Светлана Сергеевна Неретина (1941-) Петр Абеляр и персона М., ИФРАН 2011
Взгляд назад
...В «Диалектике» Абеляр искусство диалектики определял как «понимание истины вещей, вид коей мудрость, что тождественно вере. Она есть различение между заслугой и полезностью, но одна истина - не противница другой. Мы убеждены, что всякое существующее знание - от Единого Бога и происходит от его дара, блага. То же и диалектика, различение коей всякой истины и лжи, таким образом, субъектно».
Подобного рода рассуждения можно встретить у христианских мыслителей, начиная с доникейской патристики.
...В V в. у Боэция появляется понятие субъект-субстанции, или субстанции, выраженной субъектно (substantia subiecta): идея креационизма предполагает, что любая сотворенная субстанция обладает субъектностью на основании акта творения. Такого рода творческая активная субъектность потребовала осмысления не только понятий субстанции или субъекта. Эта активность и способность творчества, переданная субстанции по акту же творения, впрямую связана со Словом как с фундаментом творения. Слово, поскольку оно обладает мощью разнообразия, придавало субъект-субстанции нечто отличительное, понять которое и трудился средневековый ум. Это отличительное связано с понятием «персона».
...Боэций прежде, чем перейти к понятию персоны, выделяет четыре смысла понятия «природа», «нисходя» от общего к частному: природа - это 1) все существующее, т. е. и субстанции и акциденции; 2) это только субстанции, как телесные, так и бестелесные, способные только действовать («Бог и все божественное»), или и действовать, и претерпевать; 3) телесные субстанции, обладающие способностью к движению, как все телесное, и, подчеркнем это, 4) специфическое отличие, или особенные свойства вещи. Две природы Христа рассматриваются именно в соответствии с этим последним определением: «Ведь к человеку и Богу не применимы одни и те же специфические отличия».
...«Личность» (персона) у Боэция безусловно связана с природой, с природой разумной, с природой единичного и индивидуального, т. е. «человека, Бога, ангела». «Нет личности животного или человека вообще; но Цицерон, или Платон, или другие единичные индивиды, могут быть названы персонами».
Поскольку же такая природа есть разумная неделимая субстанция, то на первых норах («покамест») Боэций предлагает определение личности в таком виде: «неделимая, или индивидуальная, субстанция или субсистенция (термин, вдруг появившийся рядом и наряду с субстанцией, в другом предложении, чуть ниже. - С.Н.) разумной природы». Мы специально обращаем на это внимание. Потому что в философской и исторической литературе закрепилось определение персоны только как «индивидуальной субстанции разумной природы». На это ссылаются и философы, и историки, которые затеяли спор о том, что такое личность в Девяностые годы ХХ столетия. Достаточно сослаться на высказывания А.Я.Гуревича, попытавшегося разобраться в этой проблеме всерьез, но не заметившего второго определения персоны как субсистенции.
Между тем терминами «субстанция» и «субсистенция» разумной природы переданы разные греческие термины. «Субсистенция (греч. ούσίωσις) - это то, что само не нуждается в акциденциях для того, чтобы быть. А субстанция (греч. ύπόστασις) - это то, что служит неким подлежащим для других акциденций, без чего они существовать не могут». Субсистенции есть и в универсалиях, но субстанцию получают лишь единичные вещи; в этом случае их и называют, как субстанции, «ипостасью».
...Но поскольку разумная природа, или разумная субстанция/субсистенция, есть в то же время лицо (то, что, как свидетельствует Боэций, греки называли «ипостасью»), это и позволило философу дать «лицу», «личности», или «персоне» вышеприведенное определение. Однако происхождение слова «лицо» связано с театральными масками, личинами, представлявшими индивидуальных людей, называемыми по-гречески «πρόσωπον». Это слово было передано на латыни словом «persona», по предположению Боэция, потому, что - обратим на это внимание - «полая маска непременно должна усиливать звук». «Слово же “persona” образовано от глагола personare (громко звучать) с облеченным ударением на предпоследнем слоге. А если произносить его с острым ударением на третьем слоге от конца, сразу станет видна его связь со словом sonus (звук)».
Звук - главное, что характеризует «персону». Без ударения на этом значении термина не понять его связи ни с субстанцией, ни с субъектом, ни с суппозитом.
