КГБ: досье гражданина Л.
«Это тебе к Лавицкому! Нет, к Ширковскому. Геннадий Михайлович, вообще-то, даже в курс дела войти не успел. Пришел и тут же ушел. А вот у Эдуарда Ивановича по Лукашенко все было. Полный набор данных. Та еще биография. Или нет, скорее тебе к Данилову. Геннадию Ильичу. Помнишь такого?» - фрагмент дивного диалога из далекого прошлого. Я даже не помню, когда именно состоялся у меня этот странный разговор. С кем - знаю. А когда - нет. По той простой причине, что это был обычный такой треп. Ни о чем. Его содержание я все равно не собирался никак использовать. Лукашенко уже был президентом много лет. Он уже перестроил структуру государственной безопасности, уволив пару десятков весьма влиятельных полковников и генералов. Почти все они осели в Москве - на весьма приличных должностях в службах безопасности крупных сырьевых холдингов и «уполномоченных банков». Да, и что было интересного в тех давних досужих разговорах? Ну, имелся в свое время у КГБ «полный пакет» по Лукашенко. Обычная ведь практика. Ну, сам Лукашенко неоднократно порывался что-то там писать/сотрудничать. Так ведь и стандартное досье делится на две неравнозначные части - именную и «номерную». В именной - личные данные и личные проколы. В «номерной» - только то, что человек (спрятанный под ником/номером) пишет о, скажем так, окружающей его действительности.
Первую часть досье всегда легко получить. Со второй - всегда большие проблемы. Это ведь сердцевина агентурной работы любой спецслужбы. Святая святых. Куда даже временные «топ-менеджеры» (типа Степана Сухоренко) не всегда могут заглянуть. Да, кстати, упомянутые выше Лавицкий и Ширковский в свое время возглавляли белорусский Комитет государственной безопасности. О Лавицком бессмысленно вообще речь вести - случайный человек. Пришел/ушел. А вот Ширковский очень агрессивно играл в большую «политику». Давно, правда. Неправдоподобно давно. Когда Лукашенко АГ. был еще банальным карликом, неистово искавшим мощного покровителя…
В любом случае, характеристики на Лукашенко-раннего были не ахти - «не умеет мужик держать язык за зубами и работать не умеет. Но хорош в организации разного рода провокаций, скандалов…». А сам Лукашенко АГ. - тогда еще говорливый депутат Верховного Совета, абсолютно без связей и без «царя в голове» - буквально из кожи вон лез, чтобы ему «поручили» какое-нибудь дело. «Тимофей» - пришло на ум оперативное имя. В привязке… к Лукашенко. Может, случайность? Может, никакой связи? Тот же Данилов (тогда госсекретарь по безопасности при премьере Кебиче) хотел немножко проредить силовиков, которые нещадно атаковали окружение Вячеслава Францевича и претендовали на самостоятельную игру. Данилов схлестнулся не только с Ширковским, но и с неприметной, на первый взгляд, группой Кез / Канцеров (ключевые топы контрразведки на тот момент). Итог большой войны: Лукашенко обнародовал массу компромата «по Ширковскому» (косвенно). Детали неважны. Тем более, что формальными «деталями» оказались два литовских коммуниста Миколас Бурокявичуса и Юозас Ермалавичюс, коих секретно депортировали из Минска на родину. А позже… АГ ударил уже по своему благодетелю Данилову. Как там у Джеймса Кейна - «почтальон всегда звонит дважды». Или стукач стучит дважды. «Тимофей» отлично отстучал. Данилов сгорел подобно свече. А двое умных парней (ну, или не совсем умных, как показало дальнейшее развитие событий) Валерий Викторович Кез и Фарид Масхутович Канцеров - через весьма интересных посредников (Левитана, Синицына и Пеккера) - подтянули к Лукашенко мощную разоблачительную информацию. Так начиналась большая игра накануне выборов 1994 года.
