Надежды на пепелище
Оригинал взят у r_arsenin в Надежды на пепелище
Бесстыдство в стиле модерн
Пожалуй, только в наше время к памятникам истории и архитектуры относятся с таким цинизмом. Многие наши современники до сих пор не могут простить коммунистам взрывы православных церквей. Но сегодня величественные в прошлом здания и сооружения рушат даже не во имя какой-то идеи, и не за тем, чтобы хотя бы попытаться создать что-то новое. А просто из-за того, что наша историческая память превратилась в весы, на одной чаше которых оказывается равнодушие, а на другой - жажда наживы.
Ярчайший тому пример - особняк Фирса Наймушина. Серьезно пострадавшее от пожара 2007 года здание оказалось в центре земельного передела между мэрией Самары и частными компаниями. В начале апреля 2013 года ООО «Евро-Железобетон» выиграло суд у городской администрации в борьбе за право на его обладание под предлогом, что вскоре начнет реставрацию памятника. И уже в конце того же месяца начались работы. Только не реставрационные, а демонтажные. Воистину - ломать не строить. При этом новый хозяин особняка сослался на то, что историческое здание мешает жителям окрестных домов. Возможно, так и было. Только законного права бросить произведение архитектуры в пасть эскалатору организации никто не давал. Через некоторое время в процесс вмешались чиновники областного Министерство культуры, но было поздно. Около трети исторической постройки успели снести. В итоге объект культурного наследия законсервировали. Но, как выяснилось, это оказалось не окончанием эпопеи, а лишь ее этапом. Продолжение последовало очень быстро.
В ночь с 15-го на 20-е
Роковой пожар осенью 2007 года разделил историю 107-летнего особняка на до и после. По свидетельствам очевидцев, злоумышленники кинули в окно здания бутылку с зажигательной смесью. Последствия пожара можно было бы свести к минимуму, если бы доблестные пожарные взялись за дело с бОльшим усердием.
- Той ночью я увидела, как горит одно из окон особняка, - рассказывает жительница дома №102 по ул. Степана Разина Лилия Липина, окна которой выходят прямо на дом Наймушина. - Сразу вызвала МЧС, и через семь минут они уже были здесь. Но тушить почему-то не спешили, только обошли горящее здание вокруг. Я подошла к инспектору и сказала: «Чего вы ждете?! Хотите, чтобы все сгорело окончательно? Почему вы не спасаете этот дом?!»
- Вон, видите трещину? - показала пенсионерка корреспонденту «Самарских известий» на стену соседнего кирпичного здания. - Это результат пожара. Особняк горел три дня. Его тушили, а он опять вспыхивал. Поэтому огнем зацепило соседние дома и деревья на нашей улице. Это было очень страшно.
- Я тоже была там во время пожара и видела, как вяло тушили этот памятник, - добавила самарский общественный деятель, известный правозащитник Людмила Кузьмина. - Видела ту струйку воды из пожарного шланга толщиной в спичку, которой спасатели пытались погасить пламя. Бороться с пожаром явно никто не хотел. И если учесть, что поджог был спланирован заранее, общий вывод напрашивается сам собой...
В общем, как писало в своем отчете МП «Архитектурно-планировочное бюро» - бывший пользователь особняка, "в ночь с 15 на 20 сентября объект культурного наследия серьезно пострадал от огня". Однако не все было потеряно. Творение архитектора Филарета Засухина еще подлежало реставрации.
Ну и тут памятнику не повезло. По плану работ МП «АПБ», здание предстояло законсервировать, подвергнуть инженерным исследованиям и в 2013 году отреставрировать. Но самарское предприятие не спешило что-то делать даже по первому пункту. Так наступил 2010 год.
