Северина Шмаглевская (1916-1992) Невиновные в Нюрнберге (1972)
От имени безмолвных, безымянных
Глава восьмая
- Может быть, вас это заинтересует, - продолжал Вежбица, забирая у меня номерок от пальто. - Время от времени появляется возможность выехать в Канаду, в Мексику, в Калифорнию, причем на весьма выгодных условиях. Уход за детьми. Ничьими детьми, освобожденными из лагерей. Прекрасное занятие для молодой женщины. Сопровождать их, опекать.
- Это сироты?
- Есть сироты, а есть и не сироты. Немцы отняли этих детей у родителей. Отобрали их, хотели германизировать. Кто знает, где искать отца, мать, родственников. А есть совсем малыши, даже не помнят ни своих родителей, ни фамилий, ни адресов. Ничего. Иногда только имена. Да и имена уже не свои собственные, а немецкие.
- Рассказывайте, я вас слушаю.
- Этим детям надо обеспечить хорошие условия, Калифорния, Мексика, Канада, персиковые деревья за окнами.
- Кто это решает?
Он рассмеялся, закинув голову назад.
- Мудрые люди. Этим детям нужен покой. Я мог бы вас устроить воспитательницей в одну из отъезжающих групп.
Глава девятая
- Возможно, завтра я буду давать показания.
- Сомневаюсь. Наш старик - фантазер. Вы еще в этом убедитесь. До финала пока далеко, они тут, в Трибунале, ничего наспех не делают. Хорошо, если заслушают вас дня через четыре-пять. Если вообще сочтут нужным спрашивать польских свидетелей. Так что мы вполне могли бы завтра вечером навестить этого чудака. Только я должен вас заранее предупредить: он сразу начнет говорить о потерях немецкой культуры, о разбомбленных городах, обо всех бедствиях, которые они испытали, проиграв ими же развязанную войну.
…
- Сегодня здание охраняют американцы, - поясняет Илжецкий. - Каждый день здесь несут вахту солдаты одной из четырех держав. [...]
- А наши, польские солдаты?
- А что наши?! Наше войско не несет караул у входа в здание Трибунала. Только армии союзников. Четыре державы.
- И вы находите это нормальным?! Польша! На нее первую напали, и она мужественно дралась с гитлеровскими дивизиями.
Илжецкий развел руками.
- Политика, - начал он, - международная политика подчинена своим собственным законам. Это только у себя в стране мы считаем себя Прометеями. Для них здесь, вы вскоре сами в этом убедитесь, для многих американских корреспондентов и даже для наших более близких соседей - англичан, Польша всего лишь незначительный эпизод в этой войне.
- Значит, здесь поэтому только американцы, русские, англичане и французы.
- Именно так.
- Другим не нашлось места даже в этом символическом карауле?
- Увы!
Глава одиннадцатая
- Я думал, вы принимаете меня за немца или австрийца. Впрочем, мое шведское происхождение тоже вряд ли уполномочивает меня задавать полякам вопросы, касающиеся будущего Европы. - И он задумчиво продолжал: - Вы наверняка не забыли, что это мы, шведы, сровняли когда-то с землей многие замки в вашей стране - чудеса архитектуры. Конечно, мы не были столь жестоки, как немцы. Прошли столетия. Вы знаете, что в Швеции до сих пор хранятся бесценные сокровища польской культуры? Недавно мне посчастливилось многие из них увидеть в Упсале. И, признаюсь, я подумал, может, оно и к лучшему, что мы отняли это у вас. По крайней мере все сохранилось, а в Польше могло стать добычей гитлеровцев.
Глава Тринадцатая
- Нравится? Гениально, да? У немцев появилась очередная возможность проявить свой организационный талант. Они вмиг исполняют каждый приказ американцев. А те умеют приказывать: они полностью вошли в роль победителей.
...Соланж, наверное, уже улетела в Италию. А мне надо давать показания, мне надо рассказать Международному трибуналу о преступлениях немецких главарей, не признающих своей вины, поскольку все делалось чужими руками.
