Дело о взятке
Предлагаю вашему вниманию текст Анны Штомпель ака sudidet посвященный судебному процессу, который мы условно назвали Дело о взятке. Это первая серия "сериала" о том, как чиновники структурных подразделений мэрии Самары делали четыре пандуса для инвалидов на набережной. Следить за судебной хроникой можно будет по метке #Дело о взятке
Добавлю, что редакции известны реальные имена участников процесса, а так же название контор, замешанных в этом срамном детективе. Мы обязательно обнародуем их, но позже.
«Самарские известия» продолжают публикацию драматических историй из зала суда. Это рассказы о реальных людях - о нас с вами.
На скамье подсудимых бывшие чиновники, отвечавшие за выполнение муниципального заказа по реконструкции набережной.
Анна Штомпель
«Я наказан»
Пожилая женщина, в платье старо-зеленого цвета, перевязанная пуховым платком, движется с палочкой по коридору. Говорит кому-то встреченному: «Нам условно!» С подобной интонацией некоторые мамочки сообщают: «А у нас первый зуб!» Лицо ее светится радостью, а мне становится грустно.
Жду в коридоре нового заседания. К скамье ковыляет мужчина на костылях. Правая нога загипсована. Сам худой, лицо изможденное. Явно нездоров. С трудом присаживается рядом. Думаю: «Наверное, это потерпевший. А может, свидетель? Гоняют человека в таком состоянии...» Тут до меня доходит: предстоящее дело исключает потерпевших или свидетелей. Это ходатайство о досрочном снятии судимости. Неужели это сам осужденный?
Николай Н. дважды сидел в тюрьме. В колонии строгого режима. Первый раз - за наркотики. Второй - за кражу. Гражданином РФ не является. С непогашенной судимостью в оформлении гражданства отказывают. Без гражданства, естественно, не выдают медицинский полис. Без полиса можно рассчитывать только на платные услуги. В его ситуации это нереально дорого.
Непривычная пустота в зале. Ни публики, ни приставов, ни адвоката. Только прокурор. Дверца клетки распахнута. Мужчина ковыляет к первой скамье и присаживается там. Щуплый, уши торчат, на голове хохолок. Входит судья. Встают все, кроме Николая. В его нынешнем состоянии это извинительно.
Николай дает расписку, что согласен на рассмотрение дела в отсутствии защиты. Судья зачитывает ходатайство о досрочном снятии судимости по состоянию здоровья. Интересуется подробностями. Николай хмуро говорит: «Из больницы сбежал, чтобы к вам попасть». Судья: «Значит, вас приняли в больницу?» - «Ну, приняли, как экстренного. С температурой сорок. А теперь говорят: платите. Нога все хуже и хуже. Я б отрезал давно, да протез тоже денег стоит».
Судья листает документы: выписку из истории болезни, справки, характеристику от участкового. Участковый подтверждает: на учете Николай Н. не состоит, жалоб от граждан не поступало. «Какие-нибудь дополнения будут?» Николай молчит. Я не могу видеть его лица, но даже молчит он хмуро. Наконец говорит: «Дополнения?» - «Ну, вы что-нибудь еще желаете?» - «Что желаю? Снимите судимость! - это звучит как мольба. - Осталось полтора года. Больше никаких дел творить не собираюсь. Хватит. Клянусь».
Прокурор: «Прошу суд заметить, что предоставлено недостаточно сведений, характеризующих осужденного как ведущего безупречный образ жизни». Николай: «Ну, что еще надо? Я наказан. В автокатастрофу попал». - «Я все понимаю. Но закон у нас один».
Судья удаляется в совещательную комнату. Николай чувствует, что ситуация складывается не в его пользу, и в отчаянии пытается заговорить с прокурором, как с адвокатом. Взывает к своему бедственному положению, показывает на ногу. Слышит в ответ: «От участкового вы принесли характеристику. А от соседей?» - «Да какие там соседи! Бабки одни...» Прокурор, молодая женщина, позволяет себе улыбнуться: «Пусть бабки. Бабки - самый надежный контингент». Николай опять что-то доказывает. Прокурор: «У вас 158-я, часть первая была?» - «Да. Сейчас по такой и не сажают. Была б прописка - и меня б не посадили». - «Я не собираюсь вступать с вами в дискуссию». Николай со вздохом умолкает. Потом вдруг говорит: «Не известно, что лучше. Снимут - придется в УФМС идти. По кабинетам толкаться. Куда мне с ногой...»
