Дэвид Юм (26 апр 1711- 25 авг 1776) Эссе (1741-1777)
О достоинстве и низменности человеческой природы
Ни один разумный человек не станет отрицать, что существует естественное различие между достоинством и предосудительностью, добродетелью и злом, мудростью и глупостью. Однако не ясно ли, что при применении термина, который обозначает либо наше одобрение, либо порицание, на нас обычно больше влияет сравнение, чем какая-либо установленная неизменная норма, кроющаяся в природе вещей.
Подобным же образом количество, размер и объем все признают реальными вещами. Но, называя какое-либо животное большим или маленьким, мы всегда незаметно сравниваем его с другими животными того же вида, и именно данное сравнение определяет наше суждение о его величине. Собака и лошадь могут оказаться совершенно одинакового роста, однако первой будут поражаться из-за огромной величины, а второй удивляться из-за ее низкорослости.
Поэтому, присутствуя на каком-либо диспуте, я всегда мысленно принимаю в расчет, является ли темой спора вопрос сравнения или нет, и, если является, сравнивают ли диспутанты одни и те же предметы или же говорят о вещах, которые сильно отличаются друг от друга*.
*В изданиях с 1741 по 1768 г. далее было: «Так как обычно случается именно второе, то я давно уже научился пренебрегать такими спорами как явным злоупотреблением досугом, самым ценным даром, который мог быть сделан смертным людям».
…
По моему мнению, две вещи ввели в заблуждение тех философов, которые так упорно настаивают на эгоизме человека. Во-первых, они обнаружили, что каждое проявление добродетели или дружбы сопровождается тайным удовольствием; отсюда они сделали вывод, что дружба и добродетель не могут быть бескорыстными. Но ошибочность этого очевидна. Добродетельное чувство или аффект вызывает удовольствие, но не возникает из него. Делая добро для своего друга, я испытываю удовольствие, потому что люблю его, но это не значит, что я люблю его ради этого удовольствия.
Во-вторых, всегда оказывалось, что добродетельные люди далеко не равнодушны к похвале; и поэтому их изображали как группу тщеславных людей, которые стремятся лишь получить одобрение от других лиц. Но данное мнение также ошибочно. Уж очень несправедливо, когда находят малейший след тщеславия в похвальном действии, дабы из-за этого умалить указанное действие или же приписать его лишь данному мотиву.
…
Любовь к славе в вознаграждение за добродетельные дела является верным доказательством любви к добродетели.