Шапошников Борис Михайлович (1882-1945) Мозг армии. Книга третья. Москва, Ленинград 1929 г.
Глава VI. Внешняя политика и война
«Империализм,- пишет Ленин,- есть экономический монополистический капитализм. Чтобы монополия была полной, надо устранить конкурентов не только с внутреннего рынка (с рынка данного государства), но и с внешнего, со всего мира. Есть ли экономическая возможность «в эру финансового капитала» устранить конкуренцию даже в чужом государстве? Конечно, есть: это средство - финансовая зависимость и скупка сырья, а затем и всех предприятий конкурента...»
«Крупный финансовый капитал одной страны всегда может скупить конкурентов чужой, политически независимой страны и всегда делает это. Экономически это вполне осуществимо. Экономическая «аннексия» вполне осуществима без политическойи постоянно встречается».
Опровергая теорию Каутского об «ультра-империализме», при которой все империалистические державы составят союз для «мирного» раздела колоний или полунезависимых государств, Ленин пишет: «Спрашивается, «мыслимо» ли предположить, при условии сохранения капитализма (а, именно, такие условия предлагает Каутский), чтобы такие союзы были не кратковременны? Чтобы они исключали трения, конфликты и борьбу во всяческих и всех возможных Формах?»
«Достаточно ясно поставить вопрос, - продолжает Ленин, - чтобы на него нельзя было дать иного ответа, кроме отрицательного. Ибо при капитализме немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учет силы участников дележа, силы общеэкономической, финансовой, военной и т. д. А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных предприятий, трестов, отраслей промышленности, стран при капитализме быть не может»...
«Поэтому «интер-империалистские» или «ультра-империалистские» союзы... - в какой бы форме эти союзы ни заключались, в форме ли одной империалистской коалиции против другой империалистской коалиции, или в форме всеобщего союза всех империалистских держав, - являются неизбежно лишь «передышками между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн, обусловливая друг друга, рождая перемену форм мирной и не мирной борьбы из одной и той же почвы империалистских связей и взаимоотношений всемирного хозяйства и всемирной политики».
...Мы не являемся пацифистами и «толстовцами» по отношению к войне и считаем, что в классовом обществе она существует и будет жить до смерти этого общества.
В первой книге нашего труда мы приводили па этот счет мнение Ленина и его здесь повторим:
«Война - не случайность, не «грех», как думают христианские попы (проповедующие патриотизм, гуманность и мир не хуже оппортунистов), - писал Ленин 1 ноября 1914 года, - а неизбежная ступень капитализма, столь же законная форма капиталистической жизни, как мир...
Империализм поставил на карту судьбу европейской культуры: за данной войной, если не будет ряда успешных революций, последуют вскоре другие войны - сказка о «последней войне» есть пустая, вредная сказка, мещанская «мифология».
Конец этой «мифологии» Ленин видел в одном - в гражданской войне, в революции. «Долой поповски-сентиментальные и глупенькие вздыхания о «мире во чтобы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!...
Только «ряд успешных революций» положит конец такому общественно-историческому явлению как война.
...Забегая немного вперед, мы должны отметить твердое заявление Эренталя, с большой ясностью толковавшего ту же формулу Клаузевица о войне и о политике, что и Конрад, о том, что применять войну или же отказываться от нее составляет прерогативу министра иностранных дел, а не начальника генерального штаба.
Искушенный в этих делах канцлер Германии Бисмарк говорил: «Политика - не поле сражения: она требует специальных знаний для разрешения вопроса, необходима ли и когда именно война и как избежать ее с честью».
...В статье «О карикатуре на марксизм» и об «империалистическом экономизме», Ленин снова разъясняет лозунг «защиты отечества» и говорит: «Это просто наиболее ходячее общегосударственное, иногда просто обывательское выражение, означающее оправдание войны. Ничего больше, ровнехонько ничего. «Предательского» тут может быть только то, что обыватели способны всякую войну оправдать, говоря: «мы защищаем отечество», тогда как марксизм, не принижающий себя до обывательщины, требует исторического анализа каждой отдельной войны, чтобы разобрать, можно ли считать эту войну прогрессивной, служащей интересам демократии или пролетариата, в этом смысле законной, справедливой и т. п.».
