Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1716) Сочинения в четырех томах. Том 1. М., «Мысль» 1982 г.
Рассуждение о метафизике (1686)
...А так как вся природа, цель, сила и деятельность субстанций состоят лишь в том, чтобы выражать Бога и универсум (как уже было достаточно объяснено), то не может быть никакого сомнения, что субстанции, которые выражают их с сознанием того, что делают, и способные познавать великие истины о Боге и универсуме, выражают их без всякого сравнения лучше, чем натуры грубые, или неспособные к познанию истины, или совершенно лишенные чувства и познания; и различие между разумными и не обладающими разумом субстанциями столь же велико, как между зеркалом и существом, одаренным зрением. А так как сам Бог есть величайший и мудрейший из духов, то легко понять, что те существа, с которыми он может, так сказать, вступать в сношения и даже в общение, открывая им свои чувства и желания особым образом, так что они могут познавать и любить своего Благодетеля, должны интересовать его бесконечно более остальных вещей, которые могут считаться лишь орудиями духов; так, мы видим, что мудрые люди бесконечно более ценят человека, чем какую-либо другую вещь, как бы ни была она драгоценна. И кажется, наибольшее удовлетворение, которое может иметь душа, вообще уже довольная, состоит в том, чтобы
видеть себя любимою другими, хотя по отношению к Богу здесь существует то отличие, что его слава и наше почитание ничего не могут прибавить к Его удовлетворению, так как познание творений есть лишь следствие Его суверенного и совершенного блаженства и не составляет хотя бы части причины последнего. Тем не менее то, что хорошо и совершенно в конечных духах, в превосходной степени находится и в нем, и, подобно тому как мы отнеслись бы с похвалой к царю, который предпочел бы сохранить жизнь скорее человека, чем самого драгоценного и редкого животного, точно так же не должны мы сомневаться в том, что такого же образа мыслей держится и самый просвещенный и справедливый из всех монархов.
...один дух стоит всего мира, ибо он не только выражает его, но и познает его, и управляется в нем наподобие Бога. Так что можно, пожалуй, думать, что хотя всякая субстанция выражает весь универсум, тем не менее другие субстанции выражают скорее мир, чем Бога, а духи выражают скорее Бога, чем мир. И эта столь благородная природа духов, приближающая их к Богу, насколько это возможно для простых творений, ведет к тому, что Бог извлекает из них бесконечно более славы, чем из остальных существ, или, лучше сказать, что другие существа дают духам лишь материал для прославления Бога.
...А так как вся природа, цель, сила и деятельность субстанций состоят лишь в том, чтобы выражать Бога и универсум (как уже было достаточно объяснено), то не может быть никакого сомнения, что субстанции, которые выражают их с сознанием того, что делают, и способные познавать великие истины о Боге и универсуме, выражают их без всякого сравнения лучше, чем натуры грубые, или неспособные к познанию истины, или совершенно лишенные чувства и познания; и различие между разумными и не обладающими разумом субстанциями столь же велико, как между зеркалом и существом, одаренным зрением. А так как сам Бог есть величайший и мудрейший из духов, то легко понять, что те существа, с которыми он может, так сказать, вступать в сношения и даже в общение, открывая им свои чувства и желания особым образом, так что они могут познавать и любить своего Благодетеля, должны интересовать его бесконечно более остальных вещей, которые могут считаться лишь орудиями духов; так, мы видим, что мудрые люди бесконечно более ценят человека, чем какую-либо другую вещь, как бы ни была она драгоценна. И кажется, наибольшее удовлетворение, которое может иметь душа, вообще уже довольная, состоит в том, чтобы
видеть себя любимою другими, хотя по отношению к Богу здесь существует то отличие, что его слава и наше почитание ничего не могут прибавить к Его удовлетворению, так как познание творений есть лишь следствие Его суверенного и совершенного блаженства и не составляет хотя бы части причины последнего. Тем не менее то, что хорошо и совершенно в конечных духах, в превосходной степени находится и в нем, и, подобно тому как мы отнеслись бы с похвалой к царю, который предпочел бы сохранить жизнь скорее человека, чем самого драгоценного и редкого животного, точно так же не должны мы сомневаться в том, что такого же образа мыслей держится и самый просвещенный и справедливый из всех монархов.
...один дух стоит всего мира, ибо он не только выражает его, но и познает его, и управляется в нем наподобие Бога. Так что можно, пожалуй, думать, что хотя всякая субстанция выражает весь универсум, тем не менее другие субстанции выражают скорее мир, чем Бога, а духи выражают скорее Бога, чем мир. И эта столь благородная природа духов, приближающая их к Богу, насколько это возможно для простых творений, ведет к тому, что Бог извлекает из них бесконечно более славы, чем из остальных существ, или, лучше сказать, что другие существа дают духам лишь материал для прославления Бога.