Владимир Евграфович Вальденберг (1871-1940) Древнерусские учения о пределах царской власти. 1916 г
Очерки русской политической литературы от Владимира Святого до конца XVII века.
Глава V. Время Ивана Грозного
3. Нераздельность царской власти
...Пересветов систематически проводит ту мысль, что правда составляет необходимое условие государственного благополучия, и без нее государство раньше или позже должно погибнуть. Только то царство, в котором есть правда, может не опасаться гнева Божия. Это Пересветов подтверждает примером Византии. «Греки евангелие чли, и иные слушали, а воли божии не творили», и за эту неправду Бог выдал их в неволю царю турецкому. То же самое может случиться и с русским царством, и потому понятно, что наши единоверцы молятся, чтобы «царство русское осталося», т. е. не погибло, как Византия. Пример Византии, по мнению Пересветова, чрезвычайно поучителен, и всякий, кто хочет научиться «мудрости царской», науке управления государством, должен «прочести взятие Цареградское до конца», т. е. выяснить себе внутренние причины падения Византийской империи: в чем была ее неправда, и каким образом она возникла.
По учению Пересветова, правда есть закон христианский, и греки виновны, прежде всего, в том, что преступили все заповеди Божии. Но неправда их заключалась не в одном этом. Было в Византии и общественное зло. Это неправый суд и рабство, а причину того и другого Пересветов видит в ограничении императорской власти в пользу вельмож. В малолетство императора Константина, они захватили власть и начали употреблять ее в своих собственных интересах. Вельможи стали обладать всем царством, они «укротили» царя, именем царским стало «немочно прожить никому», «все царство заложилося за вельмож его». Вельможи широко пользовались «кормлениями» и грабили народ, на суде брали посулы с той и с другой стороны, поработили все население. «Земля и царство от них плакало… они правдою гнушалися». На несправедливости вельмож некому было жаловаться, потому что «царь всю их волю чинил». Император лишился своей власти, настала неправда, и царство погибло.
Отсюда видно, что Пересветов ставит правду в тесную связь с формой правления. Неправда есть следствие ограничения царской власти. Поэтому, если в русском царстве тоже правды нет, то и здесь причину нужно искать в ограничении. Уже в описании византийских государственных порядков можно видеть у него намеки на русскую историю. Господство вельмож в малолетство императора Константина сильно напоминает своеволия бояр в первые годы царствования Ивана Грозного; византийские кормления уже одним названием своим говорят о России. Но он говорит об ограничительных попытках на Руси и прямо, без всяких намеков. «Будет на тобя, государя, ловление, якоже на царя Коньстянтина цареградского… будут доходити велможи твои любви твоей царские… твою мудрость, от Бога прироженную, и счастие отимают… к себе твое сердце государево царево разжигают великою любовию, и не можешь без них ни часу быти». Результаты этого уже успели сказаться. Бояре русского царя «сами богатеют и ленивеют, а царство его оскужают и тем они слуги ему называются, что цветно и конно и людно выезжают на службу его, а крепко за веру християнскую не стоят… тем Богу лжут и государю».
Таким образом, Пересветов высказывается как решительный противник боярства. Богатые и родовитые люди, по его мнению, могут заботиться только о своем спокойствии и об увеличении своего богатства. Боярское сословие равнодушно к историческим заветам России («не хотят умрети за веру християнскую»), оно не думает ни о какой правде, а корыстолюбие его может быть причиной больших бед для государства. Они богатеют «нечистым собранием», а как съедут с кормления, говорит Пересветов, «во обидах присужают поля» и «в том много греха сотворяют».
...В противовес византийской неправде, Пересветов светлыми чертами изображает господство правды в турецком царстве, где она была установлена благодаря заботам царя Магмета, который был «философ мудрый по своим книгам по турецким», а затем познакомился с христианской мудростью и захотел по ней преобразовать свое государство. Магмет уничтожил кормления и судебные пошлины, и судьям «выдал книги судебные, по чему им винити и правити». Поэтому и говорит Пересветов о русском царстве: «Чтобы к той вере християнской да правда турецкая, ино бы с ними ангели беседовали».
