Интеллигенция в истории: образованный человек в представлениях и социальной действительности М.,2001
II. Формирование среды и самосознания
А. А. Дмитриев (СПБФ ИИЕТ, Санкт-Петербург). Мобилизация интеллекта: Первая мировая война и международное научное сообщество
..."Воззвание 93-х" было дополнено в октябре лаконичным "Обращением преподавателей высших школ германского рейха", подписанным более чем 4000 профессоров и приват-доцентов (его автором был выдающийся немецкий антиковед Ульрих фон Виламовиц-Меллендорф) и "Декларацией немецких университетов" для университетов заграницы, принятой по инициативе Тюбингенского и подержанной ректорами и сенатами всех 22 университетов Германии. В том и другом документе ведущей мыслью было единство немецкого народа и его интеллектуальных вождей с воюющей армией - в противовес тезису союзников о наличии "двух Германий" - "подлинной" страны поэтов и философов и державы победившего варварства и милитаризма; во всех немецких документах начавшейся в 1914 г. "войны духа" Германия Гете и Канта была тождественна Германии Бисмарка и Гинденбурга. Занятия наукой и военная служба рассматриваются в обращении Виламовица (совершенно в духе "мандаринской" идеологии) как веление долга, средства воспитания чувства чести и самосознания свободного человека в добровольном подчинении себя целому: "На том стоят наши войска в борьбе за свободу Германии и тем самым за все блага мира и добронравия не только в самой Германии. Мы верим, что благополучие всей европейской культуры зависит от победы, за которую сражается немецкий «милитаризм», от дисциплины, верности, самопожертвования единодушного свободного народа".
...Попытка представить войну как противостояние протестантского немецкого и католического французского народов (вполне распространенный взгляд, например, среди российской интеллектуальной публики) была немедленно отвергнута как французскими протестантами, так и политически влиятельными немецкими католиками.
...В США появлялись персональные ответы видных ученых или администраторов на воззвание 93-х (как, например, Самуэля Гардена Черча, президента Института Карнеги), подчеркивавшие отречение немецких коллег от ими же провозглашенного идеала "свободы преподавания" и тот факт, что для большинства германских ученых их лояльность государству в качестве служащих оказалась важнее принципов научной нейтральности и объективности.
...В годы войны Франция продолжала вести активную внешнюю культурную политику, в первую очередь против немецкого влияния. 12 февраля 1915 г. в Сорбонне в присутствии высших официальных лиц государства состоялась публичная манифестация интеллектуальной солидарности и культурного единства латинских народов в борьбе с Германией (от имени Франции выступал историк Эрнест Лависс, от Испании - Бланко Ибаньес, от Италии - Гильельмо Ферреро и др.). Специально ко всемирной выставке в Сан-Франциско в 1915 г. министерством общественного образования и культуры был подготовлен итоговый сборник "Французская наука". Анри Бергсон и Эмиль Дюркгейм, авторы разделов по философии и социологии, настаивали на новаторском и пионерском характере французских исследований в гуманитарной сфере по сравнению с немецкими.
...Летом 1916 г. Лаппо-Данилевскому вместе с Милюковым и Струве во время поездки в Англию были торжественно вручены дипломы почетных докторов права Кембриджского университета, что стало одним из свидетельств сближения союзников не только в военной или экономической области, но также культурной и научной. Русский сезон в Кембридже// Речь. 24 августа 1916 г. № 232. С. 2; Алексеева И.В. К истории одной поездки.
Несмотря на значительную немецкоязычную диаспору и пропагандистские поездки ряда немецких ученых в 1914-1915 гг. (до гибели "Лузитании"), отношение американского общественного мнения к этим усилиям может быть резюмировано словами Теодора Рузвельта: "Их «культуру» можно понимать как «культуру» только в патологическом смысле. Немецкая «культура» совершенно аналогична «культуре» холерных эмбрионов".
