Светлана Пеунова, которую я простил
2009 год. суд Самарского района г. Самары под одобрительное улюлюкание журналистского сообщества удовлетворил иск известной мошенницы и лже-целительницы Светланы Пеуновой к Виталию Папилкину и "Самарской газете".
Здесь вы можете почитать, как дружные самарские журналисты радуются победе Пеуновой, которая вкрячила внештатника "Самарской газеты" Виталия Папилкина.
Я тогда только вернулся из Новосибирска в Самару и привыкал к новой должности внештатника с протянутой рукой. Никто не брал меня на работу, но Сергей Курт-Аджиев сказал: "Приходи, что-нибудь придумаем".
Спас меня тогда.
В Сибири у меня выходило четверть миллиона рублей в месяц без колыма. В Самаре Курт снимал со своей карточки, когда у него были деньги. Сколько мог. В конце-концов он не обязан был меня содержать.
Это был трезвый период моей жизни, поэтому на сигареты и бизнес-ланч мне хватало.
Хорошо помню те дни. Было жутко одиноко по выходным. Яркий, солнечный май искрился, ослеплял. Я чувствовал его магию сквозь редакционное окно. Магию приключений, невероятных авантюр, любви и флирта.
У всех моих друзей и знакомых есть девушки, семьи, планы. У меня мелочь на проезд в один конец, до матери. А там, там я предпочитал сразу же ложиться спать, потому что черная неизвестность, в которую я проваливался, была лучше, чем стальной голос матери, вечно нервничающей, что у нас не хватит денег заплатить в этом месяце хотя бы проценты по кредиту. Я понимал, что она упрекает меня, четко осознавал, что я неудачник и обуза.
Точно так же, как сейчас все журналисты в Тольятти понимают, что Владимир Дуцев - бандитский кошелек ОПГ, но писать об этом нельзя, потому что прилетит огромный иск, так и тогда газетчики догадывались, что Пеунова либо занимается откровенным воровством, либо ворует под прикрытием очень влиятельных людей. Поэтому в 2009 году она внезапно превратилась из целительницы, понимающей язык кошек и птиц, в политика федерального уровня.
Любые попытки даже упомянуть Пеунову в СМИ без согласования ее пиарщиков гарантировали судебное разбирательство. В Самарской области запугивать никого не пришлось. Два-три звонка от адвоката шарлатанки и главный редактор, поручивший корреспонденту написать текст про целительницу, сливался.
Обычно такие акулы пера оправдывались: "Что в Самарской области тем больше нет?"
Скоро пресса вообще перестала замечать Пеунову. Какое-то время это было на руку новоиспеченному политику. Негатива нет, а позитив они покупали в тех изданиях, которые струсили настолько сильно, что почитали за честь взять 10 000 - 15 000 рублей и опубликовать заранее подготовленный идеологами Лады-Русь материал.
Помню, Курт сказал: "Собери все на нее, давай напишем правду, это же интересно".
Я предупредил, что они 100% пойдут в суд. Но Курт или сделал вид, что не расслышал, или не хотел это слышать.
Когда материал был готов, Сергей Османович вычитал его. Убрал эмоции, ненужные оценки, хулиганские и подростковые выпады.
Текст я назвал "Ересь Самарская". К сожалению, оригинал материала не сохранился. Есть только выдержки.
Известие о том, что Пеунова подала иск, мы в редакции восприняли спокойно.
На заседании суда я не был, потому что и так знал: проиграл. Мои счета немедленно арестовали, судья решил, что я наврал читателям и оценил моральные страдания Пеуновой в 50 000 рублей. Мне бы очень хотелось сейчас посмотреть ему (или ей) в глаза. Спросить: "Эй, судебная власть, кого вы защищали?"
Адепты Пеуновой ликовали. Бесновались в моем ЖЖ.
Я ни разу не вспоминал про эти 50 000 и, конечно, не выплатил этой шарлатанке ни копейки. Было неприятно, скверно доказывать матери, что я написал правду. А она, уставшая, стоит в дверях, и говорит: "Кому хорошо от твоей правды?" Я видел, как руки ее задрожали, слышал, как сорвался голос. Ушла к себе, хлопнув дверью.
