Есть вера!
Иногда смотришь фильм какой-нибудь и думаешь: как всё непонятно, неоднозначно, кто прав, кто виноват, зачем столько всего накрутил режиссёр, когда можно было проще. Смотришь и думаешь, а может это чернуха, идеологическая диверсия 1967 года выпуска, замаскированная, всё-таки 67 год, особо не разгуляешься - не перестройка и не плохие 90-е? Смотришь на них, на героев фильма, больные все, калеченные, оборванные, злые, малограмотные и вообще с недостатками все. А что такого? Чем они плохи? Нормальные живые люди, поднялись за новую жизнь, за справедливость, за право каждого стать творцом самого себя, своей жизни и своей страны.
А где их взять чистеньких, и захотят ли они вообще новой жизни, если ради неё испачкаться надо. Война идет. Гражданская война. Успели уже хлебнуть лиха, оттого не все блещут здоровьем и невинностью. В огне брода нет! Отступать некуда. Или - или!
Впрочем, есть одна чистая душа в фильме -
молодая Таня Теткина, наивная до святости. Кстати, одно из рабочих названий фильма Глеба Панфилова «В огне брода нет», о котором мы и беседуем, - «Святая душа». Теплится в Тане искра божия - талант художника. И начинает он раскрепощаться и расти в условиях революционной борьбы, и никакая разруха не мешает этому росту, потому что кроме живота есть ещё дух в человеке, и это главное.
С кем же борются за новую жизнь революционные массы? Противная сторона зримо возникает в конце фильма в образе белогвардейского полковника, который допрашивает Таню.
Он образованный, умный, хитрый, интеллигент такой военный, тоже, кстати, не блещет здоровьем, тоже устал, замучился, но - «в огне брода нет» и для него.
Хочет полковник разобраться, понять с кем же он имеет дело на этой войне. Вот девочка, простая, наивная, почти юродивая. Она русская? Русская, значит. Кем она хочет стать? Ах, художником! А талант-то у неё есть? Искра есть? Вкус художественный есть? Испытаем.
Посмотри ка на иконы. Какая нравится? Оказывается есть. А что ещё у неё есть? Почему она воюет, а не сидит в тихом углу за картинками своими. Может у неё и вера есть. Вера в своё дело, в свою борьбу, в революцию эту их. Говорит, что есть. А у полковника давно уже нет никакой веры. Он не за веру сражается, а за все, что было раньше. Он устал и бросил бы всё, может быть, да нельзя. Нет, не может быть, чтобы вера была у этой девочки. Вот мы её напугаем, страданиями напугаем, за веру же страдать надо, а потом подбросим ей возможность выбора страдать или уйти. Не выдержит она искушения.
И верно, не разобралась чистая душа Тани в иезуитских хитростях образованного полковника. Соглашается уйти. Ну и хорошо, решает полковник пусть уходит. Потому, что если нет веры, а её же нет, я проверил, то ничего, ещё есть надежда на победу. Почему же она не уходит, почему становится рядом с этим комиссаром, и комиссар ей говорит - иди, пусть идет, выведите её, отпустите на все четыре стороны. Нет веры!
Таню, чуть ли ни силой выталкивают вон.
Через несколько минут она возвращается с камнем в руке и словами «сдавайся гад», и тогда интеллигентный белый полковник стреляет в девочку, в искру божию, в талант, в веру. Главное - в веру, её надо убить в первую очередь. Остальное само загнётся.
Фильм Глеба Панфилова «В огне брода нет» стоит того, чтобы его посмотреть. Впечатления и оценки могут быть разные. По мне так вся соль в сцене противостояния лицом к лицу старого и нового, полковника и Тани, изощрённости и наивности, веры и безверия. Кстати, перестройка победила разрушая веру. Так что для борьбы за свою веру нужны ещё и знания, но это уже другой разговор.