Жан-Анри Фабр (1823-1915) Жизнь и нравы насекомых т. II М., «Терра» 1993
Жуки-навозники
Инстинкт отца
Сизиф
...Это мой сын, маленький Поль, мальчик семи лет. Усердный товарищ моих охот, он знает, как никто из детей его возраста, тайны стрекоз, кобылки, сверчка, а в особенности навозников-его великой отрады. С расстояния двадцати шагов его зоркий глаз различает кучки, где находятся их норки; его чуткое ухо различает нежное стрекотание кузнечика, которого я совсем не слышу. Я пользуюсь его зрением и слухом, а взамен даю ему мысль, которую он принимает с полным вниманием, подняв на меня свои большие голубые вопрошающие глаза. У маленького Поля есть свой садок, в котором скарабей приготовляет свои груши, есть свой садик, величиной с платок, где растут бобы, и есть лесная плантация, состоящая из четырех дубов вышиной в фут.
Сколько хороших вещей могла бы насадить в детские головы естественная история, если бы только наука удостоила детей своим вниманием. Если бы наши школьные казармы решились к мертвой, книжной науке прибавить изучение живой природы; если бы пределы программ, любезных чиновникам, не стесняли проявления самостоятельного почина! Дружок мой, Поль, постараемся насколько возможно больше изучать природу на месте, между ежевикой и розмарином. Мы приобретем здесь силу тела и духа и гораздо скорее найдем истинное и прекрасное, чем в старых книгохранилищах.
Инстинкт отца
Сизиф
...Это мой сын, маленький Поль, мальчик семи лет. Усердный товарищ моих охот, он знает, как никто из детей его возраста, тайны стрекоз, кобылки, сверчка, а в особенности навозников-его великой отрады. С расстояния двадцати шагов его зоркий глаз различает кучки, где находятся их норки; его чуткое ухо различает нежное стрекотание кузнечика, которого я совсем не слышу. Я пользуюсь его зрением и слухом, а взамен даю ему мысль, которую он принимает с полным вниманием, подняв на меня свои большие голубые вопрошающие глаза. У маленького Поля есть свой садок, в котором скарабей приготовляет свои груши, есть свой садик, величиной с платок, где растут бобы, и есть лесная плантация, состоящая из четырех дубов вышиной в фут.
Сколько хороших вещей могла бы насадить в детские головы естественная история, если бы только наука удостоила детей своим вниманием. Если бы наши школьные казармы решились к мертвой, книжной науке прибавить изучение живой природы; если бы пределы программ, любезных чиновникам, не стесняли проявления самостоятельного почина! Дружок мой, Поль, постараемся насколько возможно больше изучать природу на месте, между ежевикой и розмарином. Мы приобретем здесь силу тела и духа и гораздо скорее найдем истинное и прекрасное, чем в старых книгохранилищах.