Как казак Кибирев инородца Дылгырова обманул
Промышленность и торговля.
Характерная картинка эксплоатации инородцев в Забайкалье.
Осенью 1896 года инородец Агинской степной думы Абида Дылгыров отправился в г. Нерчинск с 200 голов баранов для продажи и остановился невдалеке от города в пади Княжной у городского пастуха бурята Билика, которому продал несколько баран. В это время приезжает казак Галгатайского поселка Новотроицкой станицы урядник Кибирев, торгующий вином от казака Сальниковского поселка Кулаковской станицы Дутова и купив у Дылгырова 141 барана за цену 987 руб., велит гнать их в Сальниковский поселок, где он и получит за них деньги. Когда Дылгыров с бурятом толмачем пригнали баран в указанное место, Кибирев, сосчитав их при народе, принял, но уплаты не произвел, заявив, что денег у него нет при себе, но что он должен получить деньги от подрядчика по постройке жел. дороги Вингельникова, проживающего в местечке «Бишигиной заимке», на расстоянии 3 верст от поселка, за доставляемое им этому подрядчику мясо. Велев Дылгырову ожидать его возвращения, Кибирев уехал. Возвратившись к ночи домой, он сообщил, что денег не добыл и что им придется ехать в Нерчинск, где ему также следует получка из конторы управления участка жел. дороги, или же он может получить там деньги от своего хозяина. Утром, по приезде в город, остановились они в каком-то стареньком доме, где Кибирев, сказав Дылгырову и его товарищу, что хозяин этого дома человек ему хорошо знакомый и что он у него постоянного останавливается, предложил им здесь дожидаться его возвращения, а сам ушел.
Прождав Кибирева очень долго, Дылгыров пошел разыскивать его на базар. Встретив там Кибирева, узнал от него, что он сейчас же получит деньги из казначейства и расплатится, и просил его подождать здесь немного. Между тем Кибирев зашел в еврейскую лавку и, пробыв в ней довольно долго, вышел снова к Дылгырову и опять предложил ему ждать на этом месте, а сам скрылся в толпе народа.
Бесполезно прождав Кибирева, буряты пришли на квартиру, но и тут не могли дождаться до ночи. Поэтому они поехали за р. Нерчу ночевать к бурятам. На утро вновь отправились искать Кибирева по всему городу, спрашивали и у того же хозяина, куда заезжали накануне, но тот отозвался, что совершенно не знает Кибирева. Опять к ночи воротились Дылгыров и толмач к бурятам, не нашедши Кибирева. На следующий день, когда Дылгыров сидел в юрте бурята Билика, вдруг явился туда Кибирев и уговаривал в присутствии многих бурят всякими льстивыми словами получить 50 руб., в виде задатка, но Дылгыров отказался в принятии их, требуя денег полностью, тогда Кибирев просил обождать его еще некоторое время, а затем опять исчез.
После этого, Дылгыров с товарищем своим приехали в Сальниковский поселок для розыскания Кибирева, где узнали у жены Кибирева, что он будто бы уехал вверх по Унде к хозяину за деньгами. Тогда они отправились к поселковому атаману, но так как тот был в отстутствии, то буряты объяснили суть дела поселковому писарю и вообще казакам этого поселка. Здесь Дылгыров и толмач прожили 5 суток. Узнав о приезде Кибирева домой, Дылгыров, пригласив с собой почетного казака этого поселка Субботина, пришел к Кибиреву требовать денег за баранов, но ему сказали, что он спит. Когда же стали его будить, то он вдруг упал с кровати и стал на полу биться и метаться, причем все члены его корчились, как бы в припадке падучей болезни. Убедясь, что Кибирев прибегает к разным уверткам, чтобы не заплатить ему денег, Дылгыров обратился к поселковому атаману, прося его защиты, но тот отклонил его просьбу, ссылаясь на то, что со времени продажи баранов прошло уже более трех суток. Тогда Дылгыров и толмач его, как люди неграмотные, не зная, что им делать, приехали в падь Княжную, где по счастью был приезжий бурят из Аги, хорошо говорящий по-русски. Объяснив ему свое горе, Дылгыров со слезами просил его поехать с ним в Сальниково, на что бурят Ц. согласился. По приезде в дом Кибирева, они узнали, что он уехал в город на наемных лошадях, а жена его передала им, что слышала от мужа, будто бы деньги за бараны Дылгырову уплачены. Тогда Дылгыров снова обратился к атаману, но тот по-прежнему не обратил внимание на его словесное заявление. К вечеру, взяв переводчиком казака Субботина, Дылгыров опять пошел к атаману поселка и настоятельно просил у него законной помощи. Тогда тот объявил ему следующее: Кибирев чрез одного из членов своего семейства вчера вечером, находясь в тяжкой болезни и предчувствуя близкую смерть, просил атамана быть свидетелем духовного завещания. Когда же атаман пришел в дом Кибирева, то он между прочим высказал ему, что обязан уплатить буряту Дылгырову за баранов 131 руб. с копейками, в дополнение уплаченным уже 750 рублям в городе при двух свидетелях солдатах. Эти 131 рубль должно уплатить Дылгырову его семейство.
