Миронов Б. Н. (1942--) Социальная история России периода империи (XVIII-начало XX в.): т. I. 2003
Глава II. Социальная структура и социальная мобильность: зарождение открытого общества
Сословия, их стратификация и внутрисословная мобильность
...Избыточное число духовных лиц уходило в другие сословия добровольно или принудительно в ходе так называемых разборов духовенства, производившихся светской администрацией в XVIII-первой трети XIX в. Излишние поповичи переводились канцеляристами в состав бюрократии, солдатами в армию, а также в городские и сельские обыватели. Например, по итогам разбора 1786 г. треть поповичей - 34.4 из 105.8 тыс. - была переведена в другие сословия, в том числе 28% были приписаны к канцеляристам, 67% - к городским обывателям, 5% - к крестьянам. Принудительный перевод их в солдаты продолжался до последнего разбора духовенства в 1831 г., когда 5 022 поповича были отданы в рекруты. Велик был вклад духовенства в формирование профессиональной интеллигенции, которая по своему статусу принадлежала к личному или потомственному дворянству. Например, во второй четверти XIX в. среди бюрократии доля поповичей составляла около 20%, среди преподавателей учебных заведений - 35, среди гражданских врачей - 30%. Но из других сословий в состав духовенства поступало ничтожное число лиц. Эти наблюдения подтверждаются данными о происхождении студентов С.-Петербургской духовной академии за 1814-1869 гг. и их карьере (табл. II.21).
Из 494 студентов российского подданства, о социальном происхождении которых имеются прямые указания, 99.4% были выходцами из духовного сословия. Иностранцы в подавляющем большинстве также происходили из среды духовенства.
...Однако шансы достичь высших рангов на государственной службе для выходцев из недворянских сословий в начале XX в. оставались теми же, что и в середине XIX в.: среди представителей высшей бюрократии доля потомственных дворян составляла в 1853 г. 89% (из 508 человек), а в 1903 г. - 86% (из 559 человек). Правда, и здесь произошли небольшие изменения, состоявшие в том, что среди чиновников высших рангов появилось больше представителей купцов и почетных граждан и меньше выходцев из духовенства, чем это было в 1853 г., и даже 2 выходца из крестьян и 4 из мещан, хотя с 1827 по 1906 г. закон запрещал крестьянам и мещанам поступать на государственную службу.
...Падение престижа дворянского статуса хорошо иллюстрирует следующий факт. В последней четверти XIX в. многие лица, имевшие право на дворянство по чину или ордену, не ходатайствовали об утверждении их в дворянстве. Некоторые даже игнорировали высочайшее пожалование в дворянство. А. П. Чехов (1860-1904) в 1899 г. был пожалован Николаем II в дворянство и в кавалеры ордена Святослава 3-й степени. Высочайший указ был оставлен Чеховым без внимания. Ни в письмах, ни в разговорах, ни в воспоминаниях современников не сохранилось даже упоминания об этом факте. Чехов как будто стыдился и скрывал это пожалование, вследствие чего биографы узнали о существовании указа лишь в 1930 г., через 26 лет после смерти писателя. Сын купца третьей гильдии отказался от возможности нобилитации - вещь, совершенно неслыханная в XVIII-первой половине XIX в. Не менее знаменитый, чем А. П. Чехов, поэт А. А. Фет (1820- 1892), напротив, страстно добивался дворянского звания. После окончания университета в 1845 г. он поступил на военную службу, чтобы после производства в первый офицерский чин получить потомственное дворянство. Высшее образование давало ему право стать офицером через шесть месяцев. Но последовал указ о повышении ценза на право получения статуса потомственного дворянина: теперь только чин майора давал это право. Фет продолжал службу, к 1856 г. дослужился до капитана, но ценз вновь повысился до полковничьего чина. Фет оставил службу, стал землевладельцем и только в 1873 г. добился дворянства благодаря связям с императорском двором, сочинению од членам императорской фамилии и богатству, заработанному честным трудом на ниве земледелия. Эти примеры наглядно показывают те изменения, которые происходили в сознании людей в пореформенные годы. Презрение к дворянскому статусу, обнаруженное Чеховым, проявляли не только рафинированные русские интеллигенты, но даже купцы. Известный предприниматель В. П. Рябушинский свидетельствует: «На моей памяти купеческое самосознание очень повысилось - дворянства почти никто не домогался, говорили: лучше быть первым среди купцов, чем последним между дворян». Московские купцы отказались во время коронации Николая II в 1895 г. стоять на церемонии вторыми после дворян, и протокол был изменен. Это было симптомом важного переворота, происходившего в общественном сознании: личные заслуги, талант, богатство, нажитое собственным трудом, начинали цениться более, чем дворянское звание, за которым, кроме сословной спеси, могло ничего и не стоять.