Когда под ногами дрожит земля
В начале октября 2010-го накануне выборов главы города действующий мэр г-н Тархов стал спешно распродавать казенное имущество направо и налево. Исход голосования всем был ясен заранее, и с легкой руки городничего в частные руки отошли несколько памятников архитектуры. В их числе оказался особняк Фирса Наймушина, который, по сведениям городской администрации, достался новому хозяину за сущие копейки, а точнее - 3 млн. 42 тысяч 704 рубля. Далее у покупателя начались трехгодичные судебные тяжбы с новой администрацией, которая не хотела признавать право собственности ООО «Евро-Железобетон» на исторически ценный объект. В то же время работникам мэрии было явно не до реставрации культурных объектов. И чтобы не быть собакой на сене, мэрия уступила. А исход дела известен - здание окончательно разворотили и бросили.
- Прежде это был чудный уголок, - вспоминает Лилия Липина, - Красивый снаружи и внутри. Там располагался Центр планирования семьи - скамеечки, кресла, клумбы… Теперь внутри можно встретить уличных собак, а еще там живут бомжи. А ведь в нашем дворе много детей. И если учесть, что у нас никогда не было детской площадки (все свободные места отданы под парковки), ребята со временем стали лазить в этот разрушенный дом. Кроме собак и бомжей, меня всегда пугало и само его состояние. Там торчат острые балки, в любой момент может что-то обрушиться на голову. Я как могла, отучала соседских мальчишек и девчонок от хождения в это здание.
Скованные одной цепью
После того, как снос памятника заморозили, собственник обнес его железным забором. Казалось бы, доступ к заброшенному особняку был закрыт, но именно с этого момента Лилия Петровна потеряла покой и сон. Дело в том, что для крепления той самой стены строители установили по периметру сгоревшего здания деревянные балки. Прямо над ними в два ряда проходит сеть газовых труб, которая соединяет три стоящих рядом жилых дома по ул. Степана Разина - 94, 98 и 102. Балки установили таким образом, что они встали аккурат между этими трубами. По ночам пенсионерка (а вместе с ней и другие жители дома) просыпаются от звука ударов: порывы ветра заставляют балки ударять по трубам с такой силой, что кажется, они вот-вот разобьют газовую систему вдребезги.
- Мы живем на пороховой бочке, - говорит г-жа Липина. - Если в каком-то одном месте произойдет порыв, пострадают три огромных дома. В случае чего мы вряд ли сможем выбраться, так как заехать или выехать из нашего двора очень трудно - машин много, а проходы узкие. Страшно и за тех, кто живет в деревянных домах, прямо под особняком. Малейшая утечка газа - и в нем опять вспыхнет пожар (а пожар в этом бомжатнике может произойти в любой момент). Тогда все перекинется на них. Неужели нельзя хотя бы спилить эти доски? Я писала в администрацию района и города, а воз и ныне там. Никому ничего не надо...
- Мы обращались в газовую службу, - говорит директор местного ТСЖ «Утес» Елена Денисова. - И те подтвердили, что опасность реальна. Однажды рабочие, которые весной ломали особняк, уже задевали газопровод, и хорошо, что тогда никто не пострадал. Потом поставили этот железный забор, и началась новая головная боль. Кроме нее это полуразрушенное здание сегодня не приносит ничего, ни нам, ни 150 семьям, которых мы обслуживаем. Трогать забор ТСЖ не имеет право, так как это не наша территория. Мы просили газовиков, чтобы они выдали нынешним собственникам дома соответствующее предписание, но, видимо, ничего не произошло.
И теперь самое интересное. По нашим сведениям, в домах, которые обслуживает ТСЖ «Утес», имеются квартиры, принадлежащие некоторым чиновникам городской администрации. Не исключено, что они ежедневно наблюдают эту печальную картину. Так что, либо у этих людей напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, либо их равнодушие настолько велико. Второе - вероятнее. По крайней мере, это объясняет, почему с их молчаливого позволения уникальные памятники архитектуры превращаются в кучу никому не нужного хлама, а судьбы простых горожан оказываются под угрозой. Действительно, наплевать можно на все, что угодно. Но в данном случае отчего-то кажется, что эти люди плюют в собственный колодец.