Гражданин Л. Помеченный
Все это сегодня не имеет никакого практического значения. Кроме разве что одного - именно в тот мрачный период, когда Лукашенко сначала упал на колени перед агентурным отделом, а потом резко взлетел, был глубоко укоренен его страх перед нормальной спецслужбой. В последующие годы он лично многократно резал КГБ по живому, отбирая функции, перетасовывая специалистов, сокращая финансирование, а главное - переводя на роль ключевых руководителей провинциальных лейтенантов. Тех, кто готов бить, но не думать. Он вообще хотел сломать старую спец/службу и воссоздать что-то новое, свое. Но быстро понял, что спецслужба - это не ГУГО (главное управление госохраны) из 2000 тысяч бойцов и даже не служба безопасности президента. И даже не Совбез эпохи шеймановского всесилия. Спецслужба - это инфраструктура, агентурная сеть, коммуникации. А коммуникации и сеть создаются годами. На доверии. Неудивительно, что у Лукашенко по поводу КГБ случился очередной шизофренический эксцесс (раздвоение, так и не ликвидировавшееся с годами) - с одной стороны, он боялся этой структуры и хотел ее основательно разрушить, а с другой стороны - надеялся сохранить инфраструктуру для собственных экспериментов с внедрением в РБ «паноптикума Бентама». В любом случае, сам Лукашенко из той далекой игры вынес три базовых постулата. Первое: нужно обязательно избавиться от собственного прошлого. От всех этих досье с «ситуативными и медицинскими справками» и с «собственноручнонаписанными пояснениями». А так как его настоящее нутро, классические «осведомительные» записки, регулярные «сообщения» - короче все то, что показывало его движение по вертикали - находилось в оперативном архиве, то архив этот нужно было сжечь. Не Александрийская библиотека, разумеется, но тем не менее. И ведь в архив нельзя просто зайти с улицы. Будь ты министром внутренних дел, премьером, да хоть президентом - КГБ все равно оставалось закрытой территорией, свято блюдущей собственные тайны. Тебе, настырному президенту с сильнейшим деревенским акцентом, покажут копии, стилизованные под правду и ты будешь уверен, что лично уничтожил такое родимое и такое постыдное досье. Но в том-то и дело, что фокус оказывается слишком простым и настоящее досье продолжит пылиться в комнате с условным номером 06. Неприметной такой комнате, где собраны якобы банальные «внутренние инструкции». По крайней мере, все так думают. Второе, что намертво уразумел Лукашенко 16 лет назад: КГБ - враг, который требует обязательного уничтожения. Или не уничтожения (кто-то же должен выступать главной страшилкой для бесчисленных оппонентов), но существенного преобразования. Публичной порки. Публичной же «постановки на колени». Он намертво решил для себя, что КГБ не может управляться генералами, которые делали карьеру не при Лукашенко и которые ему ничем не обязаны. Сухоренко - иное дело. Амбициозный и агрессивный. Буквально выл от скуки в Инспекции КГБ РБ, сливая компромат на… своих же коллег из комитетских управлений. За такую выслугу Степана Николаевича «откомандировали» к Шейману в Совбез - пройти своеобразную «аспирантуру» внутренних стукачей. Через пару лет Сухоренко воспарил, считая себя главным смотрящим «по КГБ». В 1997 году его и сделали заместителем председателя… с неформальными контрольными функциями. «Ну и с…ка же был человек. Открыто бегал к чужим и стучал!» - емкая и достаточная характеристика Сухоренко, данная ему одним из коллег. Потом случился и вовсе конфуз по имени Юрий Викторович Жадобин. Человек из Гражданской обороны. Т.е. «с карьерной свалки». В ГО отправляли тех, у кого имелись сильные физиологические невоздержанности или же крайне слабые интеллектуальные и волевые качества. Александру Лукашенко, между прочим, именно это и нравится больше всего в людях - безвольность, «пресмыкательность», нерукотворная глупость в глазах. Правда, с Жадобиным вышел сильнейший перебор - слишком уж не его это было место. Даже обозленный Лукашенко это понял. Теперь - Зайцев. Отдельная интересная история. Пограничная. Таможенно-конфискационная. Как-нибудь потом. Третье «озарение Лукашенко»: спецслужба - но только своя личная - обязательно должна быть. С самыми широкими полномочиями.