Сословия, их стратификация и внутрисословная мобильность
...Избыточное число духовных лиц уходило в другие сословия добровольно или принудительно в ходе так называемых разборов духовенства, производившихся светской администрацией в XVIII-первой трети XIX в. Излишние поповичи переводились канцеляристами в состав бюрократии, солдатами в армию, а также в городские и сельские обыватели. Например, по итогам разбора 1786 г. треть поповичей - 34.4 из 105.8 тыс. - была переведена в другие сословия, в том числе 28% были приписаны к канцеляристам, 67% - к городским обывателям, 5% - к крестьянам. Принудительный перевод их в солдаты продолжался до последнего разбора духовенства в 1831 г., когда 5 022 поповича были отданы в рекруты. Велик был вклад духовенства в формирование профессиональной интеллигенции, которая по своему статусу принадлежала к личному или потомственному дворянству. Например, во второй четверти XIX в. среди бюрократии доля поповичей составляла около 20%, среди преподавателей учебных заведений - 35, среди гражданских врачей - 30%. Но из других сословий в состав духовенства поступало ничтожное число лиц. Эти наблюдения подтверждаются данными о происхождении студентов С.-Петербургской духовной академии за 1814-1869 гг. и их карьере (табл. II.21).
Из 494 студентов российского подданства, о социальном происхождении которых имеются прямые указания, 99.4% были выходцами из духовного сословия. Иностранцы в подавляющем большинстве также происходили из среды духовенства.
...Однако шансы достичь высших рангов на государственной службе для выходцев из недворянских сословий в начале XX в. оставались теми же, что и в середине XIX в.: среди представителей высшей бюрократии доля потомственных дворян составляла в 1853 г. 89% (из 508 человек), а в 1903 г. - 86% (из 559 человек). Правда, и здесь произошли небольшие изменения, состоявшие в том, что среди чиновников высших рангов появилось больше представителей купцов и почетных граждан и меньше выходцев из духовенства, чем это было в 1853 г., и даже 2 выходца из крестьян и 4 из мещан, хотя с 1827 по 1906 г. закон запрещал крестьянам и мещанам поступать на государственную службу.
...Падение престижа дворянского статуса хорошо иллюстрирует следующий факт. В последней четверти XIX в. многие лица, имевшие право на дворянство по чину или ордену, не ходатайствовали об утверждении их в дворянстве. Некоторые даже игнорировали высочайшее пожалование в дворянство. А. П. Чехов (1860-1904) в 1899 г. был пожалован Николаем II в дворянство и в кавалеры ордена Святослава 3-й степени. Высочайший указ был оставлен Чеховым без внимания. Ни в письмах, ни в разговорах, ни в воспоминаниях современников не сохранилось даже упоминания об этом факте. Чехов как будто стыдился и скрывал это пожалование, вследствие чего биографы узнали о существовании указа лишь в 1930 г., через 26 лет после смерти писателя. Сын купца третьей гильдии отказался от возможности нобилитации - вещь, совершенно неслыханная в XVIII-первой половине XIX в. Не менее знаменитый, чем А. П. Чехов, поэт А. А. Фет (1820- 1892), напротив, страстно добивался дворянского звания. После окончания университета в 1845 г. он поступил на военную службу, чтобы после производства в первый офицерский чин получить потомственное дворянство. Высшее образование давало ему право стать офицером через шесть месяцев. Но последовал указ о повышении ценза на право получения статуса потомственного дворянина: теперь только чин майора давал это право. Фет продолжал службу, к 1856 г. дослужился до капитана, но ценз вновь повысился до полковничьего чина. Фет оставил службу, стал землевладельцем и только в 1873 г. добился дворянства благодаря связям с императорском двором, сочинению од членам императорской фамилии и богатству, заработанному честным трудом на ниве земледелия. Эти примеры наглядно показывают те изменения, которые происходили в сознании людей в пореформенные годы. Презрение к дворянскому статусу, обнаруженное Чеховым, проявляли не только рафинированные русские интеллигенты, но даже купцы. Известный предприниматель В. П. Рябушинский свидетельствует: «На моей памяти купеческое самосознание очень повысилось - дворянства почти никто не домогался, говорили: лучше быть первым среди купцов, чем последним между дворян». Московские купцы отказались во время коронации Николая II в 1895 г. стоять на церемонии вторыми после дворян, и протокол был изменен. Это было симптомом важного переворота, происходившего в общественном сознании: личные заслуги, талант, богатство, нажитое собственным трудом, начинали цениться более, чем дворянское звание, за которым, кроме сословной спеси, могло ничего и не стоять.