Вельяминов Николай Александрович (1855-1920) Воспоминания об Императоре Александре III,
его болезни и кончине (1919)
XI. В Ливадии
...Немцы и тогда уже придерживались правила не упускать ни одного случая и способа, чтобы узнавать все, что делается у соседей, особенно в России. Лейден как-то признался мне в откровенную минуту, что в Берлинском дворе очень интересуются нашим двором и что по возвращении в Берлин он должен рассказать Императору Вильгельму все, им пережитое и виденное в России. Мы удивлялись, каким образом заграничные газеты более осведомлены о происходившем в Ливадии, чем, напр., наша публика. Оказалось потом, что во время болезни Государя в Ялту пришла какая-то частная немецкая яхта, хозяйкой которой была какая-то дама -- крупная корреспондентка германских газет; потом я узнал, что Лейден, выезжая на прогулку, в те дни, когда я его не сопровождал; многократно посещал эту яхту, но держал это в тайне, а по вечерам писал бесконечно длинные письма.
XII. Последние минуты
Русская-же интеллигенция (разумея под этим свободомыслящую часть ее) не только Его не знала, но и не понимала, потому что прежде всего она сама была не русская, не знала и не понимала именно все русское и на все в России смотрела, смотрит и теперь, сквозь очки западно-европейской культуры и истории, на которых она, главным образом, была воспитана; русская интеллигенция до тонкости знала все перипетии французской революции, но плохо разбиралась в проявлениях русской жизни, в нравах и мировоззрении своего родного русского народа, поэтому-то для нее многое в русской революции оказалось сюрпризом и влиять на успокоение взбаламученного народного моря она оказалась неспособной.
XI. В Ливадии
...Немцы и тогда уже придерживались правила не упускать ни одного случая и способа, чтобы узнавать все, что делается у соседей, особенно в России. Лейден как-то признался мне в откровенную минуту, что в Берлинском дворе очень интересуются нашим двором и что по возвращении в Берлин он должен рассказать Императору Вильгельму все, им пережитое и виденное в России. Мы удивлялись, каким образом заграничные газеты более осведомлены о происходившем в Ливадии, чем, напр., наша публика. Оказалось потом, что во время болезни Государя в Ялту пришла какая-то частная немецкая яхта, хозяйкой которой была какая-то дама -- крупная корреспондентка германских газет; потом я узнал, что Лейден, выезжая на прогулку, в те дни, когда я его не сопровождал; многократно посещал эту яхту, но держал это в тайне, а по вечерам писал бесконечно длинные письма.
XII. Последние минуты
Русская-же интеллигенция (разумея под этим свободомыслящую часть ее) не только Его не знала, но и не понимала, потому что прежде всего она сама была не русская, не знала и не понимала именно все русское и на все в России смотрела, смотрит и теперь, сквозь очки западно-европейской культуры и истории, на которых она, главным образом, была воспитана; русская интеллигенция до тонкости знала все перипетии французской революции, но плохо разбиралась в проявлениях русской жизни, в нравах и мировоззрении своего родного русского народа, поэтому-то для нее многое в русской революции оказалось сюрпризом и влиять на успокоение взбаламученного народного моря она оказалась неспособной.