Вопросы философии и психологии. Год X. Книга I (46). Январь-февраль 1899 г.
Философия права. - Чичерин Борис Николаевич (1828-1904)
Книга первая. Личность и общество.
Глава I. Личность.
...Человек имеет возможность воздерживать свои естественные влечения; это - факт, который не подлежит сомнению. Чем менее он к этому способен, тем более он остаётся на степени животного, и наоборот, чем более в нём проявляется эта сила, тем более он становится истинным человеком, то есть разумным существом. Способность воздерживать свои влечения есть явление разума, возвышающегося над естественными определениями и пришедшего к сознанию самого себя как независимой силы; это - первый акт свободы. А так как разум, по существу своему, идёт за пределы всякого частного определения, то это отрешение может быть полным и абсолютным. Вследствие этого руководимая разумом воля переходит в состояние полной неопределённости.И это опять факт, не подлежащий сомнению. Человек способен отрешиться от всякого определения и погрузиться в полную неопределённость; факиры делают это в течение всей своей жизни. В этом состоит то, что можно назвать потенциальным состоянием воли; это - отрицание всякого частного определения, достигшее крайнего своего предела.
Однако и это не более, как односторонний момент в определении воли. Чисто отрицательная неопределённость сама есть известное определение, в противоположность многообразному частному содержанию. А потому отрицание всякого определения ведет к отрицанию самого этого неопределённого состояния. Оно выражается в том, что воля стремится из состояния неопределённости перейти в состояние определения, то есть из потенциального состояния в деятельное. И это опять факт, который нельзя отрицать. Человек может всю свою жизнь оставаться в состоянии неопределённости, как делают факиры; но это противоречит истинной его природе, которая стремится к деятельности. Вследствие этого он по внутреннему побуждению переходит из потенциального состояния в деятельное. И это, так же как первое, есть акт свободы. Человек действует потому, что он этого хочет. Он сам себя определяет к действию. Эта способность самоопределения, составляющая само существо свободы, неразрывно связана со способностью отрешиться от всякого частного определения. Это две стороны одной и той же силы, которая собственной внутренней деятельностью переходит от определения к неопределённости и от неопределённости обратно к определению, оставаясь всегда тождественной с собой. Эта сила есть сам разум как практическое начало, или как разумная воля. Существо разума состоит именно в том, что он от частного возвышается к безусловно общему и от безусловно общего опять переходит к частному. В приложении к практической области это и даёт двоякое определение свободы, отрицательное и положительное; первое есть независимость, второе есть самоопределение.
...Но определяясь к действию на основании своего хотения, практический разум неизбежно снова подпадает под влияние внешних ему определений, от которых он первоначально отрешился. Однако отношение тут получается иное. На первой ступени он сам сливался с этими определениями и чувствовал себя частью окружающего его целого. Теперь же, с развитием сознания своей независимости, или свободы, он противополагает их себе как внешний для него мир, имеющий свои законы, независимые от воли, так же как и воля от них независима. Между тем, определяясь к действию, он должен действовать именно на эти чуждые ему определения, а потому он неизбежно подчиняется господствующим в них законам, которые он не в состоянии изменить. При таких условиях ему остаётся только выбор между различными, данными ему извне, определениями. От него зависит, которое из них он признаёт своим. Этот момент есть то, что называется произволом. И он составляет явление свободы, но свободы, противополагающей себя внешним определениям, а потому ими ограниченной и не имеющей на них иного влияния, кроме выбора. Это то состояние, в котором фактически находится большинство людей.
...Отрицание всего частного и условного, идущее за всякую данную границу, приводит к понятию безусловно общего и необходимого. Это и есть присущая разуму идея Абсолютного, которая никаким опытом не даётся, но которая тем не менее всегда существовала и существует в человеческом роде. На ней основаны все религии и все философские системы. Только исключительный эмпиризм, ничего не признающий, кроме опыта, её отрицает, или по крайней мере считает её недоступной человеческому познанию. Однако и он принуждён некоторым образом её признать, в виде ли непреложных законов Вселенной, или в виде первоначальной даровой силы, или, наконец, даже в виде первобытной материи. Во всяком случае, человек является носителем этой идеи; это опять факт, который не подлежит отрицанию.
...Чтобы действовать на внешний мир, необходимо от Абсолютного перейти к относительному, следовательно, отрешиться от первого и перейти в область последнего. С тем вместе ограниченное существо, не властное над этим миром, неизбежно подчиняется его определениям. Это и есть момент произвола, который здесь рассматривается в отношении к содержанию. В нём заключается возможность отпадения от Абсолютного, а с тем вместе и от связанной с последним идеи высшего, владычествующего над человеком закона. Здесь лежит корень зла, которое состоит в нарушении закона. А так как этот переход от Абсолютного к относительному совершается действием свободы, то и это отпадение от Абсолютного есть акт свободной воли человека. Он может следовать закону, но он может и от него отрешаться. Как отвлечённо общее определение, противоположное частным, закон сам есть известного рода частное определение, которое поэтому не связывает человека. Выбор между двумя путями составляет неотъемлемую принадлежность свободы. Отсюда понятия вины и ответственности.
Книга первая. Личность и общество.
Глава I. Личность.
...Человек имеет возможность воздерживать свои естественные влечения; это - факт, который не подлежит сомнению. Чем менее он к этому способен, тем более он остаётся на степени животного, и наоборот, чем более в нём проявляется эта сила, тем более он становится истинным человеком, то есть разумным существом. Способность воздерживать свои влечения есть явление разума, возвышающегося над естественными определениями и пришедшего к сознанию самого себя как независимой силы; это - первый акт свободы. А так как разум, по существу своему, идёт за пределы всякого частного определения, то это отрешение может быть полным и абсолютным. Вследствие этого руководимая разумом воля переходит в состояние полной неопределённости.И это опять факт, не подлежащий сомнению. Человек способен отрешиться от всякого определения и погрузиться в полную неопределённость; факиры делают это в течение всей своей жизни. В этом состоит то, что можно назвать потенциальным состоянием воли; это - отрицание всякого частного определения, достигшее крайнего своего предела.
Однако и это не более, как односторонний момент в определении воли. Чисто отрицательная неопределённость сама есть известное определение, в противоположность многообразному частному содержанию. А потому отрицание всякого определения ведет к отрицанию самого этого неопределённого состояния. Оно выражается в том, что воля стремится из состояния неопределённости перейти в состояние определения, то есть из потенциального состояния в деятельное. И это опять факт, который нельзя отрицать. Человек может всю свою жизнь оставаться в состоянии неопределённости, как делают факиры; но это противоречит истинной его природе, которая стремится к деятельности. Вследствие этого он по внутреннему побуждению переходит из потенциального состояния в деятельное. И это, так же как первое, есть акт свободы. Человек действует потому, что он этого хочет. Он сам себя определяет к действию. Эта способность самоопределения, составляющая само существо свободы, неразрывно связана со способностью отрешиться от всякого частного определения. Это две стороны одной и той же силы, которая собственной внутренней деятельностью переходит от определения к неопределённости и от неопределённости обратно к определению, оставаясь всегда тождественной с собой. Эта сила есть сам разум как практическое начало, или как разумная воля. Существо разума состоит именно в том, что он от частного возвышается к безусловно общему и от безусловно общего опять переходит к частному. В приложении к практической области это и даёт двоякое определение свободы, отрицательное и положительное; первое есть независимость, второе есть самоопределение.
...Но определяясь к действию на основании своего хотения, практический разум неизбежно снова подпадает под влияние внешних ему определений, от которых он первоначально отрешился. Однако отношение тут получается иное. На первой ступени он сам сливался с этими определениями и чувствовал себя частью окружающего его целого. Теперь же, с развитием сознания своей независимости, или свободы, он противополагает их себе как внешний для него мир, имеющий свои законы, независимые от воли, так же как и воля от них независима. Между тем, определяясь к действию, он должен действовать именно на эти чуждые ему определения, а потому он неизбежно подчиняется господствующим в них законам, которые он не в состоянии изменить. При таких условиях ему остаётся только выбор между различными, данными ему извне, определениями. От него зависит, которое из них он признаёт своим. Этот момент есть то, что называется произволом. И он составляет явление свободы, но свободы, противополагающей себя внешним определениям, а потому ими ограниченной и не имеющей на них иного влияния, кроме выбора. Это то состояние, в котором фактически находится большинство людей.
...Отрицание всего частного и условного, идущее за всякую данную границу, приводит к понятию безусловно общего и необходимого. Это и есть присущая разуму идея Абсолютного, которая никаким опытом не даётся, но которая тем не менее всегда существовала и существует в человеческом роде. На ней основаны все религии и все философские системы. Только исключительный эмпиризм, ничего не признающий, кроме опыта, её отрицает, или по крайней мере считает её недоступной человеческому познанию. Однако и он принуждён некоторым образом её признать, в виде ли непреложных законов Вселенной, или в виде первоначальной даровой силы, или, наконец, даже в виде первобытной материи. Во всяком случае, человек является носителем этой идеи; это опять факт, который не подлежит отрицанию.
...Чтобы действовать на внешний мир, необходимо от Абсолютного перейти к относительному, следовательно, отрешиться от первого и перейти в область последнего. С тем вместе ограниченное существо, не властное над этим миром, неизбежно подчиняется его определениям. Это и есть момент произвола, который здесь рассматривается в отношении к содержанию. В нём заключается возможность отпадения от Абсолютного, а с тем вместе и от связанной с последним идеи высшего, владычествующего над человеком закона. Здесь лежит корень зла, которое состоит в нарушении закона. А так как этот переход от Абсолютного к относительному совершается действием свободы, то и это отпадение от Абсолютного есть акт свободной воли человека. Он может следовать закону, но он может и от него отрешаться. Как отвлечённо общее определение, противоположное частным, закон сам есть известного рода частное определение, которое поэтому не связывает человека. Выбор между двумя путями составляет неотъемлемую принадлежность свободы. Отсюда понятия вины и ответственности.