Комментарии:
Людмила Кузьмина, правозащитник, член Комитета спасения старой Самары (КССС):
- К сожалению, от особняка Наймушина уже почти ничего не осталось. Чиновники не смогли сохранить даже великолепные ворота ручной ковки в стиле модерн. И кто теперь из них вспомнит, что во время войны там было английское посольство, и что при отделке здания использовалась сибирская лиственница, на которой стоит пол-Венеции. О величии этого дома мы можем судить только по рисункам ныне покойного Вагана Каркарьяна и некоторым фотографиям. Вот так из-за очередного передела земли освобождаются от памятников архитектуры. Здание, в котором до 2007 года находился центр социализации «Семья», мешало постройке очередного особняка. Хотя тот же Каркарьян не раз говорил: у Волги нельзя строить эти высотные бетонные монстры. Мы лишаем город своей изначальной среды, превращаем исторический центр в обыкновенный спальник. А когда объект попал в частные руки, стали вести разговоры о том, чтобы снести его и восстановить в другом месте. Но для памятников нельзя создавать резервации, они должны стоять там, где их поставили.
Степан Смирнов, краевед, экскурсовод, член Комитета спасения старой Самары (КССС):
- Особняк Фирса Наймушина не просто можно, но и нужно восстанавливать. Ведь это не только памятник архитектуры, но и памятник истории. Восстановлению подлежит любой объект, если имеются его чертежи. Так, самарская часовня Алексия, которая расположена рядом с речным вокзалом была в начале 90-х годов восстановлена с нуля в прежнем виде. Ее построили в 1890 году по проекту Александра Щербачева, которому, кстати, долгое время приписывали и проект особняка Наймушина. Но в советское время часовню сломали до основания. Сегодня восстановление памятников практикуется все реже. О чем можно говорить, если сама Ольга Рыбакова как-то сказала, что земля, на которой стоят памятники архитектуры, стоит дороже, чем сами памятники. И этот человек возглавляет наше министерство культуры!
Бесстыдство в стиле модерн
Пожалуй, только в наше время к памятникам истории и архитектуры относятся с таким цинизмом. Многие наши современники до сих пор не могут простить коммунистам взрывы православных церквей. Но сегодня величественные в прошлом здания и сооружения рушат даже не во имя какой-то идеи, и не за тем, чтобы хотя бы попытаться создать что-то новое. А просто из-за того, что наша историческая память превратилась в весы, на одной чаше которых оказывается равнодушие, а на другой - жажда наживы.
Ярчайший тому пример - особняк Фирса Наймушина. Серьезно пострадавшее от пожара 2007 года здание оказалось в центре земельного передела между мэрией Самары и частными компаниями. В начале апреля 2013 года ООО «Евро-Железобетон» выиграло суд у городской администрации в борьбе за право на его обладание под предлогом, что вскоре начнет реставрацию памятника. И уже в конце того же месяца начались работы. Только не реставрационные, а демонтажные. Воистину - ломать не строить. При этом новый хозяин особняка сослался на то, что историческое здание мешает жителям окрестных домов. Возможно, так и было. Только законного права бросить произведение архитектуры в пасть эскалатору организации никто не давал. Через некоторое время в процесс вмешались чиновники областного Министерство культуры, но было поздно. Около трети исторической постройки успели снести. В итоге объект культурного наследия законсервировали. Но, как выяснилось, это оказалось не окончанием эпопеи, а лишь ее этапом. Продолжение последовало очень быстро.
В ночь с 15-го на 20-е
Роковой пожар осенью 2007 года разделил историю 107-летнего особняка на до и после. По свидетельствам очевидцев, злоумышленники кинули в окно здания бутылку с зажигательной смесью. Последствия пожара можно было бы свести к минимуму, если бы доблестные пожарные взялись за дело с бОльшим усердием.
