Мартин Гилберт (1936-2017) Первая мировая война (1994) «Азбука-Аттикус», 2016
Глава 10. Успехи Центральных держав
Июнь - сентябрь 1915 г.
...Если жители Лондона отреагировали на второй воздушный налет требованием защиты, то представители международного социалистического движения в Циммервальде требовали немедленного мира. Через пять дней после окончания конференции Альберт Эйнштейн приехал в Швейцарию к французскому пацифисту Ромену Роллану, жившему в Веве. Эйнштейн не надеялся на быстрое окончание войны. «Победы в России оживили германское высокомерие и аппетит», - сказал он Роллану, который записал в своем дневнике:
«По мнению Эйнштейна, наилучшим образом немцев характеризует слово «жадные». Их почитание силы, их восхищение и вера в силу, их твердая решимость победить и аннексировать новые территории очевидны». Эйнштейн также отметил, что немецкое правительство отличается большей умеренностью, чем народ. «Оно хотело освободить Бельгию, но не смогло; офицеры угрожали бунтом. Крупные банки, фирмы и корпорации всесильны; они ждут возмещения всех принесенных жертв». Что касается кайзера, то он «просто орудие» крупного бизнеса и чиновничества. «Он порядочный, слабый человек, и он в отчаянии от войны, которой не хотел и в которую был втянут потому, что им так легко манипулировать».
...Германизация захваченных территорий на востоке началась без промедления. Генерал Эрнст фон Айзенхарт-Роте был назначен генерал-интендантом шести оккупированных областей, в которых создавались независимые от армии финансовая и судебная системы, а также структуры управления сельским хозяйством и лесами. Германизация была насильственной. Поляки, литовцы и латыши жили в условиях военного положения. Политическую деятельность запретили, равно как и собрания и митинги. В газетах ввели цензуру. В судах заседали немецкие судьи. Все школьные учителя должны были быть немцами и преподавать на немецком языке. Просьбу поляков об открытии университета в Вильне Людендорф отклонил лично.
...24 сентября в Петрограде пятьсот резервистов напали на участок полиции на железнодорожном вокзале, протестуя против роспуска Государственной думы. Протесты также вспыхнули в глубоком тылу, в Ростове-на-Дону и в Астрахани. Пять дней спустя в Орше взбунтовались 2500 выздоравливающих солдат. Раненые подняли голос против войны, на которую должны были вернуться после выздоровления.
Глава 11. Неудачи Антанты продолжаются
Сентябрь - декабрь 1915 г
...На второй день боев, пробиваясь через Лос к дороге Ланс - Ла-Бассе, британские части пересекли ее в двух местах - напротив Юллюша и Буа-Юго. На их стороне было значительное численное превосходство, но несколько десятков немецких пулеметов оказались серьезным препятствием. «Можно было отчетливо различить десять колонн, наступающих широким фронтом, - отмечено в немецком полковом дневнике защитников Юллюша. - В каждой колонне шло более тысячи человек, «представлявших такую отличную цель, какую даже трудно вообразить. Никогда на долю наших пулеметчиков не выпадала столь элементарная и столь эффективная работа. Длинными очередями они непрерывно косили приближающиеся ряды противника».
Пять месяцев назад Хейг заявлял в британском Военном совете: «Пулемет - слишком переоцененное оружие, и двух на батальон более чем достаточно». Он в очередной раз жестоко ошибался. Дневник немецкого полка свидетельствовал об обратном: «Солдаты поднимались на стрелковые ступени, некоторые даже на бруствер, и триумфально палили в противника, идущего по широкому открытому полю. Вся вражеская пехота оказалась на линии огня. Эффект оказался сокрушительным. Было видно, как они валились буквально сотнями». Аналогичная бойня происходила и южнее, в районе британского наступления у Буа-Юго. И здесь полковой дневник зафиксировал потрясающую картину: «Плотные массы противника шеренга за шеренгой появлялись из-за гребня, некоторые офицеры даже верхом, и шли вперед, словно на учебном плацу в мирное время. По мере их приближения наши артиллеристы и пулеметчики косили их ряды. Когда они миновали северную оконечность Буа-Юго, пулеметчики ударили им во фланг, уничтожая целые батальоны».