«Война есть продолжение политики. Надо изучать политику перед войной, политику, ведущую и приведшую к войне. Если политика была империалистическая, т. е. защищающая интересы Финансового капитала, грабящая и угнетающая колонии и чужие страны, то и война, вытекающая из этой политики, есть империалистическая война. Если политика более национально-освободительная, т. е. выражавшая массовое движение против национального гнета, то война, вытекающая из такой политики, есть национально-освободительная».
«Обыватель не понимает, что война есть «продолжение политики», и потому ограничивается тем, что «де неприятель наступает», «неприятель вторгся в мою страну», не разбирая, из-за чего ведется война, какими классами, ради какой политической цели...»
«Для обывателя важно, где стоят войска, кто сейчас побеждает. Для марксиста важно, из-за чего ведется данная война, во время которой могут быть победителями то одни, то другие войска».
Одним словом, по мнению Ленина, «чтобы быть марксистом, надо оценивать каждую отдельную эпоху конкретно», а вместе с ней и войну.
«Если война представляет собой столкновение различных интересов, которые уже не могут быть устранены мирным путем, - говорит Меринг,- то историческая оценка их основывается на том, насколько победа тех или иных интересов благоприятствует историческому прогрессу».
Меринг считает, что «не существует твердых признаков, чтобы отличить войну наступательную от войны оборонительной», приходит к следующему выводу: «Что бы ни говорили о разногласиях внутри рабочего класса по отношению к войне, с противоположением наступательных и оборонительных войн должно быть отныне раз навсегда покончено. Оно ровно ничего не объясняет и не только не бросает истинного света, но, наоборот, лишь вводит в заблуждение».
Некоторые из читателей нашей первой книги ставят нам в упрек, что мы злоупотребляем цитатами. В данном случае мы снова погрешили, но сознательно, ибо в таком важном вопросе, как «справедливость» войны, нужно дать правильные установки для дальнейших наших рассуждений.
«Империализм,- пишет Ленин,- есть экономический монополистический капитализм. Чтобы монополия была полной, надо устранить конкурентов не только с внутреннего рынка (с рынка данного государства), но и с внешнего, со всего мира. Есть ли экономическая возможность «в эру финансового капитала» устранить конкуренцию даже в чужом государстве? Конечно, есть: это средство - финансовая зависимость и скупка сырья, а затем и всех предприятий конкурента...»
«Крупный финансовый капитал одной страны всегда может скупить конкурентов чужой, политически независимой страны и всегда делает это. Экономически это вполне осуществимо. Экономическая «аннексия» вполне осуществима без политическойи постоянно встречается».
Опровергая теорию Каутского об «ультра-империализме», при которой все империалистические державы составят союз для «мирного» раздела колоний или полунезависимых государств, Ленин пишет: «Спрашивается, «мыслимо» ли предположить, при условии сохранения капитализма (а, именно, такие условия предлагает Каутский), чтобы такие союзы были не кратковременны? Чтобы они исключали трения, конфликты и борьбу во всяческих и всех возможных Формах?»
«Достаточно ясно поставить вопрос, - продолжает Ленин, - чтобы на него нельзя было дать иного ответа, кроме отрицательного. Ибо при капитализме немыслимо иное основание для раздела сфер влияния, интересов, колоний и пр., кроме как учет силы участников дележа, силы общеэкономической, финансовой, военной и т. д. А сила изменяется неодинаково у этих участников дележа, ибо равномерного развития отдельных предприятий, трестов, отраслей промышленности, стран при капитализме быть не может»...
«Поэтому «интер-империалистские» или «ультра-империалистские» союзы... - в какой бы форме эти союзы ни заключались, в форме ли одной империалистской коалиции против другой империалистской коалиции, или в форме всеобщего союза всех империалистских держав, - являются неизбежно лишь «передышками между войнами. Мирные союзы подготовляют войны и в свою очередь вырастают из войн, обусловливая друг друга, рождая перемену форм мирной и не мирной борьбы из одной и той же почвы империалистских связей и взаимоотношений всемирного хозяйства и всемирной политики».
