Миронов Б. Н. (1942--) Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.): т. II. 2003
Глава X. Общество, государство, общественное мнение: становление гражданского общества
...Бюрократия как профессия до 1917 г. была открыта на входе и выходе, но имела ядро из потомственных чиновников, на долю которых в середине XVIII в. приходилось около 49% всех классных чиновников, а в середине XIX в. - 40%. Чиновник служил для того, чтобы заработать на жизнь, повысить свой социальный статус, приобрести власть и влияние, которые зависели от его должности, а не от происхождения или богатства. Если армия, в особенности до эмансипации крестьянства, привлекала в свои ряды цвет дворянской молодежи, то бюрократия - наиболее способную и честолюбивую молодежь недворянского происхождения: в середине XVIII в. 50% классных чиновников не принадлежали по происхождению к дворянству, в конце XIX в. эта цифра выросла до 69%. Чиновники происходили из всех слоев населения - из крестьян, церковников, солдат, купцов, мещан, разночинцев. К 1816 г. среди всего дворянства России около 44% получили дворянское звание за службу. Только за 9 лет, с 1836 по 1844 г., 4685 чиновников получили потомственное дворянство по достижении соответствующего чина. Чиновники из разночинцев отличались от чиновников из дворянства большей компетентностью и лояльностью к верховной власти, они составляли самую верноподданную часть бюрократии. Ценз для получения потомственного дворянства постепенно возрастал. С 1845 г. чины X-XIV классов стали давать только личное почетное гражданство, чины VI-IX классов - личное дворянство, чины I-V классов - потомственное дворянство. С 1856 г. потомственное дворянство давали чины I-IV классов. Одворянивание чиновников не препятствовало профессионализации бюрократии, в то же время сохраняло ее как привилегированную социальную группу со своей специфической субкультурой, противодействовало превращению чиновников в касту, повышало ее жизнеспособность. Министр просвещения граф С. С. Уваров в 1846 г. в записке, направленной против намерения отменить чины, которая повлияла на Николая I, указывал: «Россия любит в Табели о рангах торжественное выражение начал славянским народам драгоценного равенства перед законом, дорожит знамением мысли, что каждый в свою очередь может проложить себе путь к высшим достоинствам службы. Сын знатного вельможи или богатейшего откупщика, вступая на поприще государственной службы, не имеет в законах оной никакого другого преимущества, кроме преимущества настоящего усердия, и оно может быть у него благородно оспариваемо сыном бедного и неизвестного заслугами отца».
...Известный боевой русский генерал и военный теоретик Н. А. Епанчин, командовавший корпусом в Первую мировую войну, высказал на этот счет интересные соображения: «После заключения мира с Японией в 1905 г. и к концу Мировой войны часть русской армии, и к сожалению значительная, забыла долг службы, дисциплину, утратила порядок и боеспособность. По этому поводу я хочу высказать мое мнение принципиального характера. Когда правительства перешли к общевойсковой повинности с короткими сроками службы, то надо было усвоить убеждение, что при новых условиях, когда войны вела не одна армия, а весь народ, так называемый вооруженный народ, уже нельзя было вести такие войны, цели которых были непонятны народу, а потому и не встречали сочувствия народной массы. И прежде этого не следовало упускать из виду, но тогда армии были кастовые, они не сливались так тесно с народом, как стало это впоследствии. Настроение воина кастовой армии не подвергалось такому воздействию всего народа, всего тыла, как теперь. Надо еще иметь в виду, что в те времена, когда было крепостное право, солдаты видели в своих начальниках как бы своих господ, которым они привыкли повиноваться. Все эти условия изменились, и при новой обстановке безусловно было необходимо, чтобы цель войны была понятна, ясна офицерам и солдатам, потому что только тогда они охотно и с воодушевлением идут в бой. И действительно, как можно предполагать, что человек охотно пойдет на увечье, на смерть и большей частью оставит свою семью на произвол судьбы, не всегда милостивой, если он не понимает необходимости таких жертв. <...> Цель Японской войны была совершенно непонятна не только толще народа, не только солдатам, не только офицерам, но и всем действительно образованным русским людям. Разумеется, при таких условиях нельзя было ожидать дружной работы, а в конце неудачной войны явилось общее разочарование, и левые употребили все усилия, чтобы внести смуту в армию и, в известной степени, в народ. В Мировой войне было другое явление: в начале цель войны была понятна. <...> Но война затянулась, требовала необыкновенных жертв, и настроение народа мало- помалу изменилось; этим воспользовалась пропаганда, и началось разложение армии. <...> Итак, при армиях современного вида нельзя вести войн авантюристических, династических и вообще таких, цель и значение которых или непонятны народу, или не вызывают его сочувствия». Соображения генерала Епанчина подтверждаются наблюдениями историков, которые обнаружили в пореформенное время усиление связи армии с обществом и ослабление ее связи с государством. Например, интенсивность солдатского и крестьянского движения в 1905-1906 гг. изменялась синхронно: то и другое усиливалось и слабело в соответствии с представлениями крестьян и солдат о силе самодержавной власти.
