Ковалевский М. М. (1851-1916) Моя жизнь: Воспоминания. М. 2005
Глава II. Годы заграничного ученичества и странствий
Прага и Вена. Берлин
...Обвинения, которыми они осыпают англичан, касаются всего их прошлого. Англия никогда не руководствовалась великодушными мотивами. Она всегда преследовала одни материальные выгоды своей плутократии и т.д., и т.д., в том же роде. Один из немецких ученых, в патриотическом азарте не потерявший смысла истории, счел даже нужным дать отповедь этим пристрастным обличителям. В статье, напечатанной им в рождественском номере в «Neue Freie Press», Луйо Брентано пишет: «Несомненно, что весь английский народ должен держать ответ за то, что дозволил своим правителям вести пагубную политику, как для всего света, так и для него самого. Но из этого не следует, чтобы мы могли хотя бы на минуту забывать, что не весь английский народ повинен в этом притворстве и насилии. Я считаю почти преступным и близким к безумию поведение тех известных писателей, которые проповедуют ненависть к Англии и для обоснования этой ненависти ссылаются на утилитарную философию англичан со времен Бэкона и до наших дней. Говорить, что в противоположении немецкого идеализма английскому утилитаризму коренится вполне справедливая ненависть наша к Англии, свидетельствует только о пустой фразеологии, невежестве и беспримерном легкомыслии.
...Самая война велась в то время в иных условиях, чем теперь. Цеппелины и «голуби» не метали из воздуха своих бомб на ни в чем неповинное гражданское население, 42-х сантиметровые ядра не сносили крепости и не распространяли смерти на далекое расстояние создаваемым ими удушливым воздухом, исторические достопримечательности, произведения искусства оставались святыми и неприкосновенными для обеих наций. Теперь все изменилось. Воюет уже не один народ против другого, а половина мира против другой половины. Если англичане и французы повинны в том, что привлекли на поле битвы и желтых и черных, то немцы ответили своим врагам, направив против них весь мусульманский мир. Чтобы племена сэнусси вели войну более культурными средствами, чем гуркасы, остается еще вопросом. Кто повинен будет в том, что Азия откажется в дальнейшем в признании европейского господства над нею, - англичане ли, или немцы, решит ближайшее будущее, которое, вероятно, разделит ответственность между обоими противниками.
...В день моего прихода в рейхстаг депутаты от Эльзаса впервые заняли в нем свои места, и представитель Страсбурга по имени Дойч, что значит немец, взошел на трибуну и попробовал говорить по-французски, заявляя, что немецкий язык ему неизвестен. Досказать своей речи ему не удалось. Бисмарк потребовал слова и пообещал, что они эльзасцев снова научат говорить на их родном языке. Сколько помню, в поддержку Дойчу выступили своим вставанием только 2-3 депутата, в числе их Зоннеман - редактор «Франкфуртской Газеты», который, как рассказывал мне впоследствии Маркс, сам хвастался тем, что половина любого номера его органа служит бирже, а половина социализму. Протестовал также и известный историк еврейства Эвальд, которого мне и пришлось в этот день увидать единственный раз в моей жизни.
...Я жил в Берлине в самый разгар «Kulturkampf»*, т.е. похода, предпринятого Бисмарком при содействии министра народного просвещения Фалька против католической партии или партии центра. Прежние союзники Бисмарка, в молодости шедшего заодно с юнкерами, напали на него в лице Гарлаха, выглядевшего несравненно большим стариком, чем сам железный канцлер. Обороняясь от них, Бисмарк намекнул на то, что люди в преклонном возрасте могут иногда спятить с ума. Одно место его речи, мне особенно понравившееся, я затем списал со стенограммы и до сих пор помню его наизусть. Оно заключало в себе то, что французы называют profession de foi. Это было не столько изложение Бисмарком его политической программы, сколько передача его правил поведения. В переводе этот отрывок гласит: «Я государственный деятель, подчиняющий мои личные взгляды благу моей страны и требованиям мирного сожития». Это мог сказать человек, которого даже конституционалисты типа Гнейста обвиняли в чрезмерной уступчивости духу времени, ввиду принятия им системы всеобщего голосования, как основы для имперских выборов.
* Культуркампф (Kulturkampf) - данное Вирховым название возникшей (1872 г.) по инициативе Бисмарка борьбе между государством и католической церковью в Пруссии; принятые в мае 1873 г. законы имели своей целью полное подчинение церкви государству, что особенно болезненно ударило по католическому духовенству на польских территориях Пруссии; острие борьбы было притуплено лишь в период понтификата папы Льва XIII (1878-1903), которому удалось способствовать отмене майских законов в 1887 г.; большую роль в этом противостоянии сыграла оппозиция партии центра, заставившая в 1879 г. правительство искать пути примирения.
