Вопросы философии и психологии. Под ред. Л. М. Лопатина и В. П. Преображенского Год 7. Книга 3 (33)
Основной принцип красоты. - Иванцов Николай Александрович (1863-1927)
...Процесс зрения можно уподобить ходьбе. Легко и приятно идти по гладкому полу; трудно идти по неровной мостовой; но самое неприятное ходить по ровной дороге, перерытой канавами там, где их не ожидаешь. Неожиданное нарушение правильности отзывается на нас болезненнее, чем самая неправильность.
Во-вторых, правильная линия легче запоминается, а запоминание весьма полезно для нас, а потому и приятно, так как увеличение нашего знания увеличивает нашу силу. Неправильное запоминается с трудом, но из неправильного мы и не выводим никаких руководств для своей деятельности, а потому и не стараемся его запомнить. И ничто не заучивается так трудно, как исключения, если сами они не приведены к какому-либо правилу.
...Это прежде всего красота органическая.
Организм есть то, что состоит из органов, т.-е. из частей, из которых каждая имеет свое особое назначение по отношению к целому, свое особое отправление в общем разделении труда, свою частичную цель в обще цели. Такое соотношение между частями есть закономерность данного явления, и если такая закономерность органическая легко бросается в глаза, хотя бы на первых порах и было невозможно определить, в чем именно состоит она (как и в случае красоты физической), - то предмет красив. Он может быть не красив физически, его линии могут быть неправильны и угловаты, цвета негармоничны: - тем не менее он красив. Красота его высшего порядка. Это-красота организма.
Как красиво всякое живое существо, даже самое безобразное! Нет такого неуклюжего, уродливого, непропорционально животного или растения, которое не обладало бы некоторою красотой.
...Можно быть организмом и не обладая жизнью, хотя нельзя жить, не будучи организмом. Всякая машина, всякий сложный физический инструмент суть организмы, хотя они суть тела мертвые. Это не мешает им однако обладать органической красотой, доступною, правда, лишь для того, для кого сколько-нибудь ясно соотношение между их частями.
Философская система есть известный организм, в котором части взаимно дополняют друг друга и стоят в строго определенном отношении к целому. В этом выражается внутренняя закономерность системы. И чем философская система органичнее, тем она „красивее“, что и служит объяснением, почему часто трудно понятные и туманные философии находят множество поклонников. Про Гегеля рассказывают, что, умирая, он жаловался, что его никто не понял. Нельзя не согласиться, однако, что, несмотря на свою туманность и нелепости, система Гегеля была одной из наиболее органичных философских систем. В этом была ее красота, которой объясняется в значительной мере ее распространение.
...Процесс зрения можно уподобить ходьбе. Легко и приятно идти по гладкому полу; трудно идти по неровной мостовой; но самое неприятное ходить по ровной дороге, перерытой канавами там, где их не ожидаешь. Неожиданное нарушение правильности отзывается на нас болезненнее, чем самая неправильность.
Во-вторых, правильная линия легче запоминается, а запоминание весьма полезно для нас, а потому и приятно, так как увеличение нашего знания увеличивает нашу силу. Неправильное запоминается с трудом, но из неправильного мы и не выводим никаких руководств для своей деятельности, а потому и не стараемся его запомнить. И ничто не заучивается так трудно, как исключения, если сами они не приведены к какому-либо правилу.
...Это прежде всего красота органическая.
Организм есть то, что состоит из органов, т.-е. из частей, из которых каждая имеет свое особое назначение по отношению к целому, свое особое отправление в общем разделении труда, свою частичную цель в обще цели. Такое соотношение между частями есть закономерность данного явления, и если такая закономерность органическая легко бросается в глаза, хотя бы на первых порах и было невозможно определить, в чем именно состоит она (как и в случае красоты физической), - то предмет красив. Он может быть не красив физически, его линии могут быть неправильны и угловаты, цвета негармоничны: - тем не менее он красив. Красота его высшего порядка. Это-красота организма.
Как красиво всякое живое существо, даже самое безобразное! Нет такого неуклюжего, уродливого, непропорционально животного или растения, которое не обладало бы некоторою красотой.
...Можно быть организмом и не обладая жизнью, хотя нельзя жить, не будучи организмом. Всякая машина, всякий сложный физический инструмент суть организмы, хотя они суть тела мертвые. Это не мешает им однако обладать органической красотой, доступною, правда, лишь для того, для кого сколько-нибудь ясно соотношение между их частями.
Философская система есть известный организм, в котором части взаимно дополняют друг друга и стоят в строго определенном отношении к целому. В этом выражается внутренняя закономерность системы. И чем философская система органичнее, тем она „красивее“, что и служит объяснением, почему часто трудно понятные и туманные философии находят множество поклонников. Про Гегеля рассказывают, что, умирая, он жаловался, что его никто не понял. Нельзя не согласиться, однако, что, несмотря на свою туманность и нелепости, система Гегеля была одной из наиболее органичных философских систем. В этом была ее красота, которой объясняется в значительной мере ее распространение.