Секретарь просит освободить зал до возвращения судьи. Возможно, Николай сам спровоцировал это беседой с прокурором. Но все равно становится его жаль, видя, каких усилий ему стоит подняться и доковылять к двери. Прессу тоже изгоняют. Томимся в коридоре не менее получаса.
Постановление суда: «В досрочном снятии судимости отказать». Суд учитывает доводы Николая Н. и справки. Но обосновывает отказ недостаточностью доказательств безупречного поведения. Осужденный - рецидивист. Было совершено тяжелое и средней тяжести преступление. Прошел недостаточный промежуток времени. Предоставлено мало характеристик.
Николай молчит. Постановление уже зачитано, а он в ответ - ни звука. Только кивает на вопрос судьи: мол, да, понятно. Секретарь: «Распишитесь». Николай так же молча встает, ковыляет к ее столику. Склоняется над бумагами. Бормочет: «Не раньше, чем через год?..» Секретарь (очень любезно): «Ну, год как раз и на обжалованье уйдет. Если апелляцию подавать будете. Хотите? Нет? Ждите копию постановления в коридоре».
Кто есть кто?
Следующий процесс - «получение взятки». Тут тоже не стоит ждать приставов и обитателя железной клетки. Все будет, если можно так выразиться, по-благородному.
По делу проходят два подсудимых - Роман Г. и Кирилл И. Подробностей пока не знаю. Не знаю даже, кто есть кто из пяти мужчин, ожидающих вместе со мной в коридоре. Все на удивление одинаковы. Средний возраст, представительный вид, грамотная речь. Это вам не троица по делу Геннадия П. (см. «Кровавая резня за телефон»). Здесь если и пахнет, то приятным ароматом парфюма. Пытаюсь хоть как-то их различить. У одного лицо пожестче, другой в сером костюме, третий с барсеткой, четвертый в темных очках. Пятый, с проседью в волосах и живым лицом, подходит последним. Его приветствуют, жмут руки. «Ты чего так поздно?» - «Да вот, всю ночь не спал, переживал». - «Что так?» - «Прочитал, что в связи с закрытием банков олигархи потеряли уже 200 миллиардов. Бедные олигархи!» Если это один из подсудимых, значит, у него прекрасное чувство юмора и стальные нервы.
Секретарь выглядывает в коридор: «Свидетель есть?» Бодро отвечают: «И свидетель, и подсудимые!» Продолжается серьезный мужской разговор: что-то о застройке Красноармейского спуска. Впечатление, что суд для них - так, на минуточку. Когда заговаривают о документах и подписях, понижают голос. До меня доносится: «Корреспондент...» Догадливые!
Нас приглашают в зал. Роли наконец проясняются. Адвокаты садятся за свой столик. Свидетель - рядом со мной. Это тот самый опоздавший. Настроение у него отличное. Почему бы нет? Срок не грозит. Подсудимые занимают первую скамью. Ими оказываются мужчина с жестким лицом, который все время сопит, и мужчина в темных очках. Впрочем, очки он снимает. Совсем молодое лицо.
Странный потерпевший
Судья: «В прошлый раз мы не закончили допрос Валерия. Сегодня он не явился. Почему-то решил, что, раз потерпевший, может приходить, когда вздумается. Секретарю по телефону сказал, что у него какие-то проблемы. Проблемы будут, если не предоставит документ. За пропуск заседания без уважительной причины последуют санкции. Свидетель, встаньте».
Мужчина рядом со мной поднимается. Олег Родионов, 1965 г., образование высшее, работает в сетевой компании. «Права понятны?» - «Так точно», - по-военному отвечает он. «Вам знакомы подсудимые?» - «Да. Бывшие сослуживцы». - «Где вы работали с марта 2012 г.?» - «В департаменте строительства и архитектуры г. Самары». - «Что вам известно о выполнении муниципального заказа на реконструкцию набережной?» - «То, что этот заказ был (усмехается). Я прямого участия не принимал». - «Ни вы, ни ваши подчиненные?» - «Нет».
Пока не ясно, где в деле «о взятке» собственно взятка.
