Шапошников Борис Михайлович (1882-1945) Мозг армии. Книга вторая. Москва, Ленинград 1929 г.
Глава IX. Итоги балканских войн
...Как мы знаем, Франция и Россия с 1892 года были связаны военной конвенцией. По размерам нашего труда мы не можем углубиться в детальное изучение этой конвенции, но и не смеем пройти мимо нее. Желающих подробно ознакомиться с ней отсылаем к трудам Валентинова, Зайончковского и, наконец, к архивным материалам.
Здесь мы позволим себе лишь вкратце коснуться сущности этого военного союза.
17 августа 1892 года между начальником французского генерального штаба Буадеффром и начальником русского главного штаба Обручевымбыла подписана следующая военная конвенция:
«Франция и Россия, одушевленные одним желанием сохранить мир и не имея другой цели, кроме подготовки мероприятий, необходимых для оборонительной войны, могущей быть вызванной нападением сил тройственного союза, договорились о нижеследующем:
1. Если Франция будет атакована Германией или Италией, поддержанной Германией, Россия нападает на Германию всеми находящимися в ее распоряжении силами.
Если Россия будет атакована Германией или Австрией, поддержанной Германией, Франция употребит все находящиеся в ее распоряжении силы для борьбы с Германией.
2. В случае мобилизации сил тройственного союза или одной из входящих в его состав держав, Франция и Россия, при первом известии об этом событии и без предварительного о том соглашения, немедленно и одновременно мобилизуют все своп силы и сосредоточат их возможно ближе к своим границам.
3. Силы, долженствующие быть выставляемыми против Германии, составляют со стороны Франции 1300 000 человек, а со стороны России - от 700 000 до 800 000 человек.
Силы эти будут введены в действие полностью и возможно скорее, чтобы Германия была принуждена бороться одновременно на востоке и па западе.
4. Генеральные штабы обеих стран будут сговариваться во всякое время для подготовки и облегчения приведения в исполнение изложенных выше мер. Они будут сообщать друг другу еще в мирное время все имеющиеся у них п получаемые впредь сведения о войсках тройственного союза.
5. Франция и Россия пе заключат сепаратного мира.
6. Срок настоящей конвенции будет тот же, что и тройственного союза.
7. Все вышеприведенные постановления будут храниться в строгой тайпе».
Таков первоначальный текст этого документа.
Первый Французский проект конвенции был направлен исключительно против Германии, обходя Австрию и Италию. Ясный и дальновидный ум Обручева ввел в конвенцию оба эти государства, обеспечив России поддержку и в том случае, если бы выступила сначала одна Австрия. Представленная Обручевым записка, рассматривавшая французский проект конвенции, полна глубокого интереса. С большим сожалением мы проходим мимо нее, отметим лишь некоторые взгляды ее автора.
Обручев говорит, что в начале каждой европейской войны для дипломатии всегда является великим соблазном - по возможности ее локализировать и ограничить ее действия. Но, при настоящем вооруженном и возбужденном состоянии континентальной Европы, России к подобной локализации войны следует относиться с особенным недоверием.
В другом месте, останавливаясь на условиях современной войны, Обручев приходит к выходу, что обращение к мобилизации не может в настоящее время считаться как бы мирным еще действием, а, напротив, это самый решительный акт войны. Отмечая необходимость не опоздать с мобилизацией, а начать ее одновременно с противником, Обручев указывает, что слово «мобилизация» должно в настоящее время обозначать и открытие военных действий. В минуту объявления мобилизации не должно быть никаких дипломатических колебаний.
Мы запомним эти взгляды начальника русского главного штаба, чтобы вернуться к ним в тяжелые дни начала мировой войпы.
Заключенная в 1892 году конвенция была утверждена в августе этого же года обменом письмами между военными министрами обеих стран и в конце 1893 года таким же обменом письмами русского министра иностранных дел с французским послом в Петербурге.
Уже первое совещание начальников генеральных штабов, состоявшееся в Петербурге 19 июня (2 июля) 1900 года, внесло существенное изменение в конвенцию.
Оставив без изменения вопрос об обоюдной мобилизации без предварительного соглашения, в случае мобилизации всего тройственного союза или только Германии, начальники штабов исключили обязательство подобной мобилизации при мобилизации Австрии или Италии. Старания Обручева были сведены на-нет, и восторжествовала французская точка зрения. По предложению французов были внесены обязательства о взаимной помощи в случае войны с Англией и рассматривался вопрос о применении конвенции в случае расширения Германией территории за счет Австрии в виду ожидавшейся смертп Франца-Иосифа.