...Первые признаки размежевания "аннексионистов" и "умеренных" наметились уже в июле 1915 г., когда появился меморандум теолога Рейнгольда Зееберга, указывавший необходимость для Германии территориальных приобретений на Востоке; его подписали более 1347 представителей интеллектуальной элиты (из них - 352 профессора, включая Виламовица-Меллендорфа, вождей пангерманизма историков Д.Шефера и Г.Белова). На следующий день, 9 июля, по инициативе Ганса Дельбрюка и либерального журналиста Теодора Вольфа был опубликован контрманифест, под которым удалось собрать лишь 141 подпись (но зато среди поддержавших были Планк, Эйнштейн, Адольф Гарнак и Эрнст Трёльч). Дебаты о неограниченной подводной войне, отставка канцлера Бетман-Гольвега, принятие мирной резолюции большинством рейхстага и требование реформы избирательной системы в Пруссии еще более поляризовали общественное мнение Германии. Под пангерманским по духу обращением тюбингенского историка Иоганнеса Халлера (от 6 октября 1917 г.) против июльской мирной резолюции рейхстага, которое ставило под сомнение способность парламентского большинства руководить нацией, поставили свои подписи около 1100 преподавателей, что говорит о сплоченности и представительности консервативно-националистического течения в преподавательском корпусе, численно преобладавшего также после Ноябрьской революции 1918 г. и установления республиканской системы.
...Хотя в войне манифестов и связанной с ней пропагандистской войне участие Германии было, пожалуй, наибольшим, последний ее документ (как и самые первые) появился именно в Англии. Распространенный по инициативе поэта-лауреата Роберта Бриджеса в октябре 1920 г. т.н. "Оксфордский манифест", призывающий интеллектуалов европейских стран забыть военные распри, не требовать признания вины и вернуться к прежней атмосфере дружбы и сотрудничества, встретил одобрение менее чем у половины из получивших его 120 адресатов.
...Очевидно, не случайно Эйнштейн напишет в середине 1915 г. Ромену Роллану в Швейцарию: "За последние восемь месяцев многие ученые Европы ведут себя так, будто им ампутировали мозг".
А. А. Дмитриев (СПБФ ИИЕТ, Санкт-Петербург). Мобилизация интеллекта: Первая мировая война и международное научное сообщество
..."Воззвание 93-х" было дополнено в октябре лаконичным "Обращением преподавателей высших школ германского рейха", подписанным более чем 4000 профессоров и приват-доцентов (его автором был выдающийся немецкий антиковед Ульрих фон Виламовиц-Меллендорф) и "Декларацией немецких университетов" для университетов заграницы, принятой по инициативе Тюбингенского и подержанной ректорами и сенатами всех 22 университетов Германии. В том и другом документе ведущей мыслью было единство немецкого народа и его интеллектуальных вождей с воюющей армией - в противовес тезису союзников о наличии "двух Германий" - "подлинной" страны поэтов и философов и державы победившего варварства и милитаризма; во всех немецких документах начавшейся в 1914 г. "войны духа" Германия Гете и Канта была тождественна Германии Бисмарка и Гинденбурга. Занятия наукой и военная служба рассматриваются в обращении Виламовица (совершенно в духе "мандаринской" идеологии) как веление долга, средства воспитания чувства чести и самосознания свободного человека в добровольном подчинении себя целому: "На том стоят наши войска в борьбе за свободу Германии и тем самым за все блага мира и добронравия не только в самой Германии. Мы верим, что благополучие всей европейской культуры зависит от победы, за которую сражается немецкий «милитаризм», от дисциплины, верности, самопожертвования единодушного свободного народа".
...Попытка представить войну как противостояние протестантского немецкого и католического французского народов (вполне распространенный взгляд, например, среди российской интеллектуальной публики) была немедленно отвергнута как французскими протестантами, так и политически влиятельными немецкими католиками.