Прага и Вена. Берлин
...Обвинения, которыми они осыпают англичан, касаются всего их прошлого. Англия никогда не руководствовалась великодушными мотивами. Она всегда преследовала одни материальные выгоды своей плутократии и т.д., и т.д., в том же роде. Один из немецких ученых, в патриотическом азарте не потерявший смысла истории, счел даже нужным дать отповедь этим пристрастным обличителям. В статье, напечатанной им в рождественском номере в «Neue Freie Press», Луйо Брентано пишет: «Несомненно, что весь английский народ должен держать ответ за то, что дозволил своим правителям вести пагубную политику, как для всего света, так и для него самого. Но из этого не следует, чтобы мы могли хотя бы на минуту забывать, что не весь английский народ повинен в этом притворстве и насилии. Я считаю почти преступным и близким к безумию поведение тех известных писателей, которые проповедуют ненависть к Англии и для обоснования этой ненависти ссылаются на утилитарную философию англичан со времен Бэкона и до наших дней. Говорить, что в противоположении немецкого идеализма английскому утилитаризму коренится вполне справедливая ненависть наша к Англии, свидетельствует только о пустой фразеологии, невежестве и беспримерном легкомыслии.
...Самая война велась в то время в иных условиях, чем теперь. Цеппелины и «голуби» не метали из воздуха своих бомб на ни в чем неповинное гражданское население, 42-х сантиметровые ядра не сносили крепости и не распространяли смерти на далекое расстояние создаваемым ими удушливым воздухом, исторические достопримечательности, произведения искусства оставались святыми и неприкосновенными для обеих наций. Теперь все изменилось. Воюет уже не один народ против другого, а половина мира против другой половины. Если англичане и французы повинны в том, что привлекли на поле битвы и желтых и черных, то немцы ответили своим врагам, направив против них весь мусульманский мир. Чтобы племена сэнусси вели войну более культурными средствами, чем гуркасы, остается еще вопросом. Кто повинен будет в том, что Азия откажется в дальнейшем в признании европейского господства над нею, - англичане ли, или немцы, решит ближайшее будущее, которое, вероятно, разделит ответственность между обоими противниками.
...В день моего прихода в рейхстаг депутаты от Эльзаса впервые заняли в нем свои места, и представитель Страсбурга по имени Дойч, что значит немец, взошел на трибуну и попробовал говорить по-французски, заявляя, что немецкий язык ему неизвестен. Досказать своей речи ему не удалось. Бисмарк потребовал слова и пообещал, что они эльзасцев снова научат говорить на их родном языке. Сколько помню, в поддержку Дойчу выступили своим вставанием только 2-3 депутата, в числе их Зоннеман - редактор «Франкфуртской Газеты», который, как рассказывал мне впоследствии Маркс, сам хвастался тем, что половина любого номера его органа служит бирже, а половина социализму. Протестовал также и известный историк еврейства Эвальд, которого мне и пришлось в этот день увидать единственный раз в моей жизни.
...Я жил в Берлине в самый разгар «Kulturkampf»*, т.е. похода, предпринятого Бисмарком при содействии министра народного просвещения Фалька против католической партии или партии центра. Прежние союзники Бисмарка, в молодости шедшего заодно с юнкерами, напали на него в лице Гарлаха, выглядевшего несравненно большим стариком, чем сам железный канцлер. Обороняясь от них, Бисмарк намекнул на то, что люди в преклонном возрасте могут иногда спятить с ума. Одно место его речи, мне особенно понравившееся, я затем списал со стенограммы и до сих пор помню его наизусть. Оно заключало в себе то, что французы называют profession de foi. Это было не столько изложение Бисмарком его политической программы, сколько передача его правил поведения. В переводе этот отрывок гласит: «Я государственный деятель, подчиняющий мои личные взгляды благу моей страны и требованиям мирного сожития». Это мог сказать человек, которого даже конституционалисты типа Гнейста обвиняли в чрезмерной уступчивости духу времени, ввиду принятия им системы всеобщего голосования, как основы для имперских выборов.
* Культуркампф (Kulturkampf) - данное Вирховым название возникшей (1872 г.) по инициативе Бисмарка борьбе между государством и католической церковью в Пруссии; принятые в мае 1873 г. законы имели своей целью полное подчинение церкви государству, что особенно болезненно ударило по католическому духовенству на польских территориях Пруссии; острие борьбы было притуплено лишь в период понтификата папы Льва XIII (1878-1903), которому удалось способствовать отмене майских законов в 1887 г.; большую роль в этом противостоянии сыграла оппозиция партии центра, заставившая в 1879 г. правительство искать пути примирения.