- Той ночью я увидела, как горит одно из окон особняка, - рассказывает жительница дома №102 по ул. Степана Разина Лилия Липина, окна которой выходят прямо на дом Наймушина. - Сразу вызвала МЧС, и через семь минут они уже были здесь. Но тушить почему-то не спешили, только обошли горящее здание вокруг. Я подошла к инспектору и сказала: «Чего вы ждете?! Хотите, чтобы все сгорело окончательно? Почему вы не спасаете этот дом?!»
- Вон, видите трещину? - показала пенсионерка корреспонденту «Самарских известий» на стену соседнего кирпичного здания. - Это результат пожара. Особняк горел три дня. Его тушили, а он опять вспыхивал. Поэтому огнем зацепило соседние дома и деревья на нашей улице. Это было очень страшно.
- Я тоже была там во время пожара и видела, как вяло тушили этот памятник, - добавила самарский общественный деятель, известный правозащитник Людмила Кузьмина. - Видела ту струйку воды из пожарного шланга толщиной в спичку, которой спасатели пытались погасить пламя. Бороться с пожаром явно никто не хотел. И если учесть, что поджог был спланирован заранее, общий вывод напрашивается сам собой...
В общем, как писало в своем отчете МП «Архитектурно-планировочное бюро» - бывший пользователь особняка, "в ночь с 15 на 20 сентября объект культурного наследия серьезно пострадал от огня". Однако не все было потеряно. Творение архитектора Филарета Засухина еще подлежало реставрации.
Ну и тут памятнику не повезло. По плану работ МП «АПБ», здание предстояло законсервировать, подвергнуть инженерным исследованиям и в 2013 году отреставрировать. Но самарское предприятие не спешило что-то делать даже по первому пункту. Так наступил 2010 год.
Когда под ногами дрожит земля
В начале октября 2010-го накануне выборов главы города действующий мэр г-н Тархов стал спешно распродавать казенное имущество направо и налево. Исход голосования всем был ясен заранее, и с легкой руки городничего в частные руки отошли несколько памятников архитектуры. В их числе оказался особняк Фирса Наймушина, который, по сведениям городской администрации, достался новому хозяину за сущие копейки, а точнее - 3 млн. 42 тысяч 704 рубля. Далее у покупателя начались трехгодичные судебные тяжбы с новой администрацией, которая не хотела признавать право собственности ООО «Евро-Железобетон» на исторически ценный объект. В то же время работникам мэрии было явно не до реставрации культурных объектов. И чтобы не быть собакой на сене, мэрия уступила. А исход дела известен - здание окончательно разворотили и бросили.
- Прежде это был чудный уголок, - вспоминает Лилия Липина, - Красивый снаружи и внутри. Там располагался Центр планирования семьи - скамеечки, кресла, клумбы… Теперь внутри можно встретить уличных собак, а еще там живут бомжи. А ведь в нашем дворе много детей. И если учесть, что у нас никогда не было детской площадки (все свободные места отданы под парковки), ребята со временем стали лазить в этот разрушенный дом. Кроме собак и бомжей, меня всегда пугало и само его состояние. Там торчат острые балки, в любой момент может что-то обрушиться на голову. Я как могла, отучала соседских мальчишек и девчонок от хождения в это здание.
Скованные одной цепью
После того, как снос памятника заморозили, собственник обнес его железным забором. Казалось бы, доступ к заброшенному особняку был закрыт, но именно с этого момента Лилия Петровна потеряла покой и сон. Дело в том, что для крепления той самой стены строители установили по периметру сгоревшего здания деревянные балки. Прямо над ними в два ряда проходит сеть газовых труб, которая соединяет три стоящих рядом жилых дома по ул. Степана Разина - 94, 98 и 102. Балки установили таким образом, что они встали аккурат между этими трубами. По ночам пенсионерка (а вместе с ней и другие жители дома) просыпаются от звука ударов: порывы ветра заставляют балки ударять по трубам с такой силой, что кажется, они вот-вот разобьют газовую систему вдребезги.