Завещание это, подписанное Кибиревым собственноручно, было показано бурятам поселковым атаманом и оставлено у него же на хранение до надобности. Дылгыров тогда просил арестовать оставшихся у Кибирева около 130 голов баранов впредь до разрешения иска, который он предъявит против бессовестно обманувшего его покупателя. На эту просьбу атаман сделал словесное приказание жене Кибирева держать баранов в целости.
Поехав в Нерчинск, Дылгыров подал на Кибирева жалобу г. атаману 3-го военного отдела, который дал приказание кулаковскому станичному атаману как можно скорее разобрать это дело. Предписание это было вручено атаману Сальниковского поселка, который случайно был в городе на базаре и вызван лично для передачи пакета по принадлежности. При свидании с поселковым атаманом г. атаман отдела потребовал от него объяснения по этому делу, но то отозвался совершенно полным незнанием, причем высказал, что всего вероятнее Кибирев уплатил Дылгырову деньги и, конечно, при свидетелях.
Из поступившей к г. атаману отдела переписки по этому делу оказалось, что свидетелями были некий Щербаков с женою, живущие в г. Нерчинске. В настоящее время переписка эта находится на рассмотрении в нерчинском окр. пол. управлении, которое, между прочим, разрешило Кибиреву колоть этих 130 гол. баран, а иск Дылгырова обеспечен только залогом в 500 руб., представленным Кибиревым.
Бурят Дылгыров, человек бедный, состоит должным разным лицам до 1400 р. за баранов, от которых он брал их в долг для перепродажи. Кроме того, он несет крупный расход на поверенного по этому делу в Нерчинске.
Весьма сомнительно, чтобы в упомянутой переписке находилось духовное завещание Кибирева, хранившееся у сальниковского поселкового атамана, так как последний на допросе г. атамана отдела ничего относительно духовного завещания не сообщал.
Жизнь на восточной окраине, № 98, 4 июня 1897 года.
Характерная картинка эксплоатации инородцев в Забайкалье.
Осенью 1896 года инородец Агинской степной думы Абида Дылгыров отправился в г. Нерчинск с 200 голов баранов для продажи и остановился невдалеке от города в пади Княжной у городского пастуха бурята Билика, которому продал несколько баран. В это время приезжает казак Галгатайского поселка Новотроицкой станицы урядник Кибирев, торгующий вином от казака Сальниковского поселка Кулаковской станицы Дутова и купив у Дылгырова 141 барана за цену 987 руб., велит гнать их в Сальниковский поселок, где он и получит за них деньги. Когда Дылгыров с бурятом толмачем пригнали баран в указанное место, Кибирев, сосчитав их при народе, принял, но уплаты не произвел, заявив, что денег у него нет при себе, но что он должен получить деньги от подрядчика по постройке жел. дороги Вингельникова, проживающего в местечке «Бишигиной заимке», на расстоянии 3 верст от поселка, за доставляемое им этому подрядчику мясо. Велев Дылгырову ожидать его возвращения, Кибирев уехал. Возвратившись к ночи домой, он сообщил, что денег не добыл и что им придется ехать в Нерчинск, где ему также следует получка из конторы управления участка жел. дороги, или же он может получить там деньги от своего хозяина. Утром, по приезде в город, остановились они в каком-то стареньком доме, где Кибирев, сказав Дылгырову и его товарищу, что хозяин этого дома человек ему хорошо знакомый и что он у него постоянного останавливается, предложил им здесь дожидаться его возвращения, а сам ушел.
Прождав Кибирева очень долго, Дылгыров пошел разыскивать его на базар. Встретив там Кибирева, узнал от него, что он сейчас же получит деньги из казначейства и расплатится, и просил его подождать здесь немного. Между тем Кибирев зашел в еврейскую лавку и, пробыв в ней довольно долго, вышел снова к Дылгырову и опять предложил ему ждать на этом месте, а сам скрылся в толпе народа.
Бесполезно прождав Кибирева, буряты пришли на квартиру, но и тут не могли дождаться до ночи. Поэтому они поехали за р. Нерчу ночевать к бурятам. На утро вновь отправились искать Кибирева по всему городу, спрашивали и у того же хозяина, куда заезжали накануне, но тот отозвался, что совершенно не знает Кибирева. Опять к ночи воротились Дылгыров и толмач к бурятам, не нашедши Кибирева. На следующий день, когда Дылгыров сидел в юрте бурята Билика, вдруг явился туда Кибирев и уговаривал в присутствии многих бурят всякими льстивыми словами получить 50 руб., в виде задатка, но Дылгыров отказался в принятии их, требуя денег полностью, тогда Кибирев просил обождать его еще некоторое время, а затем опять исчез.
После этого, Дылгыров с товарищем своим приехали в Сальниковский поселок для розыскания Кибирева, где узнали у жены Кибирева, что он будто бы уехал вверх по Унде к хозяину за деньгами. Тогда они отправились к поселковому атаману, но так как тот был в отстутствии, то буряты объяснили суть дела поселковому писарю и вообще казакам этого поселка. Здесь Дылгыров и толмач прожили 5 суток. Узнав о приезде Кибирева домой, Дылгыров, пригласив с собой почетного казака этого поселка Субботина, пришел к Кибиреву требовать денег за баранов, но ему сказали, что он спит. Когда же стали его будить, то он вдруг упал с кровати и стал на полу биться и метаться, причем все члены его корчились, как бы в припадке падучей болезни. Убедясь, что Кибирев прибегает к разным уверткам, чтобы не заплатить ему денег, Дылгыров обратился к поселковому атаману, прося его защиты, но тот отклонил его просьбу, ссылаясь на то, что со времени продажи баранов прошло уже более трех суток. Тогда Дылгыров и толмач его, как люди неграмотные, не зная, что им делать, приехали в падь Княжную, где по счастью был приезжий бурят из Аги, хорошо говорящий по-русски. Объяснив ему свое горе, Дылгыров со слезами просил его поехать с ним в Сальниково, на что бурят Ц. согласился. По приезде в дом Кибирева, они узнали, что он уехал в город на наемных лошадях, а жена его передала им, что слышала от мужа, будто бы деньги за бараны Дылгырову уплачены. Тогда Дылгыров снова обратился к атаману, но тот по-прежнему не обратил внимание на его словесное заявление. К вечеру, взяв переводчиком казака Субботина, Дылгыров опять пошел к атаману поселка и настоятельно просил у него законной помощи. Тогда тот объявил ему следующее: Кибирев чрез одного из членов своего семейства вчера вечером, находясь в тяжкой болезни и предчувствуя близкую смерть, просил атамана быть свидетелем духовного завещания. Когда же атаман пришел в дом Кибирева, то он между прочим высказал ему, что обязан уплатить буряту Дылгырову за баранов 131 руб. с копейками, в дополнение уплаченным уже 750 рублям в городе при двух свидетелях солдатах. Эти 131 рубль должно уплатить Дылгырову его семейство.
Завещание это, подписанное Кибиревым собственноручно, было показано бурятам поселковым атаманом и оставлено у него же на хранение до надобности. Дылгыров тогда просил арестовать оставшихся у Кибирева около 130 голов баранов впредь до разрешения иска, который он предъявит против бессовестно обманувшего его покупателя. На эту просьбу атаман сделал словесное приказание жене Кибирева держать баранов в целости.
Поехав в Нерчинск, Дылгыров подал на Кибирева жалобу г. атаману 3-го военного отдела, который дал приказание кулаковскому станичному атаману как можно скорее разобрать это дело. Предписание это было вручено атаману Сальниковского поселка, который случайно был в городе на базаре и вызван лично для передачи пакета по принадлежности. При свидании с поселковым атаманом г. атаман отдела потребовал от него объяснения по этому делу, но то отозвался совершенно полным незнанием, причем высказал, что всего вероятнее Кибирев уплатил Дылгырову деньги и, конечно, при свидетелях.
Из поступившей к г. атаману отдела переписки по этому делу оказалось, что свидетелями были некий Щербаков с женою, живущие в г. Нерчинске. В настоящее время переписка эта находится на рассмотрении в нерчинском окр. пол. управлении, которое, между прочим, разрешило Кибиреву колоть этих 130 гол. баран, а иск Дылгырова обеспечен только залогом в 500 руб., представленным Кибиревым.
Бурят Дылгыров, человек бедный, состоит должным разным лицам до 1400 р. за баранов, от которых он брал их в долг для перепродажи. Кроме того, он несет крупный расход на поверенного по этому делу в Нерчинске.
Весьма сомнительно, чтобы в упомянутой переписке находилось духовное завещание Кибирева, хранившееся у сальниковского поселкового атамана, так как последний на допросе г. атамана отдела ничего относительно духовного завещания не сообщал.
Жизнь на восточной окраине, № 98, 4 июня 1897 года.