Прокурор: «В связи с чем вовремя не приступили?» - «У Валерия не было постоянной бригады. Работали кто ни попадя. Русские, не русские. Все ему что-то «не довозили». В общем, бардак». - «Вы лично были на объекте?» - «Один раз, - словно бы нехотя признается Родионов. - Меня направили». - «С какой целью?» - «Проконтролировать, чтобы Валерий мусор убрал. На следующий день должен был проходить чемпионат по пляжному футболу». - «Валерию заранее было известно о проведении игр?» - «Конечно. Я приехал - а там и мусор, и все. Получил за это от администрации». - «Какие еще были нарушения?» - «Технических замечаний много. Пандус залит сикось-накось». - «Простите, вы имеете специальные познания, чтобы судить?» - «Конечно (с ноткой снисхождения). Учился в строительном».
Родионов сыпет терминами, понятными только специалистам. Мне же ясно одно: образ отсутствующего потерпевшего складывается какой-то странный.
«По поручению кого из департамента строительства вы были на объекте?» - «Замруководителя». - «А подсудимые были задействованы в этой истории?» - «Роман Г. курировал объект со стороны департамента». Прокурор оживляется: «То есть вы ездили вместе с Романом? Почему же сразу не сказали?» Олег (с легкой усмешкой): «А вы сразу не спросили. Ничего особенного там Роман не делал. Ушел рано. В силу некоторых обстоятельств».
Один из защитников, седовласый, в сером костюме, похожий на актера в роли адвоката, неспешно спрашивает: «По сравнению с другими подрядчиками на набережной Валерий чем-то выделялся?» - «О да. Хаосом. То таджики у него, то мальчишки пятнадцатилетние. Все не в срок. Мусор. Честно говоря, не знаю, как он выиграл этот контракт!» Последняя фраза звучит с явным раздражением.
Судья: «Что вам известно о фактах вымогательства денежных средств?» Ну, наконец добрались до сути! «Лично мне ничего не известно»,
- хладнокровно отвечает Родионов.
«Что можете сказать о подсудимых?» - «Ребят хорошо знаю. Один - начальник отдела». - «То есть характеризуете с положительной стороны?» - «Да».
Свидетеля благодарят и отпускают.
Прокурор: «Считаю необходимым повторно вызвать потерпевшего».
Один из адвокатов по окончании заседания с усмешкой говорит: «Я этого потерпевшего уже любить начинаю. Но странною любовью».
Выхожу из зала. По коридору по-прежнему медленно ходит туда-сюда пожилая женщина в зеленом платье и с палочкой. Кто-то из приставов спрашивает ее: «Еще не отпустили?» - «Нет, жду вот». - «Да вы присядьте». - «Спасибо. Не могу сидеть». И продолжает свое однообразное шествие...
Добавлю, что редакции известны реальные имена участников процесса, а так же название контор, замешанных в этом срамном детективе. Мы обязательно обнародуем их, но позже.
«Самарские известия» продолжают публикацию драматических историй из зала суда. Это рассказы о реальных людях - о нас с вами.
На скамье подсудимых бывшие чиновники, отвечавшие за выполнение муниципального заказа по реконструкции набережной.
Анна Штомпель
«Я наказан»
Пожилая женщина, в платье старо-зеленого цвета, перевязанная пуховым платком, движется с палочкой по коридору. Говорит кому-то встреченному: «Нам условно!» С подобной интонацией некоторые мамочки сообщают: «А у нас первый зуб!» Лицо ее светится радостью, а мне становится грустно.
Жду в коридоре нового заседания. К скамье ковыляет мужчина на костылях. Правая нога загипсована. Сам худой, лицо изможденное. Явно нездоров. С трудом присаживается рядом. Думаю: «Наверное, это потерпевший. А может, свидетель? Гоняют человека в таком состоянии...» Тут до меня доходит: предстоящее дело исключает потерпевших или свидетелей. Это ходатайство о досрочном снятии судимости. Неужели это сам осужденный?
Николай Н. дважды сидел в тюрьме. В колонии строгого режима. Первый раз - за наркотики. Второй - за кражу. Гражданином РФ не является. С непогашенной судимостью в оформлении гражданства отказывают. Без гражданства, естественно, не выдают медицинский полис. Без полиса можно рассчитывать только на платные услуги. В его ситуации это нереально дорого.
Непривычная пустота в зале. Ни публики, ни приставов, ни адвоката. Только прокурор. Дверца клетки распахнута. Мужчина ковыляет к первой скамье и присаживается там. Щуплый, уши торчат, на голове хохолок. Входит судья. Встают все, кроме Николая. В его нынешнем состоянии это извинительно.
