
Какой глубины понимания (в данном случае - себя) мне нужно достичь, чтобы на этом уровне понимания, за этим - весьма причудливым и многомерным - круглым столом эти субличности могли встретиться?
Вот в чем, как мне кажется, состоит проблема и трудность понимания образа жизни.
(to be continued)
Обещан бейсик про образ жизни, поэтому я изложу здесь некоторые теоретические и практические соображения (в дополнение к тому, что есть в книжке и на сайте), которые имеют отношение к делу.
Понять свой образ жизни - очень сложная задача.
Нетрудно описать свой день (и даже разные дни - будни, выходные и т.п), с этим вполне справится формирующий аппарат.
Я не без отчаяния столкнулся с этим, когда пытался устроить бейсик в вузе, куда меня занесло на пару семестров попреподавать. Речь шла о привычках (кстати, подробный просмотр соответствующих глав - элементов - конечно необходим), и вот милая наивная девочка, ничтоже сумяшеся, начинает мне и группе пересказывать: «У Тани есть привычка пить по утрам кофе...» - я слушаю и понимаю, что она все говорит «верно», только для нее за этим ничего не стоит, а у меня нет никакой надежды довести это до ее сведения и как бы то ни было объяснить, что я хотел «чего-то другого»: нет у нее этого «другого», ее однокурсница Таня по утрам пьет кофе, чего вам еще?
Формирующий аппарат описал, констатировал, но, на удивление, для того, кому надо «чего-то еще», это оставляет чувство глубокого неудовлетворения. Кто там утром пьет кофе? Как этот кто-то с этим кофе живет? Куда он двинется дальше? И что с ним будет, когда он (или не он, а какая-нибудь другая субличность?) двинется куда-то дальше?
Вот я утром обычно пью чай. Это довольно определенно вставлено в горизонтальную и в вертикальную систему моих привычек. Правда, иногда у меня возникает вопрос: кофе сейчас или чай? За этим - для меня - много чего стоит. Чашка кофе в моем образе жизни много значит, вопрос, когда я себе ее позволю, - как правило не утром, но может быть как раз сегодня именно утром, - имеет в моем образе жизни множество импликаций (не буду грузить здесь подробностями), то есть это для меня довольно содержательный выбор.
Я могу на бейсике об этом рассказать (смею думать, это будет небезынтересно и много чего скажет про меня слушателю, если ему есть до меня дело). Это уже не формирующий аппарат, это я рассказываю заинтересованному слушателю об одной из своих субличностей, рассчитываю на эмпатическое понимание этой субличности (иначе зачем рассказывать). А могу, вот как сейчас, рассказать об этом прежде всего себе самому, а затем поведать бумаге (то есть, простите, экрану), опять же рассчитывая на то, что это может представлять определенный интерес... внимание! - в данном случае интерес (помимо, может быть, действительного легкого интереса у кого-то к тому, как там этот Папуш живет) в том, что это пример, на котором я хочу показать какую-то мысль (а может быть и не только мысль).
Итак, мы уже обрисовали довольно сложную коммуникативную структуру: кто-то рассказывает кому-то про кого-то, для которого утренняя чашка кофе или чая имеет какое-то значение. Далее, сама эта структура погружена в объемлющую коммуникативную структуру, будучи призванной иллюстрировать какую-то мысль. Важный момент в этой структуре отмечен требованием эмпатии, что выводит коммуникацию из области взаимодействия формирующих аппаратов и переводит куда-то еще.
Теперь, если пример прочувствован и понят (может быть - извините за напоминание - его для этого нужно прочесть еще пару раз :) ), я могу дальше теоретично и коротко.
Образ жизни принадлежит человеку во всем его субличностном разнообразии. Чтобы о нем рассказать (себе ли, для понимания, другим ли) нужна фигура (субличность), которая способна хотя бы основные субличности, составляющие жизнь (и образ жизни) человека увидеть и описать. Причем не в модальности формирующего аппарата (как большинство из нас, приняв задачу, попытается сделать), а имея и используя способность эмпатического понимания.
То есть, описывая свой образ жизни, мне нужно найти в себе такую субличность, которая способна «войти в положение» некоторого количества субличностей, составляющих (хотя бы) костяк моей жизни.
Но беда в том, что и этого мало. Такую процедуру многие психотехнически продвинутые люди могу проделать: сначала дать формальный перечень значимых субличностей, потом найти место, из которого удастся с каждой из них поговорить (не факт, что это сразу окажется одна и та же субличность, но и этот разброс можно преодолеть). Но вот беда: эмпатическое сопереживание одной субличности не встречается с эмпатическим переживанием другой! Не образуется смысловая целостность, - а именно целостностью должно было бы, по замыслу, быть описание образа жизни.
Вот пример. Я сижу, читаю Лумана и глажу кошку, которая залезла мне на колени. Одна моя субличность занята концепцией двойной контингентности, другая получает тактильное удовольствие от соприкосновения с кошкой. Моего распределенного внимания на это вполне хватает, эти субличности не мешают друг другу жить своей жизнью. Но жизни их никак не пересекаются. Это разные субличности, живущие в разных мирах с разными даже каналами восприятия и переживания.
Какой глубины понимания (в данном случае - себя) мне нужно достичь, чтобы на этом уровне понимания, за этим - весьма причудливым и многомерным - круглым столом эти субличности могли встретиться?
Вот в чем, как мне кажется, состоит проблема и трудность понимания образа жизни.
(to be continued)