- Мы живем на пороховой бочке, - говорит г-жа Липина. - Если в каком-то одном месте произойдет порыв, пострадают три огромных дома. В случае чего мы вряд ли сможем выбраться, так как заехать или выехать из нашего двора очень трудно - машин много, а проходы узкие. Страшно и за тех, кто живет в деревянных домах, прямо под особняком. Малейшая утечка газа - и в нем опять вспыхнет пожар (а пожар в этом бомжатнике может произойти в любой момент). Тогда все перекинется на них. Неужели нельзя хотя бы спилить эти доски? Я писала в администрацию района и города, а воз и ныне там. Никому ничего не надо...
- Мы обращались в газовую службу, - говорит директор местного ТСЖ «Утес» Елена Денисова. - И те подтвердили, что опасность реальна. Однажды рабочие, которые весной ломали особняк, уже задевали газопровод, и хорошо, что тогда никто не пострадал. Потом поставили этот железный забор, и началась новая головная боль. Кроме нее это полуразрушенное здание сегодня не приносит ничего, ни нам, ни 150 семьям, которых мы обслуживаем. Трогать забор ТСЖ не имеет право, так как это не наша территория. Мы просили газовиков, чтобы они выдали нынешним собственникам дома соответствующее предписание, но, видимо, ничего не произошло.
И теперь самое интересное. По нашим сведениям, в домах, которые обслуживает ТСЖ «Утес», имеются квартиры, принадлежащие некоторым чиновникам городской администрации. Не исключено, что они ежедневно наблюдают эту печальную картину. Так что, либо у этих людей напрочь отсутствует инстинкт самосохранения, либо их равнодушие настолько велико. Второе - вероятнее. По крайней мере, это объясняет, почему с их молчаливого позволения уникальные памятники архитектуры превращаются в кучу никому не нужного хлама, а судьбы простых горожан оказываются под угрозой. Действительно, наплевать можно на все, что угодно. Но в данном случае отчего-то кажется, что эти люди плюют в собственный колодец.
Комментарии:
Людмила Кузьмина, правозащитник, член Комитета спасения старой Самары (КССС):
- К сожалению, от особняка Наймушина уже почти ничего не осталось. Чиновники не смогли сохранить даже великолепные ворота ручной ковки в стиле модерн. И кто теперь из них вспомнит, что во время войны там было английское посольство, и что при отделке здания использовалась сибирская лиственница, на которой стоит пол-Венеции. О величии этого дома мы можем судить только по рисункам ныне покойного Вагана Каркарьяна и некоторым фотографиям. Вот так из-за очередного передела земли освобождаются от памятников архитектуры. Здание, в котором до 2007 года находился центр социализации «Семья», мешало постройке очередного особняка. Хотя тот же Каркарьян не раз говорил: у Волги нельзя строить эти высотные бетонные монстры. Мы лишаем город своей изначальной среды, превращаем исторический центр в обыкновенный спальник. А когда объект попал в частные руки, стали вести разговоры о том, чтобы снести его и восстановить в другом месте. Но для памятников нельзя создавать резервации, они должны стоять там, где их поставили.
Степан Смирнов, краевед, экскурсовод, член Комитета спасения старой Самары (КССС):
- Особняк Фирса Наймушина не просто можно, но и нужно восстанавливать. Ведь это не только памятник архитектуры, но и памятник истории. Восстановлению подлежит любой объект, если имеются его чертежи. Так, самарская часовня Алексия, которая расположена рядом с речным вокзалом была в начале 90-х годов восстановлена с нуля в прежнем виде. Ее построили в 1890 году по проекту Александра Щербачева, которому, кстати, долгое время приписывали и проект особняка Наймушина. Но в советское время часовню сломали до основания. Сегодня восстановление памятников практикуется все реже. О чем можно говорить, если сама Ольга Рыбакова как-то сказала, что земля, на которой стоят памятники архитектуры, стоит дороже, чем сами памятники. И этот человек возглавляет наше министерство культуры!