Интеллигенция в истории: образованный человек в представлениях и социальной действительности М.,2001
Предисловие (Д. А. Сдвижков)
...Во второй части описываются конкретные процессы складывания образованного слоя в разных измерениях - где и как появлялись не просто образованные люди, а возникала особая социальная среда, как она функционировала, будь то европейская res publica doctorum (И. Андронов), образованное общество Варшавы под русским владычеством (М. Мичиньска), радикальная русская интеллигенция XIX в. (Е. Щербакова), международное научное сообщество в специфических условиях политизации Первой мировой войны (А. Дмитриев). Особые факторы складывания такой среды в России - роль женщины в интеллигенции (В. Веременко) и самоосознание "от противного" - очерчивание поля интеллигенции ее врагами (Б. Колоницкий).
I. Формирование концепций:
Ютта Шеррер (Высшая Школа Социальных Наук, Париж)
Русская дореволюционная интеллигенция в западной историографии
...Леруа-Болье провел в 1872 г. в России ряд исследований, результаты которых начиная с 1878 г. публиковались в журнале “Revue des deux mondes” и вошли позднее в книгу, периодически перерабатываемую автором. В шестой главе второй части под названием “Революционный дух и политические реформы” автор констатирует: “В России ... самые многочисленные и ревностные противники правительства выходят отнюдь не из тех классов, которые наиболее обездолены и имеют, казалось бы, очевидный повод протестовать. Напротив, они выходят из среды классов образованных и привилегированных, из немногочисленного культурного слоя, который в противовес народным массам именуют "intelligence".
В качестве примера Леруа-Болье приводит статистические данные за 1880 г., согласно которым четыре пятых арестованных полицией “агитаторов” были выходцами из дворян, сыновьями духовенства, чиновников, офицеров, купечества и высшей буржуазии, и только 20% - из “вовлеченных в пропаганду” мелких чиновников, рабочих и крестьян.
...“Образованные люди” и высшая аристократия со времен правления Александра I являются проводниками революционных и либеральных идей в Российскую империю, при том что правительство, замечает Леруа-Болье, особенно после 1825 г., смешивает либерализм и революцию в одно целое. “Возможно, нет другой страны, в которой был бы столь распространен дух оппозиционности” - констатирует автор, сравнивая грядущие в России общественные перемены с анализом Токвиля аналогичных тенденций во Франции накануне Революции. Согласно Леруа-Болье, этим оппозиционным духом “более или менее” проникнуты даже высшая аристократия и руководящая элита. Но если у последних все остается на уровне “насмешливого фрондерства”, то “мелкое дворянство и нарождающаяся буржуазия, нижние слои чиновничества и дети бедного духовенства представляют собой неистощимый источник для агитаторов. Именно в кругах intelligence, близких к массе народа, в нуждающихся и наполовину образованных классах революционная пропаганда находит наибольшее число сочувствующих”.
...Чем выше уровень школы, тем более ярко выражен революционный дух у тех, которые ее покидают, - констатирует Болье, - 80% революционеров получили образование на уровне гимназии; та же цифра касается женщин.
...“Русские хвалятся, что у них нет промышленного пролетариата, зато у них есть нечто вроде интеллектуального пролетариата, университетский пауперизм, который существует за счет государства и страны”.
...Представляется, что в определенном смысле Масарик заимствовал социологическое объяснение Белинского, согласно которому литература в России обогатила буржуазию "своего рода классом" - интеллигенцией. Этот класс состоит из представителей всех сословий, которых объединяет любовь к образованию.
...Во второй части описываются конкретные процессы складывания образованного слоя в разных измерениях - где и как появлялись не просто образованные люди, а возникала особая социальная среда, как она функционировала, будь то европейская res publica doctorum (И. Андронов), образованное общество Варшавы под русским владычеством (М. Мичиньска), радикальная русская интеллигенция XIX в. (Е. Щербакова), международное научное сообщество в специфических условиях политизации Первой мировой войны (А. Дмитриев). Особые факторы складывания такой среды в России - роль женщины в интеллигенции (В. Веременко) и самоосознание "от противного" - очерчивание поля интеллигенции ее врагами (Б. Колоницкий).
I. Формирование концепций:
Ютта Шеррер (Высшая Школа Социальных Наук, Париж)
Русская дореволюционная интеллигенция в западной историографии
...Леруа-Болье провел в 1872 г. в России ряд исследований, результаты которых начиная с 1878 г. публиковались в журнале “Revue des deux mondes” и вошли позднее в книгу, периодически перерабатываемую автором. В шестой главе второй части под названием “Революционный дух и политические реформы” автор констатирует: “В России ... самые многочисленные и ревностные противники правительства выходят отнюдь не из тех классов, которые наиболее обездолены и имеют, казалось бы, очевидный повод протестовать. Напротив, они выходят из среды классов образованных и привилегированных, из немногочисленного культурного слоя, который в противовес народным массам именуют "intelligence".
В качестве примера Леруа-Болье приводит статистические данные за 1880 г., согласно которым четыре пятых арестованных полицией “агитаторов” были выходцами из дворян, сыновьями духовенства, чиновников, офицеров, купечества и высшей буржуазии, и только 20% - из “вовлеченных в пропаганду” мелких чиновников, рабочих и крестьян.
...“Образованные люди” и высшая аристократия со времен правления Александра I являются проводниками революционных и либеральных идей в Российскую империю, при том что правительство, замечает Леруа-Болье, особенно после 1825 г., смешивает либерализм и революцию в одно целое. “Возможно, нет другой страны, в которой был бы столь распространен дух оппозиционности” - констатирует автор, сравнивая грядущие в России общественные перемены с анализом Токвиля аналогичных тенденций во Франции накануне Революции. Согласно Леруа-Болье, этим оппозиционным духом “более или менее” проникнуты даже высшая аристократия и руководящая элита. Но если у последних все остается на уровне “насмешливого фрондерства”, то “мелкое дворянство и нарождающаяся буржуазия, нижние слои чиновничества и дети бедного духовенства представляют собой неистощимый источник для агитаторов. Именно в кругах intelligence, близких к массе народа, в нуждающихся и наполовину образованных классах революционная пропаганда находит наибольшее число сочувствующих”.
...Чем выше уровень школы, тем более ярко выражен революционный дух у тех, которые ее покидают, - констатирует Болье, - 80% революционеров получили образование на уровне гимназии; та же цифра касается женщин.
...“Русские хвалятся, что у них нет промышленного пролетариата, зато у них есть нечто вроде интеллектуального пролетариата, университетский пауперизм, который существует за счет государства и страны”.
...Представляется, что в определенном смысле Масарик заимствовал социологическое объяснение Белинского, согласно которому литература в России обогатила буржуазию "своего рода классом" - интеллигенцией. Этот класс состоит из представителей всех сословий, которых объединяет любовь к образованию.