Николай дает расписку, что согласен на рассмотрение дела в отсутствии защиты. Судья зачитывает ходатайство о досрочном снятии судимости по состоянию здоровья. Интересуется подробностями. Николай хмуро говорит: «Из больницы сбежал, чтобы к вам попасть». Судья: «Значит, вас приняли в больницу?» - «Ну, приняли, как экстренного. С температурой сорок. А теперь говорят: платите. Нога все хуже и хуже. Я б отрезал давно, да протез тоже денег стоит».
Судья листает документы: выписку из истории болезни, справки, характеристику от участкового. Участковый подтверждает: на учете Николай Н. не состоит, жалоб от граждан не поступало. «Какие-нибудь дополнения будут?» Николай молчит. Я не могу видеть его лица, но даже молчит он хмуро. Наконец говорит: «Дополнения?» - «Ну, вы что-нибудь еще желаете?» - «Что желаю? Снимите судимость! - это звучит как мольба. - Осталось полтора года. Больше никаких дел творить не собираюсь. Хватит. Клянусь».
Прокурор: «Прошу суд заметить, что предоставлено недостаточно сведений, характеризующих осужденного как ведущего безупречный образ жизни». Николай: «Ну, что еще надо? Я наказан. В автокатастрофу попал». - «Я все понимаю. Но закон у нас один».
Судья удаляется в совещательную комнату. Николай чувствует, что ситуация складывается не в его пользу, и в отчаянии пытается заговорить с прокурором, как с адвокатом. Взывает к своему бедственному положению, показывает на ногу. Слышит в ответ: «От участкового вы принесли характеристику. А от соседей?» - «Да какие там соседи! Бабки одни...» Прокурор, молодая женщина, позволяет себе улыбнуться: «Пусть бабки. Бабки - самый надежный контингент». Николай опять что-то доказывает. Прокурор: «У вас 158-я, часть первая была?» - «Да. Сейчас по такой и не сажают. Была б прописка - и меня б не посадили». - «Я не собираюсь вступать с вами в дискуссию». Николай со вздохом умолкает. Потом вдруг говорит: «Не известно, что лучше. Снимут - придется в УФМС идти. По кабинетам толкаться. Куда мне с ногой...»
Секретарь просит освободить зал до возвращения судьи. Возможно, Николай сам спровоцировал это беседой с прокурором. Но все равно становится его жаль, видя, каких усилий ему стоит подняться и доковылять к двери. Прессу тоже изгоняют. Томимся в коридоре не менее получаса.
Постановление суда: «В досрочном снятии судимости отказать». Суд учитывает доводы Николая Н. и справки. Но обосновывает отказ недостаточностью доказательств безупречного поведения. Осужденный - рецидивист. Было совершено тяжелое и средней тяжести преступление. Прошел недостаточный промежуток времени. Предоставлено мало характеристик.
Николай молчит. Постановление уже зачитано, а он в ответ - ни звука. Только кивает на вопрос судьи: мол, да, понятно. Секретарь: «Распишитесь». Николай так же молча встает, ковыляет к ее столику. Склоняется над бумагами. Бормочет: «Не раньше, чем через год?..» Секретарь (очень любезно): «Ну, год как раз и на обжалованье уйдет. Если апелляцию подавать будете. Хотите? Нет? Ждите копию постановления в коридоре».
Кто есть кто?
Следующий процесс - «получение взятки». Тут тоже не стоит ждать приставов и обитателя железной клетки. Все будет, если можно так выразиться, по-благородному.
По делу проходят два подсудимых - Роман Г. и Кирилл И. Подробностей пока не знаю. Не знаю даже, кто есть кто из пяти мужчин, ожидающих вместе со мной в коридоре. Все на удивление одинаковы. Средний возраст, представительный вид, грамотная речь. Это вам не троица по делу Геннадия П. (см. «Кровавая резня за телефон»). Здесь если и пахнет, то приятным ароматом парфюма. Пытаюсь хоть как-то их различить. У одного лицо пожестче, другой в сером костюме, третий с барсеткой, четвертый в темных очках. Пятый, с проседью в волосах и живым лицом, подходит последним. Его приветствуют, жмут руки. «Ты чего так поздно?» - «Да вот, всю ночь не спал, переживал». - «Что так?» - «Прочитал, что в связи с закрытием банков олигархи потеряли уже 200 миллиардов. Бедные олигархи!» Если это один из подсудимых, значит, у него прекрасное чувство юмора и стальные нервы.