В Феврале 1901 года состоялось второе совещание, интересное в том отношении, что на нем впервые последовало со стороны Французов предложение помощи России в постройке стратегических железных дорог.
Затем, до 1906 года, совещания начальников штабов прекратились. Третье совещание состоялось летом 1906 года в Париже, и в дальнейшем такие совещания происходили ежегодно, закончившись последним перед войной совещанием в Петербурге в августе 1913 года.
Стремление Франции прибрать к рукам политику России со всей полнотой сказалось и на совещаниях начальников генеральных штабов. На них, начиная с 1906 года, были пересмотрены и дополнены почти все статьи конвенции.
Прежде всего, в 1906 году было введено условие, что постановления совещания приобретают силу только после утверждения их правительствами, чего Французы тщетно добивались в 1892 году, а Петербург отказывал, не желая связывать себе руки.
Ст. 1 была изменена в том отношении, что конвенция направлена главным образом против Германии, в отношении которой Австрия и Италия являются только случайными спутниками. Статья была дополнена указанием, что «германская армия является главным объектом, против которого оба генеральных штаба должны направить и вести борьбу с полной энергией и всеми находящимися в их распоряжении средствами».
В 1908 году, вместо обсуждения обоюдной помощи против Англии, наоборот, по русскому предложению, подвергся суждению вопрос о мобилизации без предварительного соглашения в случае войны Германии с Англией, конечно, не на стороне Германии.
В соответствии с внесенными в ст. 1 изменениями, мобилизация без предварительного соглашения предусматривалась только против Германии. Мобилизация же России и Франции при войне с Австрией или Италией, без Германии, могла последовать только по предварительному соглашению. Последнее условие было подтверждено в 1911 году.
Слова «оборонительная война» не должны пониматься в том смысле, что «война будет вестись оборонительно», а, наоборот, необходимо стремиться к одновременному наступлению против Германии.
Если первые совещания начальников штабов касались стратегического развертывания п планов сторон в общих чертах, то, начиная с 1906 года, Французы с каждым годом все настойчивее и конкретнее подходили к этому вопросу.
Займы России во Франции делали настойчивым Французский генеральный штаб, чувствовавший почву под ногами.
Французский генеральный штаб доказывал необходимость: 1) ведения главной операции против германских сил, развертывающихся на востоке, и 2) ускорения сосредоточения русских армий для одновременного, по возможности, перехода в наступление с французской армией. На совещании в 1912 году Жоффр доказывал, что с победой русских армий на германском фронте отпадут все опасения за Австрию, Швецию п Турцию, и даже намечал район сосредоточения русских армий, который позволял бы наступать или от Нарева в Восточную Пруссию или по левому берегу Вислы на Берлин. Начальник русского генерального штаба обещал сосредоточить па германской границе 800 000 человек и после 15-го дня мобилизации «дать немцам почувствовать действие своих армий».
16 июля 1912 года была заключена и военно-морская конвенция Франции и России.
Последнее перед войной совещание 1913 года, в лице Жоффра и Явлинского, вновь подтверждало обоюдную мобилизацию Франции и России против Германии без предварительного соглашения при всяких действиях Германии. В то же время совещание подчеркивало, что отдельная мобилизация Австрии или Италии не ведет за собой обоюдной мобилизации союзников.
Совещание снова подчеркивало необходимость готовности 800 000 чел. русской армии на 15-й день на германской границе и перехода их в наступление с целью «уничтожения сил Германии в самом начале операций». Жоффр находил желательным для русских уже в мирное время иметь такую группировку сил в Варшавском округе, которая «представляла бы для Германии прямую угрозу».
Далее протокол совещания останавливал внимание на развитии рельсовой сети, а попутно Французское правительство предоставляло России крупный железнодорожный заем в 400 - 500 миллионов Франков в год при условии, если; 1) Россия предпримет постройку новых железных дорог в согласии с французским генеральным штабом и 2) увеличит численный состав армии мирного времени.
С большой неохотой Коковцов вел переговоры о займе, стараясь отстоять свободу в выборе начертания вновь строящейся железнодорожной сети, но тщетно, ибо французский генеральный штаб платил только в своих интересах.
Мы кратко ознакомились с франко-русской военной конвенцией, дабы яснее были события дней, знаменовавших собою начало мировой войны.
Если вникнуть в работу французского и русского генеральных штабов по выработке общего плана войны и сравнить ее с таковой же у серединных государств, то нужно беспристрастно сказать, что свидание трех начальников генеральных штабов было политической шумихой, но не военным соглашением.
