Вопросы философии и психологии. Год XII. Книга V (60). Ноябрь-декабрь 1901 г.
Механика общественных идеалов. - Софронов Фёдор Васильевич (1859-1936)
...Как понимает Вольтманн самостоятельное развитие идеологий, рассматривает ли он их силу каузально или телеологически? «Было бы нелепо, - говорит он, - утверждать, что гениальные люди сделали всю предшествующую историю. Но идеальная история человечества - дело великих людей». Но какое отношение имеет эта идеальная история к действительности? Ответ находим во взгляде Вольтмана на обоснование социализма. «Социализм является прежде всего этической необходимостью».
...«Энгельс понимает свободу только в логическом и техническом, но не в трансцендентальном и моральном смысле слов. На свободу нельзя прямо смотреть как на продукт исторического развития. Свобода скорее причина исторического развития и, как показал Кант, без этой свободы не бывает никакого прогресса, никакого совершенствования. Самодеятельность воли в трансцендентальной свободе является причиной всего исторического развития, непостижимой для физики. Свобода состоит в том, что мы через посредство нашего знания и нашей воли подчиняем законы природы моральным законам. Свобода - предмет не естественно-научного восприятия, но моральной совести. Мы знаем свободу, не понимая ее и не имея теоретического познания ее в смысле естествознания».
...Но у самого Канта принцип способности суждения не признается объективным. Ему присуща лишь некоторая всеобщность и необходимость, - и поэтому он не может быть «завершающим принципом гносеологии», так как не содержит в себе объективных норм.
...Итак, ставится задача примирения объективизма и субъективизма, та задача, которую г. Михайловский формулирует так: «Я не верю, чтобы нельзя было найти такой точки зрения с которой правда-истина и правда-справедливость явились бы рука об руку, одна другую пополняя». Эту проблему г. Бердяев хочет решить «на общей почве кантовой философской критики и марксова социального марксова социального монизма».
...Прежде всего г. Бердяев за решением вопроса опять обращается к экономическому материализму. Последний, очевидно, смотрит на понятие объективного идеала совершенно с эмпирической точки зрения. Объективность идеала определяется ничем другим, как соответствием действительному ходу общественного развития, имманентной законосообразности исторического процесса. Объективный идеал, следовательно, одной своей стороной совпадает с научным предвидением, - и только при этом он не делается утопией. Но в нем есть и другая сторона. Всякий идеал должен быть непременно субъективно желателен, иначе он не есть идеал. Идеал тогда возрастает в своей объективности, когда эта субъективная сторона все более соответствует действительному направлению общественной жизни. Но в силу чего же соединяются в одном направлении эти два элемента общественного идеала таким образом, что он может выражать собою и субъективное стремление и объективное течение вещей? Объяснение здесь чисто каузальное. С одной стороны, все более полное изучение действительности влечет за собой правильное представление о ее дальнейшем ходе, сообразно изученные ее законам; с другой, - сама эта действительность, путем сложного процесса, выращивает в прогрессивном классе, в носителе будущего, именно такие субъективные тенденции, которые соответствуют этом действительному ходу.
Можно оспаривать достаточность и удовлетворительность этого объяснения, но несомненно, что это объяснение характера историко-эмпирического, каузального, и что оно дает нам право заключить (если мы признаем его основания верными), что в истории, по мере роста знания и приспособления субъективных человеческих тенденций к действительному ходу вещей, должна постепенно возрастать объективность идеалов.
Г. Бердяев таким объяснением, как эмпирическим, не удовлетворяется. Он находит, что в понятие объективного идеала необходимо еще ввести объективно-этическое его обоснование, которое, как уже сказано, по его мнению, заключается в наличности общеобязательных этических норм в трансцендентальном сознании. «Нужно показать, - говорит он, - что наш общественный идеал не только объективно-необходим, не только субъективно-желателен, но и объективно-справедлив, общеобязателен, имеет безусловную ценность как должное».
...Как понимает Вольтманн самостоятельное развитие идеологий, рассматривает ли он их силу каузально или телеологически? «Было бы нелепо, - говорит он, - утверждать, что гениальные люди сделали всю предшествующую историю. Но идеальная история человечества - дело великих людей». Но какое отношение имеет эта идеальная история к действительности? Ответ находим во взгляде Вольтмана на обоснование социализма. «Социализм является прежде всего этической необходимостью».
...«Энгельс понимает свободу только в логическом и техническом, но не в трансцендентальном и моральном смысле слов. На свободу нельзя прямо смотреть как на продукт исторического развития. Свобода скорее причина исторического развития и, как показал Кант, без этой свободы не бывает никакого прогресса, никакого совершенствования. Самодеятельность воли в трансцендентальной свободе является причиной всего исторического развития, непостижимой для физики. Свобода состоит в том, что мы через посредство нашего знания и нашей воли подчиняем законы природы моральным законам. Свобода - предмет не естественно-научного восприятия, но моральной совести. Мы знаем свободу, не понимая ее и не имея теоретического познания ее в смысле естествознания».
...Но у самого Канта принцип способности суждения не признается объективным. Ему присуща лишь некоторая всеобщность и необходимость, - и поэтому он не может быть «завершающим принципом гносеологии», так как не содержит в себе объективных норм.
...Итак, ставится задача примирения объективизма и субъективизма, та задача, которую г. Михайловский формулирует так: «Я не верю, чтобы нельзя было найти такой точки зрения с которой правда-истина и правда-справедливость явились бы рука об руку, одна другую пополняя». Эту проблему г. Бердяев хочет решить «на общей почве кантовой философской критики и марксова социального марксова социального монизма».
...Прежде всего г. Бердяев за решением вопроса опять обращается к экономическому материализму. Последний, очевидно, смотрит на понятие объективного идеала совершенно с эмпирической точки зрения. Объективность идеала определяется ничем другим, как соответствием действительному ходу общественного развития, имманентной законосообразности исторического процесса. Объективный идеал, следовательно, одной своей стороной совпадает с научным предвидением, - и только при этом он не делается утопией. Но в нем есть и другая сторона. Всякий идеал должен быть непременно субъективно желателен, иначе он не есть идеал. Идеал тогда возрастает в своей объективности, когда эта субъективная сторона все более соответствует действительному направлению общественной жизни. Но в силу чего же соединяются в одном направлении эти два элемента общественного идеала таким образом, что он может выражать собою и субъективное стремление и объективное течение вещей? Объяснение здесь чисто каузальное. С одной стороны, все более полное изучение действительности влечет за собой правильное представление о ее дальнейшем ходе, сообразно изученные ее законам; с другой, - сама эта действительность, путем сложного процесса, выращивает в прогрессивном классе, в носителе будущего, именно такие субъективные тенденции, которые соответствуют этом действительному ходу.
Можно оспаривать достаточность и удовлетворительность этого объяснения, но несомненно, что это объяснение характера историко-эмпирического, каузального, и что оно дает нам право заключить (если мы признаем его основания верными), что в истории, по мере роста знания и приспособления субъективных человеческих тенденций к действительному ходу вещей, должна постепенно возрастать объективность идеалов.
Г. Бердяев таким объяснением, как эмпирическим, не удовлетворяется. Он находит, что в понятие объективного идеала необходимо еще ввести объективно-этическое его обоснование, которое, как уже сказано, по его мнению, заключается в наличности общеобязательных этических норм в трансцендентальном сознании. «Нужно показать, - говорит он, - что наш общественный идеал не только объективно-необходим, не только субъективно-желателен, но и объективно-справедлив, общеобязателен, имеет безусловную ценность как должное».