Нет, я не возненавидел Пеунову, иначе преследовал ее до сих пор. Такие персонажи моментально становятся навязчивой идеей, моим смыслом жизни, единственной задачей. Но я просто вычеркнул ее из памяти, дав возможности Времени расставить все по своим местам.
Потом я влюбился и забыл про Пеунову.
Прошло почти 8, может, 9 лет. С другом Петей гуляем в парке им. Гагарина.
- Видел, как мы ее, суку, прижали?
- Пеунову что ли?
- Ага, - победоносно улыбается он, - Ничего - посадим. Будет выть на нарах. В курсе у нее там в семье пиздец?!
Но мне не интересно слушать про беды героини моего расследования. Из вежливости я отвечаю:
- Молодцы, что, наконец, разобрались с этой мошенницей, но я не чувствую, что победил.
А про себя отметил, что дело не в деньгах, не в унижениях, даже не в том, что судья тогда вытер об меня ноги. Прошло столько лет, но я до сих пор помню эту звенящую пустоту в кабинетах "Самарской газеты". Пятница, все ушли отдыхать, разъехались, а я в сотый раз, стоя у редакционного окна, изучаю площадь Высоцкого. Больше всего на свете не хочется возвращаться домой. Дома любят успешных, а я свой успех потерял еще в Новосибирске.
Помню это беспомощное чувство, когда отчаяние атакует. Когда прошлое подло напоминает о той, что так легко предала. Кажется, что ВСЕ против тебя, включая эту шарлатанку Пеунову.
Но приходит смирение. Приступы самоедства отступают. Одиночество становится привычкой. Впереди два дня, которые надо как-то прожить. Вот бы закрыть глаза, а открыть уже в понедельник и бежать на работу... Время тянется медленно. Время - это деликатес для тех, кому улыбается удача, кого любят и ждут. А неудачники давятся им, захлебываются. Скоро мама забывает про мои промахи. И вот я уже рассказываю ей о своих планах написать новое расследование. И она, конечно же, срежет меня, вернет на Землю, обязательно напомнив, что удача часто изменяла мне. И из-за моих текстов у нас снова будут проблемы.
P.S. В настоящее время Светлана Пеунова находится в международном розыске. В России объявлена в федеральный розыск и заочно арестована по обвинению в мошенничестве и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью.
Здесь вы можете почитать, как дружные самарские журналисты радуются победе Пеуновой, которая вкрячила внештатника "Самарской газеты" Виталия Папилкина.
Я тогда только вернулся из Новосибирска в Самару и привыкал к новой должности внештатника с протянутой рукой. Никто не брал меня на работу, но Сергей Курт-Аджиев сказал: "Приходи, что-нибудь придумаем".
Спас меня тогда.
В Сибири у меня выходило четверть миллиона рублей в месяц без колыма. В Самаре Курт снимал со своей карточки, когда у него были деньги. Сколько мог. В конце-концов он не обязан был меня содержать.
Это был трезвый период моей жизни, поэтому на сигареты и бизнес-ланч мне хватало.
Хорошо помню те дни. Было жутко одиноко по выходным. Яркий, солнечный май искрился, ослеплял. Я чувствовал его магию сквозь редакционное окно. Магию приключений, невероятных авантюр, любви и флирта.
У всех моих друзей и знакомых есть девушки, семьи, планы. У меня мелочь на проезд в один конец, до матери. А там, там я предпочитал сразу же ложиться спать, потому что черная неизвестность, в которую я проваливался, была лучше, чем стальной голос матери, вечно нервничающей, что у нас не хватит денег заплатить в этом месяце хотя бы проценты по кредиту. Я понимал, что она упрекает меня, четко осознавал, что я неудачник и обуза.
Точно так же, как сейчас все журналисты в Тольятти понимают, что Владимир Дуцев - бандитский кошелек ОПГ, но писать об этом нельзя, потому что прилетит огромный иск, так и тогда газетчики догадывались, что Пеунова либо занимается откровенным воровством, либо ворует под прикрытием очень влиятельных людей. Поэтому в 2009 году она внезапно превратилась из целительницы, понимающей язык кошек и птиц, в политика федерального уровня.
