Стенограмма Нюрнбергского процесса. Том II (militera.lib.ru), 2018
День десятый
Суббота, 1 декабря 1945
Нельте: Какой была ваша работа в отделе Абвер II?
Лахузен: В отделе Абвер II, который я принял в начале 1939 - я вчера описывал это, и я готов повторить это, если вы хотите - у этой работы не было конкретного названия. По сути, моя задача заключалась в проведении разных мероприятий и акций, которые я могу очень точно назвать: подрывная деятельность, акты саботажа или предотвращение саботажа и подрывной деятельности, или в целом такая деятельность, которая проводилась коммандос. Вся эта деятельность проводилось по согласованию с военными потребностями оперативного штаба вооружённых сил или генерального штаба.
…
Нельте: Кейтель, когда-либо задавал вопросы или приказывал запрашивать о политических взглядах офицеров в разведывательном управлении? Он, когда-либо спрашивал о том имелись ли национал-социалисты в отделах разведывательной службы?
Лахузен: На вышеуказанных периодических встречах он задавал такой вопрос и другие похожего характера, и не оставлял сомнения в том, что в таком ведомстве как ОКВ он не потерпит ни одного офицера который не верит в идею окончательной победы, или того кто не предоставил доказательств безоговорочной верности фюреру и даже большего.
Нельте: Эти заявления означают, что он требовал верности в военном смысле или же вы думаете, что он говорил с политической точки зрения?
Лахузен: Конечно, он говорил с военной точки зрения, но это не менее ясно с политического аспекта, так как не допускалось делать разницы между этими двумя. Вермахт должен был составлять единое целое - национал-социалистический Вермахт. Это затрагивало основополагающую проблему.
…
Достерт: Ваши чести, протоколы разбирательства ведутся на всех четырёх языках и каждое слово, сказанное на немецком языке записывается на немецком языке немецкими судебными стенографистами. Затем записи расшифровываются и предоставляются защите. Более того, есть устройство механической записи разбирательства, которое записывает каждое слово, сказанное на любом языке в зале суда и в случае сомнения в аутентичности стенографических записей, у нас есть возможность дальнейшей верификации путём механической записи, таким образом, защита имеет все возможности для проверки аутентичности перевода.
Джексон: Полковник Достерт сообщил мне о том, что 25 копий немецкой расшифровки доставляются подсудимым ежедневно.
Кранцбюлер: Господин Председатель, мне не сообщили, что немецкие показания стенографируются на немецком языке. Я полагал, что стенограммы, переданные нам являются переводами. Если немецкие стенографические записи есть в суде, я отзываю ходатайство.
Председатель: Я думаю, мы будем работать быстрее, если защитники, до заявления ходатайств, изучат вопросы, о которых собираются заявлять ходатайства.
…
Штамер: Вам известно, что адмирал Канарис, в первые годы войны, имел активные саботажные организации за линией фронта, и он старался работать с этими организациями?
Лахузен: Конечно, я знал об этом, и полностью проинформировал американские власти, которые интересовал этот предмет.
Штамер: Но как это возможно? Это не согласовывалось с его политическими убеждениями.
Лахузен: Это объясняется тем фактом, что в кругу, в котором он действовал, он никогда не говорил, что он думает на самом деле, и тысячи других тоже не могли этого сделать - это само собой разумеется. Важно не то, что он говорил, или что он говорил с этой целью; а то, что он делал. Я это знал и другие тоже.
Штамер: Это не вопрос о том, что он говорил, а о том, что он делал. Он не только предлагал такие меры, но и сам их применял - это правда?
Лахузен: Для видимости, он конечно должен был оставаться в рамках своей должности, для того чтобы сохранить свою должность. Было важно, чтобы он оставался в должности, чтобы в 1939 предотвратить то, что случилось в 1944: когда Гиммлер взял дела в свои руки. Я поставлю перед вами этих двух человек, одного напротив другого: Канариса и Гиммлера - и я думаю, вряд ли мне нужно говорить вам, к чему стремился Канарис, когда он (Канарис) принимал участие - якобы в этой деятельности.
...
Штамер: Я коротко поставлю свой вопрос; свидетель знал о том, что адмирал Канарис, в первые годы войны, имел хорошие связи с СС и признавал необходимость сотрудничества с этим формированием, и никогда не уставал подчёркивать это?
Лахузен: Да, это мне известно. Я также знаю почему.
Штамер: И почему?
Лахузен: Для того, чтобы он мог следить и знать и быть информированным обо всём, что делали эти люди и мог вмешиваться всегда и везде где возможно.