...Как мы знаем, Франция и Россия с 1892 года были связаны военной конвенцией. По размерам нашего труда мы не можем углубиться в детальное изучение этой конвенции, но и не смеем пройти мимо нее. Желающих подробно ознакомиться с ней отсылаем к трудам Валентинова, Зайончковского и, наконец, к архивным материалам.
Здесь мы позволим себе лишь вкратце коснуться сущности этого военного союза.
17 августа 1892 года между начальником французского генерального штаба Буадеффром и начальником русского главного штаба Обручевымбыла подписана следующая военная конвенция:
«Франция и Россия, одушевленные одним желанием сохранить мир и не имея другой цели, кроме подготовки мероприятий, необходимых для оборонительной войны, могущей быть вызванной нападением сил тройственного союза, договорились о нижеследующем:
1. Если Франция будет атакована Германией или Италией, поддержанной Германией, Россия нападает на Германию всеми находящимися в ее распоряжении силами.
Если Россия будет атакована Германией или Австрией, поддержанной Германией, Франция употребит все находящиеся в ее распоряжении силы для борьбы с Германией.
2. В случае мобилизации сил тройственного союза или одной из входящих в его состав держав, Франция и Россия, при первом известии об этом событии и без предварительного о том соглашения, немедленно и одновременно мобилизуют все своп силы и сосредоточат их возможно ближе к своим границам.
3. Силы, долженствующие быть выставляемыми против Германии, составляют со стороны Франции 1300 000 человек, а со стороны России - от 700 000 до 800 000 человек.
Силы эти будут введены в действие полностью и возможно скорее, чтобы Германия была принуждена бороться одновременно на востоке и па западе.
4. Генеральные штабы обеих стран будут сговариваться во всякое время для подготовки и облегчения приведения в исполнение изложенных выше мер. Они будут сообщать друг другу еще в мирное время все имеющиеся у них п получаемые впредь сведения о войсках тройственного союза.
5. Франция и Россия пе заключат сепаратного мира.
6. Срок настоящей конвенции будет тот же, что и тройственного союза.
7. Все вышеприведенные постановления будут храниться в строгой тайпе».
Таков первоначальный текст этого документа.
Первый Французский проект конвенции был направлен исключительно против Германии, обходя Австрию и Италию. Ясный и дальновидный ум Обручева ввел в конвенцию оба эти государства, обеспечив России поддержку и в том случае, если бы выступила сначала одна Австрия. Представленная Обручевым записка, рассматривавшая французский проект конвенции, полна глубокого интереса. С большим сожалением мы проходим мимо нее, отметим лишь некоторые взгляды ее автора.
Обручев говорит, что в начале каждой европейской войны для дипломатии всегда является великим соблазном - по возможности ее локализировать и ограничить ее действия. Но, при настоящем вооруженном и возбужденном состоянии континентальной Европы, России к подобной локализации войны следует относиться с особенным недоверием.
В другом месте, останавливаясь на условиях современной войны, Обручев приходит к выходу, что обращение к мобилизации не может в настоящее время считаться как бы мирным еще действием, а, напротив, это самый решительный акт войны. Отмечая необходимость не опоздать с мобилизацией, а начать ее одновременно с противником, Обручев указывает, что слово «мобилизация» должно в настоящее время обозначать и открытие военных действий. В минуту объявления мобилизации не должно быть никаких дипломатических колебаний.
Мы запомним эти взгляды начальника русского главного штаба, чтобы вернуться к ним в тяжелые дни начала мировой войпы.
Заключенная в 1892 году конвенция была утверждена в августе этого же года обменом письмами между военными министрами обеих стран и в конце 1893 года таким же обменом письмами русского министра иностранных дел с французским послом в Петербурге.
Уже первое совещание начальников генеральных штабов, состоявшееся в Петербурге 19 июня (2 июля) 1900 года, внесло существенное изменение в конвенцию.
Оставив без изменения вопрос об обоюдной мобилизации без предварительного соглашения, в случае мобилизации всего тройственного союза или только Германии, начальники штабов исключили обязательство подобной мобилизации при мобилизации Австрии или Италии. Старания Обручева были сведены на-нет, и восторжествовала французская точка зрения. По предложению французов были внесены обязательства о взаимной помощи в случае войны с Англией и рассматривался вопрос о применении конвенции в случае расширения Германией территории за счет Австрии в виду ожидавшейся смертп Франца-Иосифа.