Любые попытки даже упомянуть Пеунову в СМИ без согласования ее пиарщиков гарантировали судебное разбирательство. В Самарской области запугивать никого не пришлось. Два-три звонка от адвоката шарлатанки и главный редактор, поручивший корреспонденту написать текст про целительницу, сливался.
Обычно такие акулы пера оправдывались: "Что в Самарской области тем больше нет?"
Скоро пресса вообще перестала замечать Пеунову. Какое-то время это было на руку новоиспеченному политику. Негатива нет, а позитив они покупали в тех изданиях, которые струсили настолько сильно, что почитали за честь взять 10 000 - 15 000 рублей и опубликовать заранее подготовленный идеологами Лады-Русь материал.
Помню, Курт сказал: "Собери все на нее, давай напишем правду, это же интересно".
Я предупредил, что они 100% пойдут в суд. Но Курт или сделал вид, что не расслышал, или не хотел это слышать.
Когда материал был готов, Сергей Османович вычитал его. Убрал эмоции, ненужные оценки, хулиганские и подростковые выпады.
Текст я назвал "Ересь Самарская". К сожалению, оригинал материала не сохранился. Есть только выдержки.
Известие о том, что Пеунова подала иск, мы в редакции восприняли спокойно.
На заседании суда я не был, потому что и так знал: проиграл. Мои счета немедленно арестовали, судья решил, что я наврал читателям и оценил моральные страдания Пеуновой в 50 000 рублей. Мне бы очень хотелось сейчас посмотреть ему (или ей) в глаза. Спросить: "Эй, судебная власть, кого вы защищали?"
Адепты Пеуновой ликовали. Бесновались в моем ЖЖ.
Я ни разу не вспоминал про эти 50 000 и, конечно, не выплатил этой шарлатанке ни копейки. Было неприятно, скверно доказывать матери, что я написал правду. А она, уставшая, стоит в дверях, и говорит: "Кому хорошо от твоей правды?" Я видел, как руки ее задрожали, слышал, как сорвался голос. Ушла к себе, хлопнув дверью.
Нет, я не возненавидел Пеунову, иначе преследовал ее до сих пор. Такие персонажи моментально становятся навязчивой идеей, моим смыслом жизни, единственной задачей. Но я просто вычеркнул ее из памяти, дав возможности Времени расставить все по своим местам.
Потом я влюбился и забыл про Пеунову.
Прошло почти 8, может, 9 лет. С другом Петей гуляем в парке им. Гагарина.
- Видел, как мы ее, суку, прижали?
- Пеунову что ли?
- Ага, - победоносно улыбается он, - Ничего - посадим. Будет выть на нарах. В курсе у нее там в семье пиздец?!
Но мне не интересно слушать про беды героини моего расследования. Из вежливости я отвечаю:
- Молодцы, что, наконец, разобрались с этой мошенницей, но я не чувствую, что победил.
А про себя отметил, что дело не в деньгах, не в унижениях, даже не в том, что судья тогда вытер об меня ноги. Прошло столько лет, но я до сих пор помню эту звенящую пустоту в кабинетах "Самарской газеты". Пятница, все ушли отдыхать, разъехались, а я в сотый раз, стоя у редакционного окна, изучаю площадь Высоцкого. Больше всего на свете не хочется возвращаться домой. Дома любят успешных, а я свой успех потерял еще в Новосибирске.
Помню это беспомощное чувство, когда отчаяние атакует. Когда прошлое подло напоминает о той, что так легко предала. Кажется, что ВСЕ против тебя, включая эту шарлатанку Пеунову.
Но приходит смирение. Приступы самоедства отступают. Одиночество становится привычкой. Впереди два дня, которые надо как-то прожить. Вот бы закрыть глаза, а открыть уже в понедельник и бежать на работу... Время тянется медленно. Время - это деликатес для тех, кому улыбается удача, кого любят и ждут. А неудачники давятся им, захлебываются. Скоро мама забывает про мои промахи. И вот я уже рассказываю ей о своих планах написать новое расследование. И она, конечно же, срежет меня, вернет на Землю, обязательно напомнив, что удача часто изменяла мне. И из-за моих текстов у нас снова будут проблемы.
P.S. В настоящее время Светлана Пеунова находится в международном розыске. В России объявлена в федеральный розыск и заочно арестована по обвинению в мошенничестве и умышленном причинении тяжкого вреда здоровью.