...Александр I (1801-1825) сразу по восшествии на престол удовлетворяет требования общественного мнения и отменяет стеснительные ограничения своего отца на ввоз из-за границы книг, на экспорт, поездки за границу, подтверждает жалованные грамоты, упраздняет Тайную экспедицию (политическую полицию), активизировавшуюся при Павле, проводит амнистию, восстанавливает отношения с Англией. Император хотел бы продолжить свою либеральную политику, но был вынужден в 1811 г. отказаться под давлением дворянства от своих планов радикальных реформ, составленных по его указанию М. М. Сперанским (отмена или по крайней мере существенное ограничение крепостного права, введение в действие фундаментальных законов и новой системы государственных учреждений, обеспечивавших эволюцию самодержавия в сторону конституционной монархии, предоставление гражданских свобод и др.), и перейти к стратегии постепенных реформ, учитывавших подготовленность к ним общества.
...Под давлением дворянства и объективных обстоятельств в 1811 г. Александр I совершил крутой поворот также и во внешней политике. Он перешел от непопулярной в то время в России и особенно среди дворянства профранцузской ориентации к антифранцузской.
...Бюрократия как профессия до 1917 г. была открыта на входе и выходе, но имела ядро из потомственных чиновников, на долю которых в середине XVIII в. приходилось около 49% всех классных чиновников, а в середине XIX в. - 40%. Чиновник служил для того, чтобы заработать на жизнь, повысить свой социальный статус, приобрести власть и влияние, которые зависели от его должности, а не от происхождения или богатства. Если армия, в особенности до эмансипации крестьянства, привлекала в свои ряды цвет дворянской молодежи, то бюрократия - наиболее способную и честолюбивую молодежь недворянского происхождения: в середине XVIII в. 50% классных чиновников не принадлежали по происхождению к дворянству, в конце XIX в. эта цифра выросла до 69%. Чиновники происходили из всех слоев населения - из крестьян, церковников, солдат, купцов, мещан, разночинцев. К 1816 г. среди всего дворянства России около 44% получили дворянское звание за службу. Только за 9 лет, с 1836 по 1844 г., 4685 чиновников получили потомственное дворянство по достижении соответствующего чина. Чиновники из разночинцев отличались от чиновников из дворянства большей компетентностью и лояльностью к верховной власти, они составляли самую верноподданную часть бюрократии. Ценз для получения потомственного дворянства постепенно возрастал. С 1845 г. чины X-XIV классов стали давать только личное почетное гражданство, чины VI-IX классов - личное дворянство, чины I-V классов - потомственное дворянство. С 1856 г. потомственное дворянство давали чины I-IV классов. Одворянивание чиновников не препятствовало профессионализации бюрократии, в то же время сохраняло ее как привилегированную социальную группу со своей специфической субкультурой, противодействовало превращению чиновников в касту, повышало ее жизнеспособность. Министр просвещения граф С. С. Уваров в 1846 г. в записке, направленной против намерения отменить чины, которая повлияла на Николая I, указывал: «Россия любит в Табели о рангах торжественное выражение начал славянским народам драгоценного равенства перед законом, дорожит знамением мысли, что каждый в свою очередь может проложить себе путь к высшим достоинствам службы. Сын знатного вельможи или богатейшего откупщика, вступая на поприще государственной службы, не имеет в законах оной никакого другого преимущества, кроме преимущества настоящего усердия, и оно может быть у него благородно оспариваемо сыном бедного и неизвестного заслугами отца».
