Колчинский Э. И. (1940-2020) Единство эволюционной теории в разделенном мире ХХ века. (2015)
Часть 1. Когнитивные и социально-культурные аспекты развития эволюционной теории в XX в.
Глава 2. Эволюционная теория в социально-культурном контексте XX в.
2.2. Социальная история эволюционной теории и ее методология
...В предыдущих публикациях я старался показать, что появление Т. Д. Лысенко и его сторонников в высших эшелонах науки было закономерным итогом многочисленных попыток в 1920-х - начале 1930-х гг. создать некую «пролетарскую» или «диалектическую» биологию ( Колчинский, 1997; 2012а; Kolchinsky, 2009; 2014a; b). В те годы не только и даже не столько политическое руководство, сколько сами ученые были инициаторами идеологизации и диалектизации естествознания. Начинающие диалектизаторы биологии, среди которых впоследствии оказалось немало жертв сталинских репрессий, активно способствовали созданию первых научных марксистских организаций, печатались в идеологических журналах, активно участвовали в многочисленных дискуссиях о соотношении марксизма и различных естественнонаучных концепций. Важной предпосылкой для появления лысенкоистского варианта «советской биологии» была деятельность в годы «культурной революции» (1928-1932 гг.) марксистских организаций в Ленинграде, которые возглавлял И. И. Презент, ставший затем правой рукой Т. Д. Лысенко и его главным идеологом. Деятельность этих организаций позволяет лучше понять констелляцию институциональных, социально-культурных, политико-идеологических факторов, действовавших в СССР в 1922-1932 гг. и сыгравших важную роль в появлении лысенкоизма.
...Творческое воображение ученого в моменты выбора макрометодологии своего исследования детерминировано его личной, как правило, неявной даже для него самого приверженностью к определенным темам, число которых невелико и которые объединены в устойчивые структуры, составленные из противостоящих друг другу элементов типа: атомизм-непрерывность, простота-сложность, анализ-синтез, селекция - прямое приспособление, жесткая или статистическая детерминация, неизменность-эволюция-катастрофизм и т. д. Холтон предлагал называть их диадами или триплетами.
Эти структуры воспроизводятся на протяжении практически всей интеллектуальной истории человечества и сохраняют своих сторонников даже в период научных революций или смены парадигм, по Т. Куну (1975). Господствующая парадигма и социально-культурные факторы оказывают влияние лишь на количественное соотношение приверженцев той или иной темы, ядро которых в каждой группе составляют люди, чьи убеждения не могут поколебать никакие когнитивные или идеолого-политические аргументы. В зависимости от уровня развития науки, ее последних открытий и их интерпретации, социально-культурного контекста и моды большая часть научного сообщества примыкает к одной из альтернативных точек зрения. Вопреки банальному изречению в дискуссиях по этим темам истина и не рождается, и не умирает. В лучшем случае каждый остается при своем мнении.
...Различные судьбы концепций Берга и Любищева в нашей стране и за рубежом наглядно демонстрируют, как многообразие эвристик и индивидуальных склонностей к определенным темам сложно взаимодействует с идеолого-политическими и социально-культурными факторами, влияющими на ход научных дискуссий.
Сказанное справедливо и относительно судьбы неокатастрофизма. Как показал В.-Е. Райф ( Reif, 1999), расцвет циклических сальтационистских концепций в эволюционной теории и палеонтологии в первой половине нашего столетия связан не столько с естественнонаучными традициями идеалистической морфологии, сколько с господствовавшим в Западной Европе, особенно в Германии, представлением О. Шпенглера о цикличности культур, изложенным в его труде «Закат Европы», многократно переиздаваемом. Немецкие сторонники циклического неокатастрофизма как парадигмы ХХ в., в которой тесно переплелись естественнонаучные и мировоззренческие положения, субъективно осознавали себя историками органического мира и его эволюции, восприняв методологию биоморфной истории О. Шпенглера. В их трудах отчетливо прослеживается извечный конфликт между «структуралистской» и «функционально-исторической» биологией, окрашенный глобальным пессимизмом, порожденным реалиями Веймарской республики.