«Индивид и социум на средневековом Западе»
...Считая, что определения термина «персона» «на протяжении всего Средневековья оставались предельно абстрактными», будто абстракция не есть сжатость одновременно самого общего и конкретного (см. выше о сущем Аристотеля), А.Я.Гуревич ссылается на обуженное определение Боэция, то есть на половину определения: «индивидуальная субстанция разумной природы» - persona est rationalis naturae individua substantia. При этом он полагает, что «это определение <…> удовлетворяло потребностям богословов на протяжении многих столетий, хотя отдельные мыслители вносили свои уточнения в эту дефиницию или даже предлагали вместо нее свои собственные». Но, видно, не очень удовлетворяло, если Абеляр использовал это слово в другом качестве - в определении концепта, логического доказательства существования общего как вещи, выраженного через звук, критикуя при этом именно Боэциеву идею концептуализма. Даже когда А.Я.Гуревич приводит этимологию слова «persona» как «per se una» («единая сама по себе»), а определение Фомы Аквинского («персона означает совершеннейшее во всей природе, т.е. заключающееся в разумной природе», «рersona significat id quod est perfectissimum in tota natura scilicet subsistens in rationali natura») считает скорее всего неточным, он все же считает, что нам «не следует заблуждаться относительно предмета размышлений теологов, которые вырабатывали эти дефиниции: они относятся преимущественно или даже исключительно к Богу, к persona divina, ибо к Творцу, а не к творению была обращена их мысль».
«Не следует заблуждаться» звучит, как твердо установленная истина. Она напоминает слова богини Истины из поэмы Парменида, что не надо заглядывать на тропу Ничто. А один знаменитый физик спустя много столетий ответил на такой запрет, что именно это и хочется узнать. Почему нужно сомневаться в точности определения Фомы Аквината, неясно. Ни один теолог не сомневался в совершенстве разумной природы, каковой был наделен человек. И менее всего Фома, одно время примыкавший к аверроистам, размышлявшим о единстве человеческого интеллекта, считавшим его настолько философски мощным, что он способен обнаруживать собственные, независимые от веры, доказательные истины.
...Понятие личности (в том числе человеческой) у Абеляра действительно появляется в момент рассуждения о «персонах» Бога. Поскольку persona, или лик, - это дар Бога человеку (образ Бога), то личность только тогда и личность, когда она рядом с Богом, когда она проявляет усилие прорваться к Нему. Лучшим проявлением такого прорыва, или презрения к миру, является чувство ненависти к личности со стороны людей. Эту мысль подтверждает весь текст «Истории моих бедствий», преподносящий смысл утешения как ненависть мира к превосходящим мир. Ненависть, по Абеляру, опирающемуся в этом случае на Евангелие, - спутник праведника, оправдывающего выражение «от любви (к Богу) до ненависти (к миру) один шаг», его преследователь. Она - мирской показатель его устремленности к Богу как Личности. Поэтому возбуждение ненависти мира у Абеляра - положительная характеристика именно личности, подтверждаемая к тому же авторитетом св. Иеронима: «Я приношу благодарение Богу моему за то, что я удостоен ненависти мира».
...В «Диалектике» Абеляр искусство диалектики определял как «понимание истины вещей, вид коей мудрость, что тождественно вере. Она есть различение между заслугой и полезностью, но одна истина - не противница другой. Мы убеждены, что всякое существующее знание - от Единого Бога и происходит от его дара, блага. То же и диалектика, различение коей всякой истины и лжи, таким образом, субъектно».
Подобного рода рассуждения можно встретить у христианских мыслителей, начиная с доникейской патристики.
...В V в. у Боэция появляется понятие субъект-субстанции, или субстанции, выраженной субъектно (substantia subiecta): идея креационизма предполагает, что любая сотворенная субстанция обладает субъектностью на основании акта творения. Такого рода творческая активная субъектность потребовала осмысления не только понятий субстанции или субъекта. Эта активность и способность творчества, переданная субстанции по акту же творения, впрямую связана со Словом как с фундаментом творения. Слово, поскольку оно обладает мощью разнообразия, придавало субъект-субстанции нечто отличительное, понять которое и трудился средневековый ум. Это отличительное связано с понятием «персона».
...Боэций прежде, чем перейти к понятию персоны, выделяет четыре смысла понятия «природа», «нисходя» от общего к частному: природа - это 1) все существующее, т. е. и субстанции и акциденции; 2) это только субстанции, как телесные, так и бестелесные, способные только действовать («Бог и все божественное»), или и действовать, и претерпевать; 3) телесные субстанции, обладающие способностью к движению, как все телесное, и, подчеркнем это, 4) специфическое отличие, или особенные свойства вещи. Две природы Христа рассматриваются именно в соответствии с этим последним определением: «Ведь к человеку и Богу не применимы одни и те же специфические отличия».
...«Личность» (персона) у Боэция безусловно связана с природой, с природой разумной, с природой единичного и индивидуального, т. е. «человека, Бога, ангела». «Нет личности животного или человека вообще; но Цицерон, или Платон, или другие единичные индивиды, могут быть названы персонами».
Поскольку же такая природа есть разумная неделимая субстанция, то на первых норах («покамест») Боэций предлагает определение личности в таком виде: «неделимая, или индивидуальная, субстанция или субсистенция (термин, вдруг появившийся рядом и наряду с субстанцией, в другом предложении, чуть ниже. - С.Н.) разумной природы». Мы специально обращаем на это внимание. Потому что в философской и исторической литературе закрепилось определение персоны только как «индивидуальной субстанции разумной природы». На это ссылаются и философы, и историки, которые затеяли спор о том, что такое личность в Девяностые годы ХХ столетия. Достаточно сослаться на высказывания А.Я.Гуревича, попытавшегося разобраться в этой проблеме всерьез, но не заметившего второго определения персоны как субсистенции.
Между тем терминами «субстанция» и «субсистенция» разумной природы переданы разные греческие термины. «Субсистенция (греч. ούσίωσις) - это то, что само не нуждается в акциденциях для того, чтобы быть. А субстанция (греч. ύπόστασις) - это то, что служит неким подлежащим для других акциденций, без чего они существовать не могут». Субсистенции есть и в универсалиях, но субстанцию получают лишь единичные вещи; в этом случае их и называют, как субстанции, «ипостасью».
...Но поскольку разумная природа, или разумная субстанция/субсистенция, есть в то же время лицо (то, что, как свидетельствует Боэций, греки называли «ипостасью»), это и позволило философу дать «лицу», «личности», или «персоне» вышеприведенное определение. Однако происхождение слова «лицо» связано с театральными масками, личинами, представлявшими индивидуальных людей, называемыми по-гречески «πρόσωπον». Это слово было передано на латыни словом «persona», по предположению Боэция, потому, что - обратим на это внимание - «полая маска непременно должна усиливать звук». «Слово же “persona” образовано от глагола personare (громко звучать) с облеченным ударением на предпоследнем слоге. А если произносить его с острым ударением на третьем слоге от конца, сразу станет видна его связь со словом sonus (звук)».
Звук - главное, что характеризует «персону». Без ударения на этом значении термина не понять его связи ни с субстанцией, ни с субъектом, ни с суппозитом.
«Индивид и социум на средневековом Западе»
...Считая, что определения термина «персона» «на протяжении всего Средневековья оставались предельно абстрактными», будто абстракция не есть сжатость одновременно самого общего и конкретного (см. выше о сущем Аристотеля), А.Я.Гуревич ссылается на обуженное определение Боэция, то есть на половину определения: «индивидуальная субстанция разумной природы» - persona est rationalis naturae individua substantia. При этом он полагает, что «это определение <…> удовлетворяло потребностям богословов на протяжении многих столетий, хотя отдельные мыслители вносили свои уточнения в эту дефиницию или даже предлагали вместо нее свои собственные». Но, видно, не очень удовлетворяло, если Абеляр использовал это слово в другом качестве - в определении концепта, логического доказательства существования общего как вещи, выраженного через звук, критикуя при этом именно Боэциеву идею концептуализма. Даже когда А.Я.Гуревич приводит этимологию слова «persona» как «per se una» («единая сама по себе»), а определение Фомы Аквинского («персона означает совершеннейшее во всей природе, т.е. заключающееся в разумной природе», «рersona significat id quod est perfectissimum in tota natura scilicet subsistens in rationali natura») считает скорее всего неточным, он все же считает, что нам «не следует заблуждаться относительно предмета размышлений теологов, которые вырабатывали эти дефиниции: они относятся преимущественно или даже исключительно к Богу, к persona divina, ибо к Творцу, а не к творению была обращена их мысль».
«Не следует заблуждаться» звучит, как твердо установленная истина. Она напоминает слова богини Истины из поэмы Парменида, что не надо заглядывать на тропу Ничто. А один знаменитый физик спустя много столетий ответил на такой запрет, что именно это и хочется узнать. Почему нужно сомневаться в точности определения Фомы Аквината, неясно. Ни один теолог не сомневался в совершенстве разумной природы, каковой был наделен человек. И менее всего Фома, одно время примыкавший к аверроистам, размышлявшим о единстве человеческого интеллекта, считавшим его настолько философски мощным, что он способен обнаруживать собственные, независимые от веры, доказательные истины.
...Понятие личности (в том числе человеческой) у Абеляра действительно появляется в момент рассуждения о «персонах» Бога. Поскольку persona, или лик, - это дар Бога человеку (образ Бога), то личность только тогда и личность, когда она рядом с Богом, когда она проявляет усилие прорваться к Нему. Лучшим проявлением такого прорыва, или презрения к миру, является чувство ненависти к личности со стороны людей. Эту мысль подтверждает весь текст «Истории моих бедствий», преподносящий смысл утешения как ненависть мира к превосходящим мир. Ненависть, по Абеляру, опирающемуся в этом случае на Евангелие, - спутник праведника, оправдывающего выражение «от любви (к Богу) до ненависти (к миру) один шаг», его преследователь. Она - мирской показатель его устремленности к Богу как Личности. Поэтому возбуждение ненависти мира у Абеляра - положительная характеристика именно личности, подтверждаемая к тому же авторитетом св. Иеронима: «Я приношу благодарение Богу моему за то, что я удостоен ненависти мира».