Актуальное прошлое: взаимодействие и баланс интересов Академии наук и Российского государства
в XVIII - начале XX в. Очерки истории : в 2 кн. / сост. и отв. ред. д. и. н. И. В. Тункина (1960--) СПб. 2018 г.
Раздел 1. Взаимодействие академической науки и власти в XVIII в.
Выполнение Петербургской академией наук государственного заказа в области науки. XVIII век (E. Н. Груздева)
...Кафедра химии в XVIII в. была слабым звеном Академии наук. По средневековой традиции химия считалась близкой к медицине, и в Петербурге долго не находилось академика, заинтересованного в развитии ее как самостоятельной и независимой науки. Ситуацию переломил М. В. Ломоносов, занявший кафедру и добившийся создания в 1745 г. при Академии Химической лаборатории. Она была оснащена новейшим оборудованием, в том числе несколькими типами печей (плавильной, пробирной, перегонной, финифтяной), набором препаратов и реактивов, и скоро стала первой научнообразовательной лабораторией в России, в которой ставились экспериментальные исследования и велись занятия со студентами-химиками.
В 1748-1757 гг. в лаборатории М. В. Ломоносов предпринял серию оригинальных исследований, заложивших основу новой науки - физической химии. Впервые в России им был прочитан курс лекций по физической химии для студентов академического Университета. В лаборатории проводился анализ солей, руд и минералов, велись пиротехнические работы для устройства фейерверков, был разработан способ изготовления красок, который позволял сократить закупки дорогих импортных красителей для мануфактурной промышленности. Много внимания уделялось опытам по химии и технологии силикатов, по «деланию крашеных стекол» для исследования «натуры цветов», которые обеспечили научную базу для создания технологии практического стекольного производства. Успешно завершив эксперименты по варке цветного стекла и изобретению составов мозаичной смальты, М. В. Ломоносов предложил правительству идею создания в России первой стеклянной фабрики для изготовления из разноцветных стекол «бисеру, пронизок и стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов», а также для основания «мозаичного художества». Императрица Елизавета Петровна в 1756 г. поддержала прошение и подписала дарственную М. В. Ломоносову на земли в Копорском уезде и 211 душ крестьян для строительства фабрики. Смелый проект был реализован, но продукция фабрики оказалась мало востребованной и производство держалось за счет государственных заказов.
...Создавая первый музей, Петр I «с большими издержками» приобрел для него «множество замечательных предметов по части естественной истории и других». Царь стремился «возбудить в подданных своих охоту к познанию произведений натуры и искусства», способствовать просвещению народа и преодолению невежественных предрассудков. Он объявил свои личные библиотеку и коллекцию диковинок открытыми, доступными для всех желающих. В то время как все европейские «натуральные» музеи взимали с посетителей плату, так как находились на самообеспечении, вход в российскую Кунсткамеру был бесплатным. Согласно преданию, чтобы привлечь посетителей, Петр приказал: «Не только всякого пускать сюда даром, но если кто приедет с компаниею смотреть редкости, то и угощать их на мой счет чашкою кофе, рюмкою вина или водки, либо чем-нибудь иным, в самых этих комнатах». … В архивных документах сохранились сведения, подтверждающие, что «на чрезвычайные расходы, для прибытия знатных персон в кунст-камеру» из казны выделялось по 400 руб. в год.
...Препарации как зрелищное научное мероприятие не приобрели популярность у российской публики, и число желающих осмотреть экспонаты академической Кунсткамеры первые годы было невелико. Время от времени ее посещали представители царствующего дома: Анна Леопольдовна, герцог Брауншвейгский, любила приезжать императрица Анна Иоанновна, привозили иностранных гостей, но чаще всего в музейных залах работали только члены и сотрудники Академии. Кунсткамера, как и сама Академия наук, вызывала у горожан настороженность и опасение: академики - по преимуществу иноземцы и иноверцы, говорили на чужих языках, держали незахороненных мертвецов, проводили странные опыты, по ночам на башне жгли свечи. В силу недостаточной образованности не только простолюдины, но и представители торговых и дворянских кругов предпочитали держаться подальше от Академии и ее учреждений.
Из примечаний
Ж.-Н. Делиля обвиняли, в частности, в том, что в 1747 г. он тайно вывез во Францию и позже, в 1752 г., опубликовал без согласия Петербургской академии наук некоторые карты. Ученый был лишен пенсии, назначенной ему после отъезда из России, исключен из числа почетных членов Академии, с ним были прекращены все контакты (см.: Пекарский. Т. 1. С. 131-132).