...Невключение Г. Геберера в число архитекторов СТЭ в принципе можно объяснить социально-политическими причинами. Ученые США и Англии, вероятно, помнили о его активной деятельности в период национал-социализма, членстве в главных нацистских организациях и защите «арийской биологии». Отстаиваемая им расовая наука детерминировалась тремя идеологемами: мировая история обусловлена развитием рас; раса индогерманцев предназначена господствовать; биологические и антропологические исследования должны помочь в сохранении чистоты расы. Эти идеологемы были неприемлемы для большинства ученых в послевоенной Англии и США. В результате книга, в подготовке трех изданий которой участвовали самые компетентные немецкие ученые, представлявшие различные отрасли биологии, за исключением таких противников «современного синтеза», как палеонтологи О. Шиндевольф и К. Бойрлен, оказалась фактически проигнорированной в мировой науке. Несмотря на издание в 1949 г. в США и положительные рецензии архитекторов СТЭ книга Шмальгаузена также не пользовалась популярностью в англоязычном пространстве.
2.3. Историко-сравнительный анализ: перспективы и итоги
...Историко-сравнительный анализ развития науки в разных странах стал интенсивно развиваться с начала 1960-х гг., когда запуск первого спутника Земли вызвал смятение в американской науке и политике, а также чувство страха, что СССР опередил США в освоении космоса. К лихорадочным поискам средств ликвидации отставания в этой области были подключены социологи науки, науковеды и историки науки, пытавшиеся выяснить причины неожиданного преимущества тоталитарного режима в чрезвычайно важной сфере научно-технического прогресса. Одним из первых Дж. Бен-Давид попытался в результате сравнительного социального анализа развития науки в западных странах и СССР выяснить причины, благоприятствовавшие и препятствовавшие победе в конкуренции ученых разных стран ( Ben-David, 1984). С тех пор произошел настоящий бум литературы подобного жанра.
Глава 2. Эволюционная теория в социально-культурном контексте XX в.
2.2. Социальная история эволюционной теории и ее методология
...В предыдущих публикациях я старался показать, что появление Т. Д. Лысенко и его сторонников в высших эшелонах науки было закономерным итогом многочисленных попыток в 1920-х - начале 1930-х гг. создать некую «пролетарскую» или «диалектическую» биологию ( Колчинский, 1997; 2012а; Kolchinsky, 2009; 2014a; b). В те годы не только и даже не столько политическое руководство, сколько сами ученые были инициаторами идеологизации и диалектизации естествознания. Начинающие диалектизаторы биологии, среди которых впоследствии оказалось немало жертв сталинских репрессий, активно способствовали созданию первых научных марксистских организаций, печатались в идеологических журналах, активно участвовали в многочисленных дискуссиях о соотношении марксизма и различных естественнонаучных концепций. Важной предпосылкой для появления лысенкоистского варианта «советской биологии» была деятельность в годы «культурной революции» (1928-1932 гг.) марксистских организаций в Ленинграде, которые возглавлял И. И. Презент, ставший затем правой рукой Т. Д. Лысенко и его главным идеологом. Деятельность этих организаций позволяет лучше понять констелляцию институциональных, социально-культурных, политико-идеологических факторов, действовавших в СССР в 1922-1932 гг. и сыгравших важную роль в появлении лысенкоизма.
...Творческое воображение ученого в моменты выбора макрометодологии своего исследования детерминировано его личной, как правило, неявной даже для него самого приверженностью к определенным темам, число которых невелико и которые объединены в устойчивые структуры, составленные из противостоящих друг другу элементов типа: атомизм-непрерывность, простота-сложность, анализ-синтез, селекция - прямое приспособление, жесткая или статистическая детерминация, неизменность-эволюция-катастрофизм и т. д. Холтон предлагал называть их диадами или триплетами.
Эти структуры воспроизводятся на протяжении практически всей интеллектуальной истории человечества и сохраняют своих сторонников даже в период научных революций или смены парадигм, по Т. Куну (1975). Господствующая парадигма и социально-культурные факторы оказывают влияние лишь на количественное соотношение приверженцев той или иной темы, ядро которых в каждой группе составляют люди, чьи убеждения не могут поколебать никакие когнитивные или идеолого-политические аргументы. В зависимости от уровня развития науки, ее последних открытий и их интерпретации, социально-культурного контекста и моды большая часть научного сообщества примыкает к одной из альтернативных точек зрения. Вопреки банальному изречению в дискуссиях по этим темам истина и не рождается, и не умирает. В лучшем случае каждый остается при своем мнении.
...Различные судьбы концепций Берга и Любищева в нашей стране и за рубежом наглядно демонстрируют, как многообразие эвристик и индивидуальных склонностей к определенным темам сложно взаимодействует с идеолого-политическими и социально-культурными факторами, влияющими на ход научных дискуссий.
Сказанное справедливо и относительно судьбы неокатастрофизма. Как показал В.-Е. Райф ( Reif, 1999), расцвет циклических сальтационистских концепций в эволюционной теории и палеонтологии в первой половине нашего столетия связан не столько с естественнонаучными традициями идеалистической морфологии, сколько с господствовавшим в Западной Европе, особенно в Германии, представлением О. Шпенглера о цикличности культур, изложенным в его труде «Закат Европы», многократно переиздаваемом. Немецкие сторонники циклического неокатастрофизма как парадигмы ХХ в., в которой тесно переплелись естественнонаучные и мировоззренческие положения, субъективно осознавали себя историками органического мира и его эволюции, восприняв методологию биоморфной истории О. Шпенглера. В их трудах отчетливо прослеживается извечный конфликт между «структуралистской» и «функционально-исторической» биологией, окрашенный глобальным пессимизмом, порожденным реалиями Веймарской республики.
...Невключение Г. Геберера в число архитекторов СТЭ в принципе можно объяснить социально-политическими причинами. Ученые США и Англии, вероятно, помнили о его активной деятельности в период национал-социализма, членстве в главных нацистских организациях и защите «арийской биологии». Отстаиваемая им расовая наука детерминировалась тремя идеологемами: мировая история обусловлена развитием рас; раса индогерманцев предназначена господствовать; биологические и антропологические исследования должны помочь в сохранении чистоты расы. Эти идеологемы были неприемлемы для большинства ученых в послевоенной Англии и США. В результате книга, в подготовке трех изданий которой участвовали самые компетентные немецкие ученые, представлявшие различные отрасли биологии, за исключением таких противников «современного синтеза», как палеонтологи О. Шиндевольф и К. Бойрлен, оказалась фактически проигнорированной в мировой науке. Несмотря на издание в 1949 г. в США и положительные рецензии архитекторов СТЭ книга Шмальгаузена также не пользовалась популярностью в англоязычном пространстве.
2.3. Историко-сравнительный анализ: перспективы и итоги
...Историко-сравнительный анализ развития науки в разных странах стал интенсивно развиваться с начала 1960-х гг., когда запуск первого спутника Земли вызвал смятение в американской науке и политике, а также чувство страха, что СССР опередил США в освоении космоса. К лихорадочным поискам средств ликвидации отставания в этой области были подключены социологи науки, науковеды и историки науки, пытавшиеся выяснить причины неожиданного преимущества тоталитарного режима в чрезвычайно важной сфере научно-технического прогресса. Одним из первых Дж. Бен-Давид попытался в результате сравнительного социального анализа развития науки в западных странах и СССР выяснить причины, благоприятствовавшие и препятствовавшие победе в конкуренции ученых разных стран ( Ben-David, 1984). С тех пор произошел настоящий бум литературы подобного жанра.