Глава девятнадцатая. Последние столкновения и последние годы
I. Последние столкновения. процесс из-за перепечатки
2.Нападение на литературную собственность Шеллинга. Г. Э. Паулус
...В интермеццо Паулус насмехался над известною ошибкою Гегеля, который в своей диссертации доказывал необходимость пробела в системе планет, как раз на том месте, где незадолго до того Пьяцца уже открыл планету.
3. Отзывы о Гегеле
Напечатанное Паулусом сочинение поражает нас одним сообщенным в нем сведением. Мы видим из него, что Шеллинг высказывался о Гегеле на кафедре в Берлине совершенно иначе, чем на кафедре в Мюнхене, в предисловии к сочинениям Кузена, в письмах и т. д. В Берлине он высказывался с величайшим уважением и признанием его заслуг, тогда как раньше он говорил о нем чрезвычайно пренебрежительно и отрицательно. Мотивы, заставлявшие Шеллинга говорить о Гегеле так двоедушно, так различно смотря по времени и месту, бросаются в глаза и не требуют особого изложения, но самый факт до такой степени неизвестен и в то же время замечателен, что мы хотим осветить его и вызвать из мрака забвения, в который, конечно, погрузилось сочинение Паулуса.
II. Последние годы. Конец
...В сентябре 1843 в Карлсбаде он познакомился с князем Меттернихом, который хотел повидаться с Шеллингом и вел с ним продолжительную беседу, такую интимную, как будто бы он был знаком с ним много лет. К своему удивлению Шеллинг узнал несколько времени спустя, что философия была тайною любовью Меттерниха. "На днях я услышал из достоверного источника об одном интимном письме князя Меттерниха, в котором он с поразительною горестью высказывает свое отвращение к государственным делам; этот поседевший среди великой государственной деятельности мощный старик, с которым я познакомился в Карлсбаде два года тому назад, ничего не желает, как совершенно отдаться философии. Кто мог бы это подумать? Но течение времени само увлекает в этом направлении, и последнее решение все же может быть только духовным".
III. Максимиллиан II и Шеллинг
В декабре 1835 Шеллингу было поручено читать лекции и преподавать философии наследному принцу, которому только что исполнилось 24 года. В течение следующих пяти лет (1836-1840) он занимал эту важную должность и, если судить по влиянию, которое было произведено его личностью и учением на принца, превосходно выполнил свою задачу.