Сикорский Иван Алексеевич (1842-1919) Сборник литературныхъ статей 1900 г.
По вопросамъ общественной психологіи, воспитанія и нервно-психической гигіены. Въ пяти книгахъ. Книга вторая. Статьи по вопросам воспитания
Воспитаніе въ возрасте перваго детства. (1884)
...Когда мой осьмимесячный ребенокъ впервые обратилъ вниманіе на луну (въ ущербе), онъ былъ видимо пораженъ картиной. Съ этого времени наблюденіе луны сделалось любимымъ зрелищемъ ребенка, и онъ требовалъ, чтобы его несли въ ту комнату, откуда можно наслаждаться чуднымъ виденіемъ. Не находя луны днемъ, ребенокъ недоумевалъ; увидя ее вечеромъ, приходилъ въ восторгъ. Такъ прошло несколько дней, какъ вдругъ, однажды, смотря изъ окна на соседнюю голубятню, ребенокъ пришелъ въ неописанный восторгъ и тщетно старался обратить мое вниманіе на предметъ, который его занималъ. Я недоумевалъ, но загадка вскоре разъяснилась; ребенокъ потребовалъ, чтобы его снесли въ ту комнату, изъ которой онъ обыкновенно наблюдалъ луну, сталъ смотреть на горизонтъ и старался дать мне понять, что въ его уме речь идетъ о луне. Стало очевиднымъ, что ребенокъ уловилъ сходство между видомъ луны и полулунными вырезками въ стенахъ голубятни, служившими для входа въ нее голубей; въ самомъ деле эти вырезки рисовались для взора очень отчетливо въ виде темныхъ полулунныхъ пятенъ на светломъ поле стенокъ голубятни и напоминали ребенку своей формой луну. Съ этого времени видъ луны вызывалъ въ ребенке воспоминаніе о слуховыхъ окнахъ голубятни, а эти последнія напоминали луну, и ребенокъ переходилъ отъ наблюдения одного объекта къ другому. Вскоре ребенокъ отыскалъ полулунную вырезку въ печной дверке и путемъ ассоціаціи любилъ связывать все три объекта, требуя поочередно, чтобы его несли посмотреть голубятню, печную дверку и луну или, по крайней мере, место, где последняя должна быть. Если луны не было, то ребенокъ выражалъ недоуменіе, отчего недостаетъ третьяго члена въ его любимомъ ассоціативномъ ряду. Вырезанный изъ бумаги полукругъ привелъ ребенка въ большой восторгъ, сделался любимой игрушкой и служилъ для него нагляднымъ, сподручнымъ орудіемъ его отвлеченной идеи.
Весьма любопытно, что съ этого времени значительная часть движеній и перемещеній ребенка, видимымъ образомъ, вызывалась попытками отыскать новые объекты, которые подходили бы подъ установившиеся идейный рядъ.
...Когда тотъ же ребенокъ имелъ около полугода и впервые былъ вынесенъ изъ комнаты на воздухъ, то более всего онъ былъ пораженъ необъятнымъ горизонтомъ. Ребенокъ оцепенелъ отъ удивленія, но когда это чувство прошло, онъ тотчасъ сталъ требовать, чтобы его подняли вверхъ: въ крохотномъ уме рисовалась идея достать руками небесный сводъ. Этотъ ребенокъ, подобно всемъ вообще детямъ, любилъ быть поднятымъ вверхъ и прикасаться къ предметамъ, лежащимъ за пределами его обычнаго района движеній.
Воспитаніе въ возрасте перваго детства. (1884)
...Когда мой осьмимесячный ребенокъ впервые обратилъ вниманіе на луну (въ ущербе), онъ былъ видимо пораженъ картиной. Съ этого времени наблюденіе луны сделалось любимымъ зрелищемъ ребенка, и онъ требовалъ, чтобы его несли въ ту комнату, откуда можно наслаждаться чуднымъ виденіемъ. Не находя луны днемъ, ребенокъ недоумевалъ; увидя ее вечеромъ, приходилъ въ восторгъ. Такъ прошло несколько дней, какъ вдругъ, однажды, смотря изъ окна на соседнюю голубятню, ребенокъ пришелъ въ неописанный восторгъ и тщетно старался обратить мое вниманіе на предметъ, который его занималъ. Я недоумевалъ, но загадка вскоре разъяснилась; ребенокъ потребовалъ, чтобы его снесли въ ту комнату, изъ которой онъ обыкновенно наблюдалъ луну, сталъ смотреть на горизонтъ и старался дать мне понять, что въ его уме речь идетъ о луне. Стало очевиднымъ, что ребенокъ уловилъ сходство между видомъ луны и полулунными вырезками въ стенахъ голубятни, служившими для входа въ нее голубей; въ самомъ деле эти вырезки рисовались для взора очень отчетливо въ виде темныхъ полулунныхъ пятенъ на светломъ поле стенокъ голубятни и напоминали ребенку своей формой луну. Съ этого времени видъ луны вызывалъ въ ребенке воспоминаніе о слуховыхъ окнахъ голубятни, а эти последнія напоминали луну, и ребенокъ переходилъ отъ наблюдения одного объекта къ другому. Вскоре ребенокъ отыскалъ полулунную вырезку въ печной дверке и путемъ ассоціаціи любилъ связывать все три объекта, требуя поочередно, чтобы его несли посмотреть голубятню, печную дверку и луну или, по крайней мере, место, где последняя должна быть. Если луны не было, то ребенокъ выражалъ недоуменіе, отчего недостаетъ третьяго члена въ его любимомъ ассоціативномъ ряду. Вырезанный изъ бумаги полукругъ привелъ ребенка въ большой восторгъ, сделался любимой игрушкой и служилъ для него нагляднымъ, сподручнымъ орудіемъ его отвлеченной идеи.
Весьма любопытно, что съ этого времени значительная часть движеній и перемещеній ребенка, видимымъ образомъ, вызывалась попытками отыскать новые объекты, которые подходили бы подъ установившиеся идейный рядъ.
...Когда тотъ же ребенокъ имелъ около полугода и впервые былъ вынесенъ изъ комнаты на воздухъ, то более всего онъ былъ пораженъ необъятнымъ горизонтомъ. Ребенокъ оцепенелъ отъ удивленія, но когда это чувство прошло, онъ тотчасъ сталъ требовать, чтобы его подняли вверхъ: въ крохотномъ уме рисовалась идея достать руками небесный сводъ. Этотъ ребенокъ, подобно всемъ вообще детямъ, любилъ быть поднятымъ вверхъ и прикасаться къ предметамъ, лежащимъ за пределами его обычнаго района движеній.