...Спустя четырнадцать лет Роберт Грейвз, которому во время сражения было всего двадцать лет, в книге «Со всем этим покончено» (Goodbye to All That) описал один из эпизодов с участием офицера: «Когда его взвод пробежал около двадцати метров, он дал им сигнал залечь и открыть прикрывающий огонь. Грохот был оглушительный. Он увидел, как взвод слева тоже залег, и свистком подал сигнал продолжать атаку. Похоже, его никто не услышал. Он выскочил из воронки, замахал руками и закричал: «Вперед!» Никто не шелохнулся. Он крикнул: «Вы, подлые трусы, оставляете меня атаковать одного?» Сержант, командир взвода, раненный в плечо, со стоном откликнулся: «Они не трусы, сэр. Они рады бы, но, черт побери, все убиты». Их скосил пулемет, когда они поднялись по свистку».
Немцы, потрясенные эффективностью своих пулеметов, назвали это сражение «Полем трупов при Лосе» (Der Leichenfeld von Loos). Когда пятая попытка британцев занять Буа-Юго провалилась и раненые стали выбираться назад, к своим окопам, «из наших траншей до конца дня по ним не было сделано ни единого выстрела, - отмечено в полковом дневнике немцев, - столь велико было наше сочувствие и жалость к врагу после такой победы».
...Для британцев неудача при Лосе стала причиной долгого и мучительного самоанализа. Из почти 10 000 человек, участвовавших в этой операции, 385 офицеров и 7861 солдат погибли или получили ранения. Официальная история приводит ответ одного из солдат генералу Хакингу, который на второй день сражения спросил: «Что пошло не так?» Солдат сказал: «Мы не представляли, как это будет. В следующий раз мы все сделаем правильно». Но настроения начали меняться. В палате лордов, оплоте приличия и патриотизма, битвы при Нёв-Шапель и Лосе были охарактеризованы как «поражения». 8 октября после посещения штаб-квартиры сэра Джона Френча Хейг записал в дневнике: «Некоторые из раненых, отправленные домой, рассказывают, что перед ними ставили невыполнимые задачи и что их не кормили».
...В сентябре энергичный морской офицер коммодор Роджер Кейес, начальник военно-морского штаба в Дарданеллах, представил новый план захвата проливов исключительно силами флота. Адмирал отверг план. Спустя шестнадцать лет Черчилль с горечью прокомментировал: «Меня в те печальные дни безмерно поражали стандарты ценностей и чувство меры, которые доминировали среди наших политиков и руководства армии и флота. Генералы были настолько уверены в возможности прорыва фронта во Франции, что сосредотачивали огромные силы кавалерии за атакующими частями, чтобы бросить их в брешь, которая, как они полагали, возникнет в результате этого удара. Принести в жертву четверть миллиона жизней в таком предприятии казалось им проявлением высшей военной мудрости. Такова была ортодоксальная военная доктрина; даже в случае неудачи это не считалось бы ошибкой или нарушением правил. А потерять одну сотую от этого числа моряков и десяток старых кораблей, которые в любом случае через несколько месяцев оказались бы на Мазер-банке, ради того, чтобы получить возможность добиться бесценной цели, казалось им риском, перед которым пасовали самые смелые и опытные военачальники. У адмиралов и генералов был свой путь. Флот продолжал бездействовать в Дарданеллах. Во Франции армии продолжали заниматься самоуничтожением, пытаясь преодолеть немецкую оборону. Болгары собрали трехсоттысячную армию и присоединились к нашим врагам. Сербия как военный фактор перестала существовать».
...В ту ночь, когда под Лосом погиб Чарльз Сорли, немцы совершили самый массированный за время войны воздушный налет на Британию. В нем приняли участие пять «цеппелинов», которые сбросили 189 бомб на Лондон и близлежащие графства. Погиб 71 мирный житель.
...На Восточном фронте среди раненых австрийских солдат оказался и художник Оскар Кокошка, глубоко гражданский по духу человек. «Раны у меня скорее декоративные, чем смертельные, - написал 29-летний второй лейтенант другу. - Пуля в голове и дырка в груди. Помолвка разорвана, дела закончены, а взамен - большая серебряная медаль. Я пенсионер!!!» Продуктовая посылка, собранная по его просьбе так, чтобы и на фронте чувствовать себя с максимальным комфортом, пришла уже после ранения и была отправлена назад, в Вену. Вскоре и он последовал за ней.
...Сербы, ослабленные эпидемией тифа, 9 октября приступили к эвакуации столицы. В этот же день австрийцы вторглись на территорию союзницы и соседки Сербии - Черногории. Через два дня на Сербию напала Болгария, жаждущая захватить ее южный регион - Македонию. У Центральных держав появился новый партнер.
...В Египте 100 000 солдат Британии и доминионов находились в ожидании вероятного нападения на Суэцкий канал турок под немецким командованием.
...За год долг России Британии вырос до 757 миллионов фунтов, Соединенным Штатам - до 37 миллионов фунтов. Среди британских товаров, поступающих в Россию по новой кредитной системе, Британия поставила, в частности, 27 000 пулеметов, миллион винтовок, 8 миллионов гранат, 2500 миллионов патронов, 300 аэропланов и 650 авиационных двигателей. Россия также нуждалась в колючей проволоке. Перед началом войны ее запасы составляли всего 13 000 тонн. В следующем году было произведено еще 18 000 тонн, и за то же время закуплено за границей и доставлено в Архангельск 69 000 тонн.
...Стремясь упростить переброску на фронт грузов военного назначения, поступающих с Запада, Россия решила связать с Петроградом другой северный морской порт - Мурманск. Более 30 000 русских рабочих из Поволжья и 5000 из Финляндии, подписавших полугодовые договоры, трудились в этом холодном, негостеприимном регионе. Этого оказалось недостаточно, поскольку тысячи рабочих дезертировали с «трудового фронта», а продлевать договоры никто не спешил. На строительство железной дороги были брошены 15 000 немецких и австрийских военнопленных и 10 000 китайских рабочих. Стройка продолжалась полтора года, но и ее пропускная способность увеличивалась очень медленно.
...4 декабря Генри Форд отправил через Атлантику «корабль мира» «Оскар II», на борту которого были ведущие американские журналисты и деятельницы женского движения, с наказом: «Вытащить мальчиков из окопов и вернуть их домой к Рождеству».
В том же месяце в Берлине один известный банкир говорил американскому послу Джеймсу У. Джерарду, что «немцев тошнит от войны; Крупп и ему подобные промышленники наживают огромные состояния и затягивают войну, настаивая на аннексии Бельгии». Прусские землевладельцы тоже заинтересованы в продолжении войны, объяснял банкир послу, потому что «получают в четыре-пять раз больше денег за свою продукцию, а всю работу выполняют военнопленные».
...Вне театров военных действий самая суровая судьба постигла армян. В декабре 25-летняя еврейка Сара Ааронсон, отправившаяся из Константинополя домой, в Палестину, проезжала по Таврским горам в направлении Алеппо. Ее биограф записала: «Она видела стервятников, кружащих над трупами детей, лежавших на обочинах. Она видела человеческие существа, ползущие, изувеченные, голодные, вымаливающие кусок хлеба. Время от времени она проезжала мимо солдат, которые кнутами и прикладами винтовок гнали перед собой целые семьи - мужчин, женщин и детей в слезах и мольбах. Это были армяне, изгоняемые в пустыню, из которой не было возврата».