Кони Анатолий Фёдорович (1844-1927) Собрание сочинений в восьми томах. Том 7. М., 1969 г.
«Некоторые вопросы авторскою права» 1911 г.
Необходимость сократить срок авторского права
...В России, как видно из вышеизложенного, до 1857 года существовал общий 25-летний и условный 35-летний посмертный срок. При его действии создавали свои творения Лермонтов и Гоголь и писал свои исследования Грановский. В 1857 году, по ходатайству жены генерала Ланской - по первому мужу Пушкиной, - этот срок, в нравственный ущерб и Пушкину, и русскому обществу, был увеличен вдвое.
...Поэтому не только желательно, но и необходимо, чтобы возможно большее число русских людей, обладающих скромными средствами и желающих расширить свой умственный и нравственный кругозор, в свободный час своей трудовой жизни могли протянуть руку к полочке, на которой тесными рядами, наряду с дешевыми изданиями Пушкина и Гоголя, стояли бы старые, испытанные друзья: Гончаров, Тургенев, Лев Толстой, Григорович, Островский, Некрасов, Чехов и другие. Но мы знаем, что, при длинных сроках авторского права, Тургенев стоит 15 рублей, Толстой - 25 или 14 рублей и т. д., то есть знаем, что они недоступны сельскому учителю, развитому рабочему, санитару, сестре милосердия, мелкому торговцу, большинству студентов и гимназистов и вообще множеству лиц, стоящих в сходных материальных условиях.
«Памяти А. П. Философовой» 1915 г.
из примечаний
А. П. Философова так вспоминает приезд в Богдановское и первые впечатления от встреч со свекром - Дмитрием Николаевичем Философовым: «Он был крепостник в самом настоящем смысле. У него был гарем. Когда я приехала к нему в деревню в первый раз после замужества, то я просто была поражена. Я думаю, что это пребывание мое в деревне и заложило в моей душе чувство жалости, сострадания к этому несчастному, забитому народу. Я была первый раз в деревне в 1856 году. Еще крепостное право владычествовало тогда во всей своей отвратительной красе. [...] Видеть этих девок, красавиц, 17-летних, полунагих, подающих блюда за обедом...; видеть их же после обеда, как они валялись в моих ногах и умоляли их спасти из этого омута... видеть, как их били, ехать с beau реге'ом в дрожках и при каждом толчке видеть, как спина кучера награждалась палочным ударом... и когда я умоляла со слезами, то потом сыпалось еще больше ударов... видеть, как муж молчал и сам боялся отца... все это трудно описать» («Сборник памяти Анны Павловны Философовой», т. I, стр. 76-77)
Открытие женских врачебных курсов состоялось в 1872 году («Курсы для образования ученых акушерок»). Женщинам было разрешено слушать лекции в Медико-хирургической академии. М. В. Трубникова организовала кружок для поддержки медичек. Кружок собирался постоянно у Философовой, где и был выработан устав «Общества помощи женщинам, учащимся на Медицинских курсах». Курсы просуществовали 10 лет. В 1878 году были созданы Высшие женские курсы, во главе которых согласно желанию министра стал К. Н. Бестужев-Рюмин (отсюда название - Бестужевские); с 1881 года глава педагогического совета курсов - A. Н. Бекетов (он же и председатель комитета Общества для доставления средств высшим женским курсам). В создании курсов энергично участвовала А. П. Философова вместе с двумя ее верными помощницами - О. А. Мордвиновой и B. П. Тарновской.
Недоброжелательство властей, клевета и травля сопровождали деятельность А. П. Философовой (см. К. Головин, Мои воспоминания, СПб., 1908; Б. Mаркевич, С берегов Невы - «Московские ведомости» 1879 г № 15). В 1879 году Философову высылают за границу, и лишь в 1881 году раз- решают возвратиться в Россию. Анна Павловна вспоминала впоследствии опальные годы: «За что я была выслана из Петербурга? [...] Мне как-то говорил Пушкин, который служил у Дурново (III отд.), что будто бы есть целое дело обо мне в архиве III отделения. Не верится, а все может быть. У них тогда глаза от страха лопались, и самая заурядная, ничтожная бабенка казалась им опасной. [...] Мой муж рассказывал мне о свидании с императором Александром II. Государь любил и ценил моего мужа, знал его лично и потому дал ему эту аудиенцию. Мой муж говорил мне, что она продолжалась целый час. Мой муж отстаивал, конечно, меня, насколько мог, и получил один ответ: «Я тебе всего не хочу и не могу рассказать, ради тебя она выслана за границу, а не в Вятку» («Сборник памяти Анны Павловны Философовой», т. I, стр. 333-334).
Необходимость сократить срок авторского права
...В России, как видно из вышеизложенного, до 1857 года существовал общий 25-летний и условный 35-летний посмертный срок. При его действии создавали свои творения Лермонтов и Гоголь и писал свои исследования Грановский. В 1857 году, по ходатайству жены генерала Ланской - по первому мужу Пушкиной, - этот срок, в нравственный ущерб и Пушкину, и русскому обществу, был увеличен вдвое.
...Поэтому не только желательно, но и необходимо, чтобы возможно большее число русских людей, обладающих скромными средствами и желающих расширить свой умственный и нравственный кругозор, в свободный час своей трудовой жизни могли протянуть руку к полочке, на которой тесными рядами, наряду с дешевыми изданиями Пушкина и Гоголя, стояли бы старые, испытанные друзья: Гончаров, Тургенев, Лев Толстой, Григорович, Островский, Некрасов, Чехов и другие. Но мы знаем, что, при длинных сроках авторского права, Тургенев стоит 15 рублей, Толстой - 25 или 14 рублей и т. д., то есть знаем, что они недоступны сельскому учителю, развитому рабочему, санитару, сестре милосердия, мелкому торговцу, большинству студентов и гимназистов и вообще множеству лиц, стоящих в сходных материальных условиях.
«Памяти А. П. Философовой» 1915 г.
из примечаний
А. П. Философова так вспоминает приезд в Богдановское и первые впечатления от встреч со свекром - Дмитрием Николаевичем Философовым: «Он был крепостник в самом настоящем смысле. У него был гарем. Когда я приехала к нему в деревню в первый раз после замужества, то я просто была поражена. Я думаю, что это пребывание мое в деревне и заложило в моей душе чувство жалости, сострадания к этому несчастному, забитому народу. Я была первый раз в деревне в 1856 году. Еще крепостное право владычествовало тогда во всей своей отвратительной красе. [...] Видеть этих девок, красавиц, 17-летних, полунагих, подающих блюда за обедом...; видеть их же после обеда, как они валялись в моих ногах и умоляли их спасти из этого омута... видеть, как их били, ехать с beau реге'ом в дрожках и при каждом толчке видеть, как спина кучера награждалась палочным ударом... и когда я умоляла со слезами, то потом сыпалось еще больше ударов... видеть, как муж молчал и сам боялся отца... все это трудно описать» («Сборник памяти Анны Павловны Философовой», т. I, стр. 76-77)
Открытие женских врачебных курсов состоялось в 1872 году («Курсы для образования ученых акушерок»). Женщинам было разрешено слушать лекции в Медико-хирургической академии. М. В. Трубникова организовала кружок для поддержки медичек. Кружок собирался постоянно у Философовой, где и был выработан устав «Общества помощи женщинам, учащимся на Медицинских курсах». Курсы просуществовали 10 лет. В 1878 году были созданы Высшие женские курсы, во главе которых согласно желанию министра стал К. Н. Бестужев-Рюмин (отсюда название - Бестужевские); с 1881 года глава педагогического совета курсов - A. Н. Бекетов (он же и председатель комитета Общества для доставления средств высшим женским курсам). В создании курсов энергично участвовала А. П. Философова вместе с двумя ее верными помощницами - О. А. Мордвиновой и B. П. Тарновской.
Недоброжелательство властей, клевета и травля сопровождали деятельность А. П. Философовой (см. К. Головин, Мои воспоминания, СПб., 1908; Б. Mаркевич, С берегов Невы - «Московские ведомости» 1879 г № 15). В 1879 году Философову высылают за границу, и лишь в 1881 году раз- решают возвратиться в Россию. Анна Павловна вспоминала впоследствии опальные годы: «За что я была выслана из Петербурга? [...] Мне как-то говорил Пушкин, который служил у Дурново (III отд.), что будто бы есть целое дело обо мне в архиве III отделения. Не верится, а все может быть. У них тогда глаза от страха лопались, и самая заурядная, ничтожная бабенка казалась им опасной. [...] Мой муж рассказывал мне о свидании с императором Александром II. Государь любил и ценил моего мужа, знал его лично и потому дал ему эту аудиенцию. Мой муж говорил мне, что она продолжалась целый час. Мой муж отстаивал, конечно, меня, насколько мог, и получил один ответ: «Я тебе всего не хочу и не могу рассказать, ради тебя она выслана за границу, а не в Вятку» («Сборник памяти Анны Павловны Философовой», т. I, стр. 333-334).