Гражданин Л. Боящийся
Буквально, на днях позвонил одному своему «маячку» и скромненько так спросил: «слушай, а досье-то гражданина Л. где-нибудь еще реестрится?» Ответ, разумеется, я предвкушал правильный, но он меня все равно порадовал: «Майкл, ты совсем охренел! Сейчас на этого гражданина жирных досье с десяток имеется. У всех что-то есть. Но все свеженькое. Имена, фамилии, бизнесы, разговорчики. У многих есть какие-то клочки с записями. А если ты про даниловскую папочку, так она уже давно испарилась. Или сам сжег. Или Шейман подчистил… Хотя нет, Егоров постарался. Был такой красавец. Владимир Демьянович. Он принес все на блюдечке и получил за это свои сребреники. Потом, правда, его быстро спустили на тормозах. Бесполезный человечек оказался. Надутый весь, но пустой. В Верховный Совет отправили на приличную пенсию и парочку свечных заводиков оставили для пропитания». Нет, я, конечно, понимаю, что свежие досье - Лукашенко-старший, Лукашенко-сын, Шейман, прочие - намного актуальнее. Там конкретика. Цифры. Деньги. Недвижимость. И все-таки… Все-таки, то первое досье гражданина Л. просто наиценнейшее. В нем скрыт самый настоящий Лукашенко. Тот, который готов был предавать, стучать. Тот, который вырос в Нечто, желающее только казнить и грабить. Там его прямая речь. Тимофеевская. И там истоки его … многолетней ненависти к КГБ. Не к сыску, а к нормальной спецслужбе. А ненависть эта, в общем-то, понятна - он был унижен, раздавлен, превращен в дешевую марионетку. Коих тысячи. И вдруг маленький человек, который готов был служить за полушку, прыгнул на самый верх. Обогнал своих кукловодов. Но так и остался в полной уверенности, что КГБ - это место исключительно для подоночных доносов, грязненьких таких пасквилей на «соседей/коллег/партнеров», постыдных анонимок. Его - лукашенково - представление о КГБ до сих пор неизменно: тонны стукаческих записок, килограммы глупой «аналитики» и мелкие тычковые провокации. Именно под эти задачи и подтягивались нынешние топы - Зайцев, Вегера, Свороб, Русак. Впрочем, многие из них карьеристы, быстро сломавшиеся под специфическими требованиями Лукашенко. Но все они в любом случае согласились, что КГБ - это не технологическая разведка и контрразведка, а исключительно дешевый такой (колхозный) сыск. «Знаете, Александр Григорьевич, посол Ч. передал оппозиционеру С. 450 долларов США. Этих денег вполне хватит для организации масштабного выступления тружеников мотовелозавода…» Или что-то типа того. Совокупный коэффициент интеллекта топ-менеджеров КГБ часто оказывается ниже, чем в спец/школе, где сложному обучению нехотя поддаются дети с синдромами Шерешевского-Тернера, Рада или, на худой конец, Дауна. Разве ж, можно серьезно относиться к подобной структуре в наше время?
