Гоголь Николай Васильевич ПСС Т. XIV
Переписка 1847 г.
1287. А. О. Россет - Н. В. Гоголю
С.-Петербург. 12 марта 1847 г.
...
Говоря о публике, должен по примеру известного московского полицеймейстера определить, кого называю публикой. Высшее наше общество не читает, а разве прочтет только ту русскую книгу, которая, по какому-нибудь случаю, обратит всеобщее внимание; оно живет, хотя менее чем прежде, чужими интересами, питает свою любознательность (или убивает время) иностранными книгами; влиянию русской книги не поддается и суждения о ней никогда не произносит. Его надо оставить в покое и не беспокоиться о том, что оно делает и говорит. Интересы этого общества слишком связаны с интересами России, чтоб рано или поздно, указами или силою обстоятельств, оно не вернулось из-чужа восвояси. За сим идут помещики. Живя уединенно, вдали от шумов, внутри земли и своего народа, все, что говорится о русских коренных началах, о русском быте, о нуждах и потребностях России, ее страданиях и радостях, находит более сильный отголосок, и ваша книга, которой главная тема душа и прочное дело жизни, христианство, царь и Россия, - помещиками, как я надеюсь, будет оценена.
...
Дело в том, почему впечатление настоящей книги было ничтожно (на публику, а не на лица), тогда как прежних сочинений было значительно и так значительно, что, если поразобрать хорошенько, не в вас ли (хотя невольно и Бог знает как случилось) надо искать и начальную разгадку современного духа нашей литературы. Вы первый пустили в литературу сатиру над всем, что Русью пахнет, - и увлекли. Случилось событие беспримерное в литературе, и у нас ни к селу, ни к городу: сатира стала господствовать; все бросилось смеяться над всем, а осмеяние - прямой проводник к неуважению, к утрате святого чувства - признавать святое смешным - и к пренебрежению всего.
...
Что ни говори, а перейти прямо с Хлестакова и Чичикова на Христа и душу - озадачит хоть кого. Вы пренебрегли и прошлым наших писателей и вашим прошлым, и тем, что у нас привыкли видеть человека, говорящего о Христе, в рясе, а не во фраке, и выступили прямо учителем, да каким учителем! прямым проповедником с самым доктринерным тоном, почти без апелляций, которого советов все спрашивают и, получив, только слушают и благодарят. Тон этот иных удивил, других оскорбил, третьи над ним посмеялись и причислили к числу тех странностей и причуд, о которых скажу после. Вот вторая причина, почему влияние книги было ничтожно.
...
1287. А. О. Россет - Н. В. Гоголю
С.-Петербург. 12 марта 1847 г.
...
Говоря о публике, должен по примеру известного московского полицеймейстера определить, кого называю публикой. Высшее наше общество не читает, а разве прочтет только ту русскую книгу, которая, по какому-нибудь случаю, обратит всеобщее внимание; оно живет, хотя менее чем прежде, чужими интересами, питает свою любознательность (или убивает время) иностранными книгами; влиянию русской книги не поддается и суждения о ней никогда не произносит. Его надо оставить в покое и не беспокоиться о том, что оно делает и говорит. Интересы этого общества слишком связаны с интересами России, чтоб рано или поздно, указами или силою обстоятельств, оно не вернулось из-чужа восвояси. За сим идут помещики. Живя уединенно, вдали от шумов, внутри земли и своего народа, все, что говорится о русских коренных началах, о русском быте, о нуждах и потребностях России, ее страданиях и радостях, находит более сильный отголосок, и ваша книга, которой главная тема душа и прочное дело жизни, христианство, царь и Россия, - помещиками, как я надеюсь, будет оценена.
...
Дело в том, почему впечатление настоящей книги было ничтожно (на публику, а не на лица), тогда как прежних сочинений было значительно и так значительно, что, если поразобрать хорошенько, не в вас ли (хотя невольно и Бог знает как случилось) надо искать и начальную разгадку современного духа нашей литературы. Вы первый пустили в литературу сатиру над всем, что Русью пахнет, - и увлекли. Случилось событие беспримерное в литературе, и у нас ни к селу, ни к городу: сатира стала господствовать; все бросилось смеяться над всем, а осмеяние - прямой проводник к неуважению, к утрате святого чувства - признавать святое смешным - и к пренебрежению всего.
...
Что ни говори, а перейти прямо с Хлестакова и Чичикова на Христа и душу - озадачит хоть кого. Вы пренебрегли и прошлым наших писателей и вашим прошлым, и тем, что у нас привыкли видеть человека, говорящего о Христе, в рясе, а не во фраке, и выступили прямо учителем, да каким учителем! прямым проповедником с самым доктринерным тоном, почти без апелляций, которого советов все спрашивают и, получив, только слушают и благодарят. Тон этот иных удивил, других оскорбил, третьи над ним посмеялись и причислили к числу тех странностей и причуд, о которых скажу после. Вот вторая причина, почему влияние книги было ничтожно.
...