...Известный боевой русский генерал и военный теоретик Н. А. Епанчин, командовавший корпусом в Первую мировую войну, высказал на этот счет интересные соображения: «После заключения мира с Японией в 1905 г. и к концу Мировой войны часть русской армии, и к сожалению значительная, забыла долг службы, дисциплину, утратила порядок и боеспособность. По этому поводу я хочу высказать мое мнение принципиального характера. Когда правительства перешли к общевойсковой повинности с короткими сроками службы, то надо было усвоить убеждение, что при новых условиях, когда войны вела не одна армия, а весь народ, так называемый вооруженный народ, уже нельзя было вести такие войны, цели которых были непонятны народу, а потому и не встречали сочувствия народной массы. И прежде этого не следовало упускать из виду, но тогда армии были кастовые, они не сливались так тесно с народом, как стало это впоследствии. Настроение воина кастовой армии не подвергалось такому воздействию всего народа, всего тыла, как теперь. Надо еще иметь в виду, что в те времена, когда было крепостное право, солдаты видели в своих начальниках как бы своих господ, которым они привыкли повиноваться. Все эти условия изменились, и при новой обстановке безусловно было необходимо, чтобы цель войны была понятна, ясна офицерам и солдатам, потому что только тогда они охотно и с воодушевлением идут в бой. И действительно, как можно предполагать, что человек охотно пойдет на увечье, на смерть и большей частью оставит свою семью на произвол судьбы, не всегда милостивой, если он не понимает необходимости таких жертв. <...> Цель Японской войны была совершенно непонятна не только толще народа, не только солдатам, не только офицерам, но и всем действительно образованным русским людям. Разумеется, при таких условиях нельзя было ожидать дружной работы, а в конце неудачной войны явилось общее разочарование, и левые употребили все усилия, чтобы внести смуту в армию и, в известной степени, в народ. В Мировой войне было другое явление: в начале цель войны была понятна. <...> Но война затянулась, требовала необыкновенных жертв, и настроение народа мало- помалу изменилось; этим воспользовалась пропаганда, и началось разложение армии. <...> Итак, при армиях современного вида нельзя вести войн авантюристических, династических и вообще таких, цель и значение которых или непонятны народу, или не вызывают его сочувствия». Соображения генерала Епанчина подтверждаются наблюдениями историков, которые обнаружили в пореформенное время усиление связи армии с обществом и ослабление ее связи с государством. Например, интенсивность солдатского и крестьянского движения в 1905-1906 гг. изменялась синхронно: то и другое усиливалось и слабело в соответствии с представлениями крестьян и солдат о силе самодержавной власти.
...Александр I (1801-1825) сразу по восшествии на престол удовлетворяет требования общественного мнения и отменяет стеснительные ограничения своего отца на ввоз из-за границы книг, на экспорт, поездки за границу, подтверждает жалованные грамоты, упраздняет Тайную экспедицию (политическую полицию), активизировавшуюся при Павле, проводит амнистию, восстанавливает отношения с Англией. Император хотел бы продолжить свою либеральную политику, но был вынужден в 1811 г. отказаться под давлением дворянства от своих планов радикальных реформ, составленных по его указанию М. М. Сперанским (отмена или по крайней мере существенное ограничение крепостного права, введение в действие фундаментальных законов и новой системы государственных учреждений, обеспечивавших эволюцию самодержавия в сторону конституционной монархии, предоставление гражданских свобод и др.), и перейти к стратегии постепенных реформ, учитывавших подготовленность к ним общества.
...Под давлением дворянства и объективных обстоятельств в 1811 г. Александр I совершил крутой поворот также и во внешней политике. Он перешел от непопулярной в то время в России и особенно среди дворянства профранцузской ориентации к антифранцузской.