Знающему сие ведомо, а остальным безразлично. Тот, кто хотя бы изредка близко общался с субъектом под ником «АГ. Лукашенко» хорошо известны особенности его личной поведенческой реакции на разных людей. Хмурый пренебрежительный взгляд, широко раскрытые зрачки, обязательное подергивание той или иной конечности - это когда перед ним навытяжку стоят какой-нибудь Сидорский, Семашко или Прокопович. Прочая мелочь - типа «спикера Совета Республики НС РБ» Рубинова - и вовсе проходит сквозь него. Доля секунды, чтобы Рубинов понял свою никчемность. Это, если он вообще будет удостоен небольшой - не более 3-4 минут - личной аудиенции раз в полгода. Косой, угрожающий взгляд (смотрит как бы сбоку) - это когда ему абсолютно безразлично, и он просто вынужден тратить время на очередного бесполезного «спикера». А вот если на него накатывал страх (когда, к примеру, он видел вблизи Путина ВВ.), то сразу как бы напирал вперед, широко расставлял руки и лез в такие себе колхозно-панибратские обнимашечки. Быстрые, спешные, трусливые обнимашки. Как бы подчеркивая - «я свой и без оружия. Не бейте меня больно, пожалуйста». Банальный страх. Лукашенко полон внутренних страхов. Он, буквально нашпигован этими страхами. Страх вернуться в прошлое. Страх остаться без президентского скипетра. Страх отдать львиную долю личного кэша. Страх криминального разоблачения. Страх имущественного разоблачения (у Семьи много недвижимости и не только в Беларуси). Страх потерять доступ. Иррациональные такие страхи. Калечащие и без того искалеченную психику. А ведь есть еще и глубинные личностные страхи. До сентября 1999 года он неистово боялся … Виктора Иосифовича Гончара. А потому, что хорошо знал потенциал. И понимал, что Гончар - человек жесткий, не ровня прочим оппонентам, может и разыграть нечто страшное. С последствия. Гончар и впрямь не нынешние «травоядные» Милинкевич, Санников, коих не бояться нужно, а сытно кормить. Чтобы продолжали отвлекать «потенциальных буйных» своими детскими сказками на ночь. Мотив? Мотив. Сегодня Лукашенко неистово боится Путина. Нет, на публике он бахвалится - « а ну-ка, дайте мне этого Путина, порву я его на части!». А где-то внутри в этот момент все съеживается, крупная рябь предательски ползет по всем частям тела, истерически начинает сжиматься легендарная musculus cremaster и странный холод бежит по капиллярам. И правильно. Путин - это ведь не беззащитный Гончар. Эту проблему не решишь полунамеком «на имя Шеймана В.В.».
Впрочем, меня лично всегда гораздо больше интересовали два других лукашенковых страха. Боязнь заговора. Банального такого внутреннего заговора. Не осуждаю. Понимаю. Комплекс Ниязова - сильная духовная штука. Гете со своим «Фаустом» просто мимо пробегал. И второй страх - страх профессиональных разведчиков и комитетчиков. Животный такой страх, вечно вопящий: «посади их всех, посади их всех, посади их всех!» Он и сажал - десятками. Начальников управлений, отделов, направлений. А тех, которых не сажал - выдавливал. В Москву. А на их места натягивал «случайных прохожих» с погонами. Случайно став президентом, Александр Григорьевич, сотканный из глупости и страхов, в первые месяцы искренне пытался осознать, что такое КГБ. С чем его можно съесть? И как его - КГБ - сделать ручным? А потом смирился и решил создать структуру-клон. Совет безопасности, который сам и возглавил, поручив рутину Госсекретарю - Шейману В.В. Майору. Без навыков и знаний. Списанному за профнепригодность. Человеку с крайне заторможенной реакцией и с некоторой дислексией. Грубо говоря, иные люди, страдающие дислексией, пропускают звуки, меняют буквы местами или добавляют ненужные, искажают звучание слов, иногда «глотают» целые слоги. Таков и был Шейман. Человек, который не догонял многого, но быстро учился заменять то, что не понимал на ложь, которая затем убивала оппонентов. Виктор Владимирович, впрочем, тоже оказался человеком мелочным, мелким - он совершено не понимал генеральскую работу. Шейман тихонечко секретарствовал в парламентской комиссии по безопасности, на десятых ролях, в интригах не участвовал. А потому и стал собирать в свою структуру… странных полковников и подполковников. Таких как Миша Ильин. Вот уж уморной был персонаж. Или Толя Тозик. «Профессор экономики». Но очень странный профессор. Соглашусь, у Совбеза был всплеск могущества. Но краткосрочный такой. Что и не удивительно - надо совсем не знать Шеймана, чтобы верить в его… влиятельность и менеджерские таланты.