Раздел 1. Взаимодействие академической науки и власти в XVIII в.
Выполнение Петербургской академией наук государственного заказа в области науки. XVIII век (E. Н. Груздева)
...Кафедра химии в XVIII в. была слабым звеном Академии наук. По средневековой традиции химия считалась близкой к медицине, и в Петербурге долго не находилось академика, заинтересованного в развитии ее как самостоятельной и независимой науки. Ситуацию переломил М. В. Ломоносов, занявший кафедру и добившийся создания в 1745 г. при Академии Химической лаборатории. Она была оснащена новейшим оборудованием, в том числе несколькими типами печей (плавильной, пробирной, перегонной, финифтяной), набором препаратов и реактивов, и скоро стала первой научнообразовательной лабораторией в России, в которой ставились экспериментальные исследования и велись занятия со студентами-химиками.
В 1748-1757 гг. в лаборатории М. В. Ломоносов предпринял серию оригинальных исследований, заложивших основу новой науки - физической химии. Впервые в России им был прочитан курс лекций по физической химии для студентов академического Университета. В лаборатории проводился анализ солей, руд и минералов, велись пиротехнические работы для устройства фейерверков, был разработан способ изготовления красок, который позволял сократить закупки дорогих импортных красителей для мануфактурной промышленности. Много внимания уделялось опытам по химии и технологии силикатов, по «деланию крашеных стекол» для исследования «натуры цветов», которые обеспечили научную базу для создания технологии практического стекольного производства. Успешно завершив эксперименты по варке цветного стекла и изобретению составов мозаичной смальты, М. В. Ломоносов предложил правительству идею создания в России первой стеклянной фабрики для изготовления из разноцветных стекол «бисеру, пронизок и стеклярусу и всяких других галантерейных вещей и уборов», а также для основания «мозаичного художества». Императрица Елизавета Петровна в 1756 г. поддержала прошение и подписала дарственную М. В. Ломоносову на земли в Копорском уезде и 211 душ крестьян для строительства фабрики. Смелый проект был реализован, но продукция фабрики оказалась мало востребованной и производство держалось за счет государственных заказов.
...Создавая первый музей, Петр I «с большими издержками» приобрел для него «множество замечательных предметов по части естественной истории и других». Царь стремился «возбудить в подданных своих охоту к познанию произведений натуры и искусства», способствовать просвещению народа и преодолению невежественных предрассудков. Он объявил свои личные библиотеку и коллекцию диковинок открытыми, доступными для всех желающих. В то время как все европейские «натуральные» музеи взимали с посетителей плату, так как находились на самообеспечении, вход в российскую Кунсткамеру был бесплатным. Согласно преданию, чтобы привлечь посетителей, Петр приказал: «Не только всякого пускать сюда даром, но если кто приедет с компаниею смотреть редкости, то и угощать их на мой счет чашкою кофе, рюмкою вина или водки, либо чем-нибудь иным, в самых этих комнатах». … В архивных документах сохранились сведения, подтверждающие, что «на чрезвычайные расходы, для прибытия знатных персон в кунст-камеру» из казны выделялось по 400 руб. в год.
...Препарации как зрелищное научное мероприятие не приобрели популярность у российской публики, и число желающих осмотреть экспонаты академической Кунсткамеры первые годы было невелико. Время от времени ее посещали представители царствующего дома: Анна Леопольдовна, герцог Брауншвейгский, любила приезжать императрица Анна Иоанновна, привозили иностранных гостей, но чаще всего в музейных залах работали только члены и сотрудники Академии. Кунсткамера, как и сама Академия наук, вызывала у горожан настороженность и опасение: академики - по преимуществу иноземцы и иноверцы, говорили на чужих языках, держали незахороненных мертвецов, проводили странные опыты, по ночам на башне жгли свечи. В силу недостаточной образованности не только простолюдины, но и представители торговых и дворянских кругов предпочитали держаться подальше от Академии и ее учреждений.
Из примечаний
Ж.-Н. Делиля обвиняли, в частности, в том, что в 1747 г. он тайно вывез во Францию и позже, в 1752 г., опубликовал без согласия Петербургской академии наук некоторые карты. Ученый был лишен пенсии, назначенной ему после отъезда из России, исключен из числа почетных членов Академии, с ним были прекращены все контакты (см.: Пекарский. Т. 1. С. 131-132).