Глава восьмая
- Может быть, вас это заинтересует, - продолжал Вежбица, забирая у меня номерок от пальто. - Время от времени появляется возможность выехать в Канаду, в Мексику, в Калифорнию, причем на весьма выгодных условиях. Уход за детьми. Ничьими детьми, освобожденными из лагерей. Прекрасное занятие для молодой женщины. Сопровождать их, опекать.
- Это сироты?
- Есть сироты, а есть и не сироты. Немцы отняли этих детей у родителей. Отобрали их, хотели германизировать. Кто знает, где искать отца, мать, родственников. А есть совсем малыши, даже не помнят ни своих родителей, ни фамилий, ни адресов. Ничего. Иногда только имена. Да и имена уже не свои собственные, а немецкие.
- Рассказывайте, я вас слушаю.
- Этим детям надо обеспечить хорошие условия, Калифорния, Мексика, Канада, персиковые деревья за окнами.
- Кто это решает?
Он рассмеялся, закинув голову назад.
- Мудрые люди. Этим детям нужен покой. Я мог бы вас устроить воспитательницей в одну из отъезжающих групп.
Глава девятая
- Возможно, завтра я буду давать показания.
- Сомневаюсь. Наш старик - фантазер. Вы еще в этом убедитесь. До финала пока далеко, они тут, в Трибунале, ничего наспех не делают. Хорошо, если заслушают вас дня через четыре-пять. Если вообще сочтут нужным спрашивать польских свидетелей. Так что мы вполне могли бы завтра вечером навестить этого чудака. Только я должен вас заранее предупредить: он сразу начнет говорить о потерях немецкой культуры, о разбомбленных городах, обо всех бедствиях, которые они испытали, проиграв ими же развязанную войну.
…
- Сегодня здание охраняют американцы, - поясняет Илжецкий. - Каждый день здесь несут вахту солдаты одной из четырех держав. [...]
- А наши, польские солдаты?
- А что наши?! Наше войско не несет караул у входа в здание Трибунала. Только армии союзников. Четыре державы.
- И вы находите это нормальным?! Польша! На нее первую напали, и она мужественно дралась с гитлеровскими дивизиями.
Илжецкий развел руками.
- Политика, - начал он, - международная политика подчинена своим собственным законам. Это только у себя в стране мы считаем себя Прометеями. Для них здесь, вы вскоре сами в этом убедитесь, для многих американских корреспондентов и даже для наших более близких соседей - англичан, Польша всего лишь незначительный эпизод в этой войне.
- Значит, здесь поэтому только американцы, русские, англичане и французы.
- Именно так.
- Другим не нашлось места даже в этом символическом карауле?
- Увы!
Глава одиннадцатая
- Я думал, вы принимаете меня за немца или австрийца. Впрочем, мое шведское происхождение тоже вряд ли уполномочивает меня задавать полякам вопросы, касающиеся будущего Европы. - И он задумчиво продолжал: - Вы наверняка не забыли, что это мы, шведы, сровняли когда-то с землей многие замки в вашей стране - чудеса архитектуры. Конечно, мы не были столь жестоки, как немцы. Прошли столетия. Вы знаете, что в Швеции до сих пор хранятся бесценные сокровища польской культуры? Недавно мне посчастливилось многие из них увидеть в Упсале. И, признаюсь, я подумал, может, оно и к лучшему, что мы отняли это у вас. По крайней мере все сохранилось, а в Польше могло стать добычей гитлеровцев.
Глава Тринадцатая
- Нравится? Гениально, да? У немцев появилась очередная возможность проявить свой организационный талант. Они вмиг исполняют каждый приказ американцев. А те умеют приказывать: они полностью вошли в роль победителей.
...Соланж, наверное, уже улетела в Италию. А мне надо давать показания, мне надо рассказать Международному трибуналу о преступлениях немецких главарей, не признающих своей вины, поскольку все делалось чужими руками.