Гражданин Л. Плодящий змей
И все же, несмотря на всю свою нелюбовь к Комитету государственной безопасности, Лукашенко никак не может обойтись без этой структуры. Государство, временно созданное Александром Григорьевичем в Беларуси, категорически не приемлет инакомыслия. А потому старательно избавляет общество от любых альтернативных точек зрения. А еще лучше от авторов этих самых «точек зрения». Используя методы и технологии, устаревшие, по меньшей мере, лет двадцать/тридцать назад. Сущий медведь, так и оставшийся в СССР. Проводит «облавы» на слишком «умных людей». Активно фильтрует информационные потоки, распространяемые внутри страны неправительственными организациями. Организовывает дешевые провокации - «эй, вам неустановленное иностранное лицо передало 2000 у.е. на подрыв основ государства». «Эй, а у вас сударь, что-то не так с сексуальной ориентацией!». «А вы, любезный, не хотите ли ежемесячно получать по 500 долларов за рассказы о своих друзьях?» Нет, ну какой дол… б до сих пор читает лекции в Институте национальной безопасности (Высших курсах КГБ по старому) всем этим номерным лейтенантам? Государство неистово борется с собственным обществом, избавляет его от соблазна думать, сравнивать, выбирать. Несомненно, что ключевым элементом такого государства является разветвленная сеть крайне примитивных силовых ведомств. Для изысканных технологий нет времени. Время есть только на сбор поверхностной информации, ее мелочный анализ и стандартные «процедуры запугивания». Параноидальное стремление взять под контроль любые проявления жизнедеятельности на территории Беларуси, а также недоверие классическому КГБ подвигло Лукашенко на создание сразу нескольких силовых (или карательных, как кому угодно) институтов. Перед всеми подобными ведомствами была поставлена всего лишь одна задача - снабжать президента компроматом на каждого политически или экономически активного белоруса. При этом силовые структуры (старые и новые) были наделены идентичными, зачастую дублирующими функциями, а также обязанностью контролировать деятельность коллег-оппонентов. Нередко сотрудники одного ведомства следили за сотрудниками ведомства №2, 3, 4 и т.д. Перехватывали информацию, допрашивали чужих «стукачей», разоблачали участие «коллег» в криминальных сделках и регулярно докладывали о «проколах» смежников президенту. Очень даже живая конкуренция между ведомствами получалась. И очень дурнопахнущая, периодически выливавшаяся в массовые посадки «коллег/оппонентов». Венец системы - 1999 год. Да/да, тот самый год, когда Лукашенко решил, что «высшей волей» обязан лично судить и казнить политических оппонентов. 9 июля того года принимается в окончательной редакции закон РБ «Об оперативно-розыскной деятельности». Закон этот прямо указывал, что осуществлять ОРД на территории РБ имеют право оперативные подразделения МВД; КГБ; погранвойск; органов госохраны: служба безопасности президента РБ и Главное управление государственной охраны при президенте РБ (позже спешно расформированное из-за пресловутого страха Лукашенко); органов финансовых расследований; таможенных органов; органов внешней разведки Минобороны РБ. Без Комитета Госконтроля и без Департамента финансовых расследований. Но то было начало. Совбезу предназначалась роль своеобразного фильтра, куда все течет и откуда все - в переработанном виде - стекает в каналы президента. Ах да, забыл! Служба безопасности президента, имевшая собственное аналитическое и оперативное обеспечение всегда работала автономно и никогда никем не проверялась. Что это означает? Все что угодно - «приехали к бизнесмену С., зачитали от имени президента приговор и…». Фантазия есть? Рисуйте картины маслом самостоятельно.
На самом деле подобное дублирование, совмещенное с перекрестным контролем, могло означать только то, что в Беларуси не осталось мощной государственной службы безопасности. А существовало сразу несколько инстанций, борющихся за право первоочередного доклада президенту о ситуации на внутренних политических и экономических рынках. Но чем дольше Лукашенко президентствовал, чем больше он одаривал ближайших соратников привилегиями, тем сильнее рос его страх перед абстрактным заговором. И тем меньше бюджетных денег доставалось реальