Уроки немецкого. Я не хочу быть как джентльмен, я хочу быть, как ты.
Уроки немецкого.
До свидания мальчики, мальчики... Постарайтесь вернуться назад*. Это очень важно - возвращаться назад, уметь отменить, недаром, отличную память называют отменной. Помнить дорогу домой. Уметь вернуться. Ах, это не важно, что будет со мной, а важно, однажды, вернуться домой. Стоять на пороге, тебя обнимая, себя понимая, опять понимая. Дом это место, где верят и ждут. Но хватит тут максим. Долой поэтическую отсебятину. О мальчиках. О мальчике, речь всегда обо мне и о мальчике. О мальчике, вообразившем себя солдатом. Или нет. Хватит уже обо мне. Мальчик это всегда еще и сын. Поговорим о мальчике, вернувшим меня в России из земли, которая меня признала и готова была стать мною обетованной. Так уж вышло, что я женился на гражданке этой самой земли. Ну, поехал, всегда интересно было поближе посмотреть на язык, которым написана книга, по переводам переводов переводов и еще не раз переводов, служат в православных русских, да и не только русских, но и многих и многих не русских храмах. И вот, пошел пятый месяц моего прибывания, шустро так, привычно прошел, иврит, гимнастика, иврит, дневной здоровый сон, два - два с половиной часа прогулка по городу, частенько - до моря, купание, интернет, снова сон. И кое-какие старые знакомства обновились и новые связи объявились, и стало ясно - приживусь. И вот, иду я по городу, красиво, небоскребы, народ, жизнь, фрукты, евреи, мысли, гуляю к творожной лавке, и оцениваю примерно лет в десять, как можно очень не торопливо и основательно построить фундамент для очень нехилой, деятельной и насыщенной пенсии. А надо сказать, для меня - пенсионное мое обеспечение - вопрос чести в той же мере, как и вопрос финансовой, физической и социальной безопасности, я не могу полагаться в полной мере на посторонних людей и структуры, короче, это была тогда постоянная тема моего бытия. И начинаю я искать причины, которые могли бы мне помешать и моделировать образ жизни в новых условиях. А у меня есть сын. Младший сын. Самый младший ребенок. Ему было во времена моих прогулок по земле молока и меда, ах какой же насыщенный, этот воздух древнего средиземья, ему было лет чуть за восемь. А значит, нужно было предусмотреть регулярные встречи, а значит, расходы, а значит, разрывы в режиме, паузы в этой атаке непрерывного освоения мест обитания. Ладно, думаю, это решается. Но сколько времени сможет выделить мне он? Четыре недели? Шесть? Понятно, не восемь, два месяца из двенадцати заниматься лишь сыном - для меня перебор. Настоящее общение - дробное, постоянное, незаметное присутствие. Иначе - постепенный разрыв, отчуждение, два раза по две недели ничего здесь не изменит, мое воздействие на сына не будет постоянным. Через десять лет, я могу жить в пентхаузе и не иметь сына. Это было для меня слишком. Никакое царство на таких условиях не порадует, зачем королевство без сына. И, у меня очень умный сын. Когда он родился, он не заплакал, он засмеялся. И продолжает смеяться уже двенадцать лет. И не устает поражать меня мудростью своих представлений, точностью суждений, молниеносным откликом юмора. В рассказе "Солдат." - именно он - тот самый мальчик, который с такой готовностью назвал себя младшим солдатом - учеником. Перед рассказом, и перед началом уроков немецкого - буквально два слова. Тогда, поняв, что достижимая цель обходится невыносимо дорого, я понял попутно ценность для меня моего сына. Я не мог позволить себе лишиться такого блистательного собеседника, он был нужен мне много больше, чем я ему. Конечно же, я вернулся. Это не прошло бесследно. Показать обезьяне такое лакомство, а потом предложить условия, которых нельзя принять. Никак я себя по приезде найти не мог и под этим предлогом, да реально, успокаивал нервы, подбухивал. Ну да ладно. И вот, вскоре после моего возвращения, провожал я его в школу. А нет. Другое хотел рассказать, но этого примерно периода. Встречал я его из школы. И по дороге мы зашли в магазин. И в магазине он громко поинтересовался, чьи деньги я трачу. На улице, я сказал ему, что обсуждать вслух денежные вопросы бывает опасно для здоровья. Плюс к этому, сказал я, джентльмены не говорят о деньгах, это давно решенный вопрос. И вот, этот восьмилетний человек берет меня за руку и очень открыто, свободно, как выдох, - говорит мне, - Пап, я не хочу быть как джентльмен. Я хочу быть как ты. Он устыдил меня. В то время во мне царила разруха, расстойство понятий и представлений, кроме, пожалуй базовых, тушечных, основных. Аморальный, циничный, дромо и токсико и много чего еще ман, лентяй, социальная лиана и душевный паразит, вот, пожалуй, наиболее корректная характеристика моего тогдашнего внутреннего мира. Я вернулся назад, но не примирился с возвратом и не торопился с укоренением, скорей, оплакивал погибший вариант. А тут - хочу быть как ты. Знаете, ведь все мы, кому есть что сказать, стараемся быть понятыми. И - часто - как часто, люди не просто не слушают нас, их это просто не интересует. А тут - вот такая вот добровольная готовность смотреть, слушать, учиться. Быть как я. Интересно, правда? Не надо делать как я. Может не хватить здоровья, и/или удачи. Элементарного похуизма может не хватить, чтобы переварить реальность моими способами, так уж сложилось, это не я такой крутой, это у нас такой короткий рабочий день. И я задумался. Он в очередной раз заставлял меня переосмысливать жизнь и мое место в жизни. Он уловлял меня в силки слов, я оставался свободным, я не был запутан, слова были простыми и ясными, это не было жестом доверия или лести, это была простая констатация факта, словом, не было петель и непоняток, но я был распят как в прицеле. Он сказал это примерно так, как один солдат сказал бы другому, я хочу научиться метко стрелять. Только он не знал, что я не умею метко стрелять. Что я всю дорогу промахиваюсь. Что я вообще часто не вижу мишеней. Что я делаю много ненужного, нужного только мне и мне одному. Что я не знаю главного. А до главного - обязательно дойдет. И - когда дойдет до главных вопросов - что я отвечу? Так вот вскрыл меня мальчик, который не хотел быть похожим на джентльмена. О происходившем потом, позже, можно много рассказывать, полагаю, расскажем еще. Но теперь - наконец-то - к заявленной теме. К теме, что возникла через четыре года после разговора у магазина. К урокам немецкого. Похоже, мы, все, то есть семья, определились с направлением его профессиональной специализации. Похоже, эта тема ему по душе. И решили мы, что немецкий язык будет мальчику в самую пору. И, подумал я, пусть и от меня будет реальная польза, пусть я начну учить его немецкому. Самым основам, чтобы было позже больше пользы от учителей и общения с немцами. И начали мы изучение. Но об этом чуть позже.
*До свидания мальчики
Click to view