В Феврале 1901 года состоялось второе совещание, интересное в том отношении, что на нем впервые последовало со стороны Французов предложение помощи России в постройке стратегических железных дорог.
Затем, до 1906 года, совещания начальников штабов прекратились. Третье совещание состоялось летом 1906 года в Париже, и в дальнейшем такие совещания происходили ежегодно, закончившись последним перед войной совещанием в Петербурге в августе 1913 года.
Стремление Франции прибрать к рукам политику России со всей полнотой сказалось и на совещаниях начальников генеральных штабов. На них, начиная с 1906 года, были пересмотрены и дополнены почти все статьи конвенции.
Прежде всего, в 1906 году было введено условие, что постановления совещания приобретают силу только после утверждения их правительствами, чего Французы тщетно добивались в 1892 году, а Петербург отказывал, не желая связывать себе руки.
Ст. 1 была изменена в том отношении, что конвенция направлена главным образом против Германии, в отношении которой Австрия и Италия являются только случайными спутниками. Статья была дополнена указанием, что «германская армия является главным объектом, против которого оба генеральных штаба должны направить и вести борьбу с полной энергией и всеми находящимися в их распоряжении средствами».
В 1908 году, вместо обсуждения обоюдной помощи против Англии, наоборот, по русскому предложению, подвергся суждению вопрос о мобилизации без предварительного соглашения в случае войны Германии с Англией, конечно, не на стороне Германии.
В соответствии с внесенными в ст. 1 изменениями, мобилизация без предварительного соглашения предусматривалась только против Германии. Мобилизация же России и Франции при войне с Австрией или Италией, без Германии, могла последовать только по предварительному соглашению. Последнее условие было подтверждено в 1911 году.
Слова «оборонительная война» не должны пониматься в том смысле, что «война будет вестись оборонительно», а, наоборот, необходимо стремиться к одновременному наступлению против Германии.
Если первые совещания начальников штабов касались стратегического развертывания п планов сторон в общих чертах, то, начиная с 1906 года, Французы с каждым годом все настойчивее и конкретнее подходили к этому вопросу.
Займы России во Франции делали настойчивым Французский генеральный штаб, чувствовавший почву под ногами.
Французский генеральный штаб доказывал необходимость: 1) ведения главной операции против германских сил, развертывающихся на востоке, и 2) ускорения сосредоточения русских армий для одновременного, по возможности, перехода в наступление с французской армией. На совещании в 1912 году Жоффр доказывал, что с победой русских армий на германском фронте отпадут все опасения за Австрию, Швецию п Турцию, и даже намечал район сосредоточения русских армий, который позволял бы наступать или от Нарева в Восточную Пруссию или по левому берегу Вислы на Берлин. Начальник русского генерального штаба обещал сосредоточить па германской границе 800 000 человек и после 15-го дня мобилизации «дать немцам почувствовать действие своих армий».
16 июля 1912 года была заключена и военно-морская конвенция Франции и России.
Последнее перед войной совещание 1913 года, в лице Жоффра и Явлинского, вновь подтверждало обоюдную мобилизацию Франции и России против Германии без предварительного соглашения при всяких действиях Германии. В то же время совещание подчеркивало, что отдельная мобилизация Австрии или Италии не ведет за собой обоюдной мобилизации союзников.
Совещание снова подчеркивало необходимость готовности 800 000 чел. русской армии на 15-й день на германской границе и перехода их в наступление с целью «уничтожения сил Германии в самом начале операций». Жоффр находил желательным для русских уже в мирное время иметь такую группировку сил в Варшавском округе, которая «представляла бы для Германии прямую угрозу».
Далее протокол совещания останавливал внимание на развитии рельсовой сети, а попутно Французское правительство предоставляло России крупный железнодорожный заем в 400 - 500 миллионов Франков в год при условии, если; 1) Россия предпримет постройку новых железных дорог в согласии с французским генеральным штабом и 2) увеличит численный состав армии мирного времени.
С большой неохотой Коковцов вел переговоры о займе, стараясь отстоять свободу в выборе начертания вновь строящейся железнодорожной сети, но тщетно, ибо французский генеральный штаб платил только в своих интересах.
Мы кратко ознакомились с франко-русской военной конвенцией, дабы яснее были события дней, знаменовавших собою начало мировой войны.
Если вникнуть в работу французского и русского генеральных штабов по выработке общего плана войны и сравнить ее с таковой же у серединных государств, то нужно беспристрастно сказать, что свидание трех начальников генеральных штабов было политической шумихой, но не военным соглашением.