...В США появлялись персональные ответы видных ученых или администраторов на воззвание 93-х (как, например, Самуэля Гардена Черча, президента Института Карнеги), подчеркивавшие отречение немецких коллег от ими же провозглашенного идеала "свободы преподавания" и тот факт, что для большинства германских ученых их лояльность государству в качестве служащих оказалась важнее принципов научной нейтральности и объективности.
...В годы войны Франция продолжала вести активную внешнюю культурную политику, в первую очередь против немецкого влияния. 12 февраля 1915 г. в Сорбонне в присутствии высших официальных лиц государства состоялась публичная манифестация интеллектуальной солидарности и культурного единства латинских народов в борьбе с Германией (от имени Франции выступал историк Эрнест Лависс, от Испании - Бланко Ибаньес, от Италии - Гильельмо Ферреро и др.). Специально ко всемирной выставке в Сан-Франциско в 1915 г. министерством общественного образования и культуры был подготовлен итоговый сборник "Французская наука". Анри Бергсон и Эмиль Дюркгейм, авторы разделов по философии и социологии, настаивали на новаторском и пионерском характере французских исследований в гуманитарной сфере по сравнению с немецкими.
...Летом 1916 г. Лаппо-Данилевскому вместе с Милюковым и Струве во время поездки в Англию были торжественно вручены дипломы почетных докторов права Кембриджского университета, что стало одним из свидетельств сближения союзников не только в военной или экономической области, но также культурной и научной. Русский сезон в Кембридже// Речь. 24 августа 1916 г. № 232. С. 2; Алексеева И.В. К истории одной поездки.
Несмотря на значительную немецкоязычную диаспору и пропагандистские поездки ряда немецких ученых в 1914-1915 гг. (до гибели "Лузитании"), отношение американского общественного мнения к этим усилиям может быть резюмировано словами Теодора Рузвельта: "Их «культуру» можно понимать как «культуру» только в патологическом смысле. Немецкая «культура» совершенно аналогична «культуре» холерных эмбрионов".
...Первые признаки размежевания "аннексионистов" и "умеренных" наметились уже в июле 1915 г., когда появился меморандум теолога Рейнгольда Зееберга, указывавший необходимость для Германии территориальных приобретений на Востоке; его подписали более 1347 представителей интеллектуальной элиты (из них - 352 профессора, включая Виламовица-Меллендорфа, вождей пангерманизма историков Д.Шефера и Г.Белова). На следующий день, 9 июля, по инициативе Ганса Дельбрюка и либерального журналиста Теодора Вольфа был опубликован контрманифест, под которым удалось собрать лишь 141 подпись (но зато среди поддержавших были Планк, Эйнштейн, Адольф Гарнак и Эрнст Трёльч). Дебаты о неограниченной подводной войне, отставка канцлера Бетман-Гольвега, принятие мирной резолюции большинством рейхстага и требование реформы избирательной системы в Пруссии еще более поляризовали общественное мнение Германии. Под пангерманским по духу обращением тюбингенского историка Иоганнеса Халлера (от 6 октября 1917 г.) против июльской мирной резолюции рейхстага, которое ставило под сомнение способность парламентского большинства руководить нацией, поставили свои подписи около 1100 преподавателей, что говорит о сплоченности и представительности консервативно-националистического течения в преподавательском корпусе, численно преобладавшего также после Ноябрьской революции 1918 г. и установления республиканской системы.
...Хотя в войне манифестов и связанной с ней пропагандистской войне участие Германии было, пожалуй, наибольшим, последний ее документ (как и самые первые) появился именно в Англии. Распространенный по инициативе поэта-лауреата Роберта Бриджеса в октябре 1920 г. т.н. "Оксфордский манифест", призывающий интеллектуалов европейских стран забыть военные распри, не требовать признания вины и вернуться к прежней атмосфере дружбы и сотрудничества, встретил одобрение менее чем у половины из получивших его 120 адресатов.
...Очевидно, не случайно Эйнштейн напишет в середине 1915 г. Ромену Роллану в Швейцарию: "За последние восемь месяцев многие ученые Европы ведут себя так, будто им ампутировали мозг".