...Мы не являемся пацифистами и «толстовцами» по отношению к войне и считаем, что в классовом обществе она существует и будет жить до смерти этого общества.
В первой книге нашего труда мы приводили па этот счет мнение Ленина и его здесь повторим:
«Война - не случайность, не «грех», как думают христианские попы (проповедующие патриотизм, гуманность и мир не хуже оппортунистов), - писал Ленин 1 ноября 1914 года, - а неизбежная ступень капитализма, столь же законная форма капиталистической жизни, как мир...
Империализм поставил на карту судьбу европейской культуры: за данной войной, если не будет ряда успешных революций, последуют вскоре другие войны - сказка о «последней войне» есть пустая, вредная сказка, мещанская «мифология».
Конец этой «мифологии» Ленин видел в одном - в гражданской войне, в революции. «Долой поповски-сентиментальные и глупенькие вздыхания о «мире во чтобы то ни стало»! Поднимем знамя гражданской войны!...
Только «ряд успешных революций» положит конец такому общественно-историческому явлению как война.
...Забегая немного вперед, мы должны отметить твердое заявление Эренталя, с большой ясностью толковавшего ту же формулу Клаузевица о войне и о политике, что и Конрад, о том, что применять войну или же отказываться от нее составляет прерогативу министра иностранных дел, а не начальника генерального штаба.
Искушенный в этих делах канцлер Германии Бисмарк говорил: «Политика - не поле сражения: она требует специальных знаний для разрешения вопроса, необходима ли и когда именно война и как избежать ее с честью».
...В статье «О карикатуре на марксизм» и об «империалистическом экономизме», Ленин снова разъясняет лозунг «защиты отечества» и говорит: «Это просто наиболее ходячее общегосударственное, иногда просто обывательское выражение, означающее оправдание войны. Ничего больше, ровнехонько ничего. «Предательского» тут может быть только то, что обыватели способны всякую войну оправдать, говоря: «мы защищаем отечество», тогда как марксизм, не принижающий себя до обывательщины, требует исторического анализа каждой отдельной войны, чтобы разобрать, можно ли считать эту войну прогрессивной, служащей интересам демократии или пролетариата, в этом смысле законной, справедливой и т. п.».
«Война есть продолжение политики. Надо изучать политику перед войной, политику, ведущую и приведшую к войне. Если политика была империалистическая, т. е. защищающая интересы Финансового капитала, грабящая и угнетающая колонии и чужие страны, то и война, вытекающая из этой политики, есть империалистическая война. Если политика более национально-освободительная, т. е. выражавшая массовое движение против национального гнета, то война, вытекающая из такой политики, есть национально-освободительная».
«Обыватель не понимает, что война есть «продолжение политики», и потому ограничивается тем, что «де неприятель наступает», «неприятель вторгся в мою страну», не разбирая, из-за чего ведется война, какими классами, ради какой политической цели...»
«Для обывателя важно, где стоят войска, кто сейчас побеждает. Для марксиста важно, из-за чего ведется данная война, во время которой могут быть победителями то одни, то другие войска».
Одним словом, по мнению Ленина, «чтобы быть марксистом, надо оценивать каждую отдельную эпоху конкретно», а вместе с ней и войну.
«Если война представляет собой столкновение различных интересов, которые уже не могут быть устранены мирным путем, - говорит Меринг,- то историческая оценка их основывается на том, насколько победа тех или иных интересов благоприятствует историческому прогрессу».
Меринг считает, что «не существует твердых признаков, чтобы отличить войну наступательную от войны оборонительной», приходит к следующему выводу: «Что бы ни говорили о разногласиях внутри рабочего класса по отношению к войне, с противоположением наступательных и оборонительных войн должно быть отныне раз навсегда покончено. Оно ровно ничего не объясняет и не только не бросает истинного света, но, наоборот, лишь вводит в заблуждение».
Некоторые из читателей нашей первой книги ставят нам в упрек, что мы злоупотребляем цитатами. В данном случае мы снова погрешили, но сознательно, ибо в таком важном вопросе, как «справедливость» войны, нужно дать правильные установки для дальнейших наших рассуждений.