Секретарь выглядывает в коридор: «Свидетель есть?» Бодро отвечают: «И свидетель, и подсудимые!» Продолжается серьезный мужской разговор: что-то о застройке Красноармейского спуска. Впечатление, что суд для них - так, на минуточку. Когда заговаривают о документах и подписях, понижают голос. До меня доносится: «Корреспондент...» Догадливые!
Нас приглашают в зал. Роли наконец проясняются. Адвокаты садятся за свой столик. Свидетель - рядом со мной. Это тот самый опоздавший. Настроение у него отличное. Почему бы нет? Срок не грозит. Подсудимые занимают первую скамью. Ими оказываются мужчина с жестким лицом, который все время сопит, и мужчина в темных очках. Впрочем, очки он снимает. Совсем молодое лицо.
Странный потерпевший
Судья: «В прошлый раз мы не закончили допрос Валерия. Сегодня он не явился. Почему-то решил, что, раз потерпевший, может приходить, когда вздумается. Секретарю по телефону сказал, что у него какие-то проблемы. Проблемы будут, если не предоставит документ. За пропуск заседания без уважительной причины последуют санкции. Свидетель, встаньте».
Мужчина рядом со мной поднимается. Олег Родионов, 1965 г., образование высшее, работает в сетевой компании. «Права понятны?» - «Так точно», - по-военному отвечает он. «Вам знакомы подсудимые?» - «Да. Бывшие сослуживцы». - «Где вы работали с марта 2012 г.?» - «В департаменте строительства и архитектуры г. Самары». - «Что вам известно о выполнении муниципального заказа на реконструкцию набережной?» - «То, что этот заказ был (усмехается). Я прямого участия не принимал». - «Ни вы, ни ваши подчиненные?» - «Нет».
Пока не ясно, где в деле «о взятке» собственно взятка.
Прокурор: «В связи с чем вовремя не приступили?» - «У Валерия не было постоянной бригады. Работали кто ни попадя. Русские, не русские. Все ему что-то «не довозили». В общем, бардак». - «Вы лично были на объекте?» - «Один раз, - словно бы нехотя признается Родионов. - Меня направили». - «С какой целью?» - «Проконтролировать, чтобы Валерий мусор убрал. На следующий день должен был проходить чемпионат по пляжному футболу». - «Валерию заранее было известно о проведении игр?» - «Конечно. Я приехал - а там и мусор, и все. Получил за это от администрации». - «Какие еще были нарушения?» - «Технических замечаний много. Пандус залит сикось-накось». - «Простите, вы имеете специальные познания, чтобы судить?» - «Конечно (с ноткой снисхождения). Учился в строительном».
Родионов сыпет терминами, понятными только специалистам. Мне же ясно одно: образ отсутствующего потерпевшего складывается какой-то странный.
«По поручению кого из департамента строительства вы были на объекте?» - «Замруководителя». - «А подсудимые были задействованы в этой истории?» - «Роман Г. курировал объект со стороны департамента». Прокурор оживляется: «То есть вы ездили вместе с Романом? Почему же сразу не сказали?» Олег (с легкой усмешкой): «А вы сразу не спросили. Ничего особенного там Роман не делал. Ушел рано. В силу некоторых обстоятельств».
Один из защитников, седовласый, в сером костюме, похожий на актера в роли адвоката, неспешно спрашивает: «По сравнению с другими подрядчиками на набережной Валерий чем-то выделялся?» - «О да. Хаосом. То таджики у него, то мальчишки пятнадцатилетние. Все не в срок. Мусор. Честно говоря, не знаю, как он выиграл этот контракт!» Последняя фраза звучит с явным раздражением.
Судья: «Что вам известно о фактах вымогательства денежных средств?» Ну, наконец добрались до сути! «Лично мне ничего не известно»,
- хладнокровно отвечает Родионов.
«Что можете сказать о подсудимых?» - «Ребят хорошо знаю. Один - начальник отдела». - «То есть характеризуете с положительной стороны?» - «Да».
Свидетеля благодарят и отпускают.
Прокурор: «Считаю необходимым повторно вызвать потерпевшего».
Один из адвокатов по окончании заседания с усмешкой говорит: «Я этого потерпевшего уже любить начинаю. Но странною любовью».
Выхожу из зала. По коридору по-прежнему медленно ходит туда-сюда пожилая женщина в зеленом платье и с палочкой. Кто-то из приставов спрашивает ее: «Еще не отпустили?» - «Нет, жду вот». - «Да вы присядьте». - «Спасибо. Не могу сидеть». И продолжает свое однообразное шествие...