Дело 1930 года
л.д. 45-46
Протокол допроса
1930 г. августа 31 дня
Я, Райуполномоченный Срет. Окр. Отд. ОГПУ по Нерчинскому р-ну Фалилеев допросил нижепоименованного в качестве:
Канпинский Никита Арсентьевич
1903 года рождения ур. с. Волочаевка
Нерчинского р-на, где и проживает,
русский, крестьянин-кулак (раскулачен),
малограмотный, женат, б/п, под судом
и следствием был по 58-10 ст. УК - как подозреваемый.
По существу дела показал:
До тех пор, пока меня ночью не разбудили приехавшие в Волочаевку 11 июня с/г из с. Котельникова повстанцы-бандиты - Лапшаков Лев Афанасьевич и другие - я ничего не знал и не слыхал о готовящемся восстании. Замечал, что население недовольствовало по поводу хлебозаготовок, коллективизации и раскулачивания, тем не менее я однако ни от кого не слыхал ничего относительно необходимости восстания. Также не было для меня известно и о подготовке восстания в других сёлах, в частности, в с. Котельниково.
Когда Лапшаков Лев Афанасьевич зашёл ко мне в дом с винтовкой, то обращаясь ко мне сказал: «Ну, давай вставай, будет тебе спать. Кругом происходят восстания. Нерчинск уже взят, тюрьма освобождена, нас уже здесь более ста человек».
Когда я вышел на улицу и убедился, что действительно около моего дома много разъезжало на лошадях вооружённых - решил тоже поехать, узнав, что восстали против хлебозаготовок, раскулачивания и коммун. Я как раскулаченный поехал добровольно в банду, поскольку чувствовал себя обиженным Соввластью и поскольку повстанцы пошли против раскулачивания и за свободный труд.
Когда ехали в Теленгуй, то Полуполтинных Гавриил Прохорович ругался относительно того, что из Волочаевки мало присоединилось, говорил: «Здесь должен был Сенотрусов Сергей работать, а оказалось, что ничего из этого не вышло, и сам он тоже не поехал. Ну ладно, если обратно приедем, то мы его жулькнем за это». Из этих слов я понял, что у нас в Волочаевке Сенотрусов Сергей состоял в организации.
По приезде в Теленгуй наш отряд разбит был на подразделения, и командиром отряда назначен был Полуполтинных Гавриил Прохорович, а комвзвода Лапшаков Григорий Васильевич и Пешков Яков из с. Андронниково. На следующий день из Теленгуя вернулись обратно в Волочаевку, где и присоединились к нам ещё шесть человек.
В Теленгуе мы узнали от секретаря с/совета (фамилию не помню), что в их деревне были сотрудники ГПУ. Когда его спросили: «Что здесь за люди писали в с/совете и кто именно побежал из деревни», то он сказал, что были из ГПУ. Тогда мы бросились их искать, в том числе и я. Кто подал распоряжение в розыске сотрудников ГПУ, я не знаю. Имели в виду только обезоружить их в случае, если будут найдены.
По уходе из Волочаевки и Котельниково на Унду, наш отряд влился к Ундинским повстанцам. Проходя по сёлам, нам пришлось столкнуться с группой самообороны и войсками ОГПУ около села (?), где произошла перестрелка, в которой участвовал с нашей стороны все, в том числе и я.
Когда нас в результате сильного обстрела разбили, то среди повстанцев сразу же получилась деморализация. Настроение вернуться домой усилилось после того, как в отряд поступили воззвания с призывами вернуться по домам. Против того, чтобы возвращаться домой агитировали Лапшаков Григорий Васильевич и Полуполтинных Гавриил Прохорович. Они, например, говорили, что всё это враньё, если вы пойдёте домой, то вас всё равно расстреляют, лучше не уходите, если жить хотите.
Действительно, все они остались в банде, а большинство из нас вернулись обратно по домам.
Протокол записан с моих слов верно и мне прочитан.