«Беседа валаамских чудотворцев» стояла за мягкую власть, требовала «милосердия» и снисходительности к исполнению лежащих на каждом обязанностей; Пересветов, напротив, является сторонником строгого и даже беспощадного управления. Это видно, прежде всего, из того сочувствия, с которым он относится к суровым законам царя Магмета. Но затем он выражает свою мысль и в общей форме. «Царь кроток и смирен на царстве своем, и царство его оскудеет, и слава его низится. Царь на царстве грозен и мудр, царство его ширеет, и имя его славно по всем землям». Нужны суровые меры для того, чтобы ввести правду и систематически ее поддерживать. Без грозы «правды в царство не мочно ввести. Правда ввести царю в царство свое, ино любимого не пощадити, нашедши виноватого. Как конь под царем без узды, так царство без грозы». Вообще, «не мощно царю царства без грозы держати». Поэтому Пересветов советует и Ивану Грозному иметь «правду и грозу»; «ты, - обращается он к нему, - государь грозный и мудрый, грешных на покаяние приведешь». Так говорит Пересветов в своей челобитной, в «Сказании о волосском воеводе», которое принимают за позднейшую переделку челобитной, он выражается еще
решительнее. Там уже прямо говорится о необходимости уничтожить боярское ограничение. Царю должно быть «самоупрямливу и мудру без воспрашиванья… Царева бо есть мудрость еже мыслити о воинстве и о управе своим рассмотрением… Ащели начнет о воинстве и о управе с вельможи своими думати… то будет пред ними во всей мысли своей покорен». Различие по сравнению с «Беседой» в этих словах оказывается еще резче. Из преобразований царя Магмета, которые Пересветов предлагает Ивану Грозному и для России, одни касаются суда, другие состоят в отмене кормлений и реформе всей финансовой системы; но есть между ними и такие, которые имеют более принципиальное значение и чрезвычайно важны для характеристики монархических убеждений Пересветова. Это отмена рабства и устройство военного сословия.
...Главную опору царя должно составлять военное сословие; воинам царь должен верить во всем и любить их, как отец детей своих, советники его должны быть только люди «от воинские выслуги». В основу устройства этого сословия должен быть положен тот же демократический принцип. В состав войска должны войти самые низы общества: «от богатых мудрость воинская не починается николи, хотя и богатырь обогатеет, и он обленивеет».
...Для сохранения в сословии воинского духа царь должен постоянно держать воина в боевой готовности, «чередити, яко сокола» и щедро награждать его. Но наградой его должна быть не земля, которая превращает воина в мирного гражданина, думающего только о своем богатстве, а денежное «годовое жалование» из царской казны.
...Предшественники Ивана Грозного рассматривали вопрос о пределах царской власти большей частью в общей форме; у него заметен переход к сравнительной точке зрения. Он знает, что в разных государствах объем царской власти бывает неодинаков. Есть государства, где цари «послушны епархом и сигклитом»; они «царствии своими не владеют: како им повелят работные их, тако и владеют». Это «безбожные человецы», т. е. неправославные народы. Ближайший пример такого государства с ограниченной царской властью Грозный видел в Польше: он упрекает Курбского, что тот «такова государя искал по своему злобесному хотению, еже ничим же собою владеюща, но паче худейша от худейших раб суща, понеже от всех повелеваем есть, а не сам повелевая». В посланиях Грозного нигде нет объяснения, почему у безбожных народов царь не обладает полновластием. Но около того же времени, в 1567 году, появился ряд литературных произведений, в которых как раз дается ответ на этот вопрос. Это грамоты нескольких бояр к польскому королю Сигизмунду Августу и к гетману Хоткевичу в ответ на предложение перейти в польское подданство. В грамотах нет упоминания об Иване Грозном, но в литературе уже указывалось, что некоторое участие в составлении их он, несомненно, принимал, а Соловьев даже думал, что он сам их написал от имени этих бояр. И, действительно, грамоты носят заметные следы пера Грозного: тот же язык, та же манера нанизывать тексты без всякого толкования, та же склонность к развитию темы о полноте власти. Поэтому, не впадая в большую ошибку, можно допустить, что грамоты излагают в значительной степени взгляды самого Ивана Грозного. В грамоте М. Воротынского читаем: «Потому ты своим паном и послушен, что есте не коронные государи… ино вам и больши того подобает панов своих послушивати, зань же есте государи не коренные…, а ты по делу не волен еси, что еси посаженой государь, а не вотчиной, как тебя захотели паны твои, так тебе в жалованье государство и дали». Здесь, следовательно, отсутствие полновластия ставится в тесную связь с избирательным порядком. Этой мысли в посланиях Грозного, как сказано, нет, но зато он там подробно развивает обратное положение о том, что наследственный государь имеет все права на полновластие.
...Такой же жизненностью отличаются его возражения против боярских притязаний. Вам, - пишет он Курбскому, - вместо государьского владения, потребно самовольство»; бояре хотели «самовольством самовластно жити»; «вы, - укоряет он их в другом месте, - мнесте под ногами быти у вас всю Рускую землю». Мы видели, что идеал Курбского не в том, чтобы царь только советовался со своими боярами и принимал во внимание их советы, а в том, чтобы он «слушал советников своих», т. е. подчинялся их советам. Иван Грозный прекрасно понял мысль своих противников, хотя и несколько преувеличил ее.
...Вспоминая время Избранной рады, он говорит: «Вы с попом и Алексеем владесте». Он, по его словам, «не хотел в детстве быти, в воли вашей… Вы же владетели и учители повсегда хощете быти, яко младенцу». Но лучше всего он выразил свою мысль, определяя сущность боярских замыслов: «Дабы аз словом был государь, а вы б с попом владели». Эта формула показалась Ивану Грозному удачной; ее он повторяет и во втором послании: «Вы ли растленны или яз? Что яз хотел вами владети, а вы не хотели под моею властию быти, и яз за то на вас опалялся? Или вы растленны, что не токмо похотесте повинны мне быти и послушны, но и мною владеете, и всю власть с меня снясте, и сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничево не владел».
...Быть царем «по настоящему времени» - значит действовать сообразно реальным условиям общественной жизни, не останавливаясь в случае необходимости перед крайними мерами. «Се ли убо сопротивно разуму, еже по настоящему времени жити?» - спрашивает Иван Грозный и указывает на пример Константина Великого, убившего «царьствия ради» собственного сына, и князя Феодора Ростиславича, пролившего много крови в Смоленске. «И во святых причитаются», - добавляет он. Задача царской власти, по его убеждению, состоит в том, чтобы оказывать милость «благим» и проявлять ярость к «злым». «Аще ли сего не имея, - говорит он, - несть царь».
Глава V. Время Ивана Грозного
3. Нераздельность царской власти
...Пересветов систематически проводит ту мысль, что правда составляет необходимое условие государственного благополучия, и без нее государство раньше или позже должно погибнуть. Только то царство, в котором есть правда, может не опасаться гнева Божия. Это Пересветов подтверждает примером Византии. «Греки евангелие чли, и иные слушали, а воли божии не творили», и за эту неправду Бог выдал их в неволю царю турецкому. То же самое может случиться и с русским царством, и потому понятно, что наши единоверцы молятся, чтобы «царство русское осталося», т. е. не погибло, как Византия. Пример Византии, по мнению Пересветова, чрезвычайно поучителен, и всякий, кто хочет научиться «мудрости царской», науке управления государством, должен «прочести взятие Цареградское до конца», т. е. выяснить себе внутренние причины падения Византийской империи: в чем была ее неправда, и каким образом она возникла.
По учению Пересветова, правда есть закон христианский, и греки виновны, прежде всего, в том, что преступили все заповеди Божии. Но неправда их заключалась не в одном этом. Было в Византии и общественное зло. Это неправый суд и рабство, а причину того и другого Пересветов видит в ограничении императорской власти в пользу вельмож. В малолетство императора Константина, они захватили власть и начали употреблять ее в своих собственных интересах. Вельможи стали обладать всем царством, они «укротили» царя, именем царским стало «немочно прожить никому», «все царство заложилося за вельмож его». Вельможи широко пользовались «кормлениями» и грабили народ, на суде брали посулы с той и с другой стороны, поработили все население. «Земля и царство от них плакало… они правдою гнушалися». На несправедливости вельмож некому было жаловаться, потому что «царь всю их волю чинил». Император лишился своей власти, настала неправда, и царство погибло.
Отсюда видно, что Пересветов ставит правду в тесную связь с формой правления. Неправда есть следствие ограничения царской власти. Поэтому, если в русском царстве тоже правды нет, то и здесь причину нужно искать в ограничении. Уже в описании византийских государственных порядков можно видеть у него намеки на русскую историю. Господство вельмож в малолетство императора Константина сильно напоминает своеволия бояр в первые годы царствования Ивана Грозного; византийские кормления уже одним названием своим говорят о России. Но он говорит об ограничительных попытках на Руси и прямо, без всяких намеков. «Будет на тобя, государя, ловление, якоже на царя Коньстянтина цареградского… будут доходити велможи твои любви твоей царские… твою мудрость, от Бога прироженную, и счастие отимают… к себе твое сердце государево царево разжигают великою любовию, и не можешь без них ни часу быти». Результаты этого уже успели сказаться. Бояре русского царя «сами богатеют и ленивеют, а царство его оскужают и тем они слуги ему называются, что цветно и конно и людно выезжают на службу его, а крепко за веру християнскую не стоят… тем Богу лжут и государю».
Таким образом, Пересветов высказывается как решительный противник боярства. Богатые и родовитые люди, по его мнению, могут заботиться только о своем спокойствии и об увеличении своего богатства. Боярское сословие равнодушно к историческим заветам России («не хотят умрети за веру християнскую»), оно не думает ни о какой правде, а корыстолюбие его может быть причиной больших бед для государства. Они богатеют «нечистым собранием», а как съедут с кормления, говорит Пересветов, «во обидах присужают поля» и «в том много греха сотворяют».
...В противовес византийской неправде, Пересветов светлыми чертами изображает господство правды в турецком царстве, где она была установлена благодаря заботам царя Магмета, который был «философ мудрый по своим книгам по турецким», а затем познакомился с христианской мудростью и захотел по ней преобразовать свое государство. Магмет уничтожил кормления и судебные пошлины, и судьям «выдал книги судебные, по чему им винити и правити». Поэтому и говорит Пересветов о русском царстве: «Чтобы к той вере християнской да правда турецкая, ино бы с ними ангели беседовали».
«Беседа валаамских чудотворцев» стояла за мягкую власть, требовала «милосердия» и снисходительности к исполнению лежащих на каждом обязанностей; Пересветов, напротив, является сторонником строгого и даже беспощадного управления. Это видно, прежде всего, из того сочувствия, с которым он относится к суровым законам царя Магмета. Но затем он выражает свою мысль и в общей форме. «Царь кроток и смирен на царстве своем, и царство его оскудеет, и слава его низится. Царь на царстве грозен и мудр, царство его ширеет, и имя его славно по всем землям». Нужны суровые меры для того, чтобы ввести правду и систематически ее поддерживать. Без грозы «правды в царство не мочно ввести. Правда ввести царю в царство свое, ино любимого не пощадити, нашедши виноватого. Как конь под царем без узды, так царство без грозы». Вообще, «не мощно царю царства без грозы держати». Поэтому Пересветов советует и Ивану Грозному иметь «правду и грозу»; «ты, - обращается он к нему, - государь грозный и мудрый, грешных на покаяние приведешь». Так говорит Пересветов в своей челобитной, в «Сказании о волосском воеводе», которое принимают за позднейшую переделку челобитной, он выражается еще
решительнее. Там уже прямо говорится о необходимости уничтожить боярское ограничение. Царю должно быть «самоупрямливу и мудру без воспрашиванья… Царева бо есть мудрость еже мыслити о воинстве и о управе своим рассмотрением… Ащели начнет о воинстве и о управе с вельможи своими думати… то будет пред ними во всей мысли своей покорен». Различие по сравнению с «Беседой» в этих словах оказывается еще резче. Из преобразований царя Магмета, которые Пересветов предлагает Ивану Грозному и для России, одни касаются суда, другие состоят в отмене кормлений и реформе всей финансовой системы; но есть между ними и такие, которые имеют более принципиальное значение и чрезвычайно важны для характеристики монархических убеждений Пересветова. Это отмена рабства и устройство военного сословия.
...Главную опору царя должно составлять военное сословие; воинам царь должен верить во всем и любить их, как отец детей своих, советники его должны быть только люди «от воинские выслуги». В основу устройства этого сословия должен быть положен тот же демократический принцип. В состав войска должны войти самые низы общества: «от богатых мудрость воинская не починается николи, хотя и богатырь обогатеет, и он обленивеет».
...Для сохранения в сословии воинского духа царь должен постоянно держать воина в боевой готовности, «чередити, яко сокола» и щедро награждать его. Но наградой его должна быть не земля, которая превращает воина в мирного гражданина, думающего только о своем богатстве, а денежное «годовое жалование» из царской казны.
...Предшественники Ивана Грозного рассматривали вопрос о пределах царской власти большей частью в общей форме; у него заметен переход к сравнительной точке зрения. Он знает, что в разных государствах объем царской власти бывает неодинаков. Есть государства, где цари «послушны епархом и сигклитом»; они «царствии своими не владеют: како им повелят работные их, тако и владеют». Это «безбожные человецы», т. е. неправославные народы. Ближайший пример такого государства с ограниченной царской властью Грозный видел в Польше: он упрекает Курбского, что тот «такова государя искал по своему злобесному хотению, еже ничим же собою владеюща, но паче худейша от худейших раб суща, понеже от всех повелеваем есть, а не сам повелевая». В посланиях Грозного нигде нет объяснения, почему у безбожных народов царь не обладает полновластием. Но около того же времени, в 1567 году, появился ряд литературных произведений, в которых как раз дается ответ на этот вопрос. Это грамоты нескольких бояр к польскому королю Сигизмунду Августу и к гетману Хоткевичу в ответ на предложение перейти в польское подданство. В грамотах нет упоминания об Иване Грозном, но в литературе уже указывалось, что некоторое участие в составлении их он, несомненно, принимал, а Соловьев даже думал, что он сам их написал от имени этих бояр. И, действительно, грамоты носят заметные следы пера Грозного: тот же язык, та же манера нанизывать тексты без всякого толкования, та же склонность к развитию темы о полноте власти. Поэтому, не впадая в большую ошибку, можно допустить, что грамоты излагают в значительной степени взгляды самого Ивана Грозного. В грамоте М. Воротынского читаем: «Потому ты своим паном и послушен, что есте не коронные государи… ино вам и больши того подобает панов своих послушивати, зань же есте государи не коренные…, а ты по делу не волен еси, что еси посаженой государь, а не вотчиной, как тебя захотели паны твои, так тебе в жалованье государство и дали». Здесь, следовательно, отсутствие полновластия ставится в тесную связь с избирательным порядком. Этой мысли в посланиях Грозного, как сказано, нет, но зато он там подробно развивает обратное положение о том, что наследственный государь имеет все права на полновластие.
...Такой же жизненностью отличаются его возражения против боярских притязаний. Вам, - пишет он Курбскому, - вместо государьского владения, потребно самовольство»; бояре хотели «самовольством самовластно жити»; «вы, - укоряет он их в другом месте, - мнесте под ногами быти у вас всю Рускую землю». Мы видели, что идеал Курбского не в том, чтобы царь только советовался со своими боярами и принимал во внимание их советы, а в том, чтобы он «слушал советников своих», т. е. подчинялся их советам. Иван Грозный прекрасно понял мысль своих противников, хотя и несколько преувеличил ее.
...Вспоминая время Избранной рады, он говорит: «Вы с попом и Алексеем владесте». Он, по его словам, «не хотел в детстве быти, в воли вашей… Вы же владетели и учители повсегда хощете быти, яко младенцу». Но лучше всего он выразил свою мысль, определяя сущность боярских замыслов: «Дабы аз словом был государь, а вы б с попом владели». Эта формула показалась Ивану Грозному удачной; ее он повторяет и во втором послании: «Вы ли растленны или яз? Что яз хотел вами владети, а вы не хотели под моею властию быти, и яз за то на вас опалялся? Или вы растленны, что не токмо похотесте повинны мне быти и послушны, но и мною владеете, и всю власть с меня снясте, и сами государилися, как хотели, а с меня есте государство сняли: словом яз был государь, а делом ничево не владел».
...Быть царем «по настоящему времени» - значит действовать сообразно реальным условиям общественной жизни, не останавливаясь в случае необходимости перед крайними мерами. «Се ли убо сопротивно разуму, еже по настоящему времени жити?» - спрашивает Иван Грозный и указывает на пример Константина Великого, убившего «царьствия ради» собственного сына, и князя Феодора Ростиславича, пролившего много крови в Смоленске. «И во святых причитаются», - добавляет он. Задача царской власти, по его убеждению, состоит в том, чтобы оказывать милость «благим» и проявлять ярость к «злым». «Аще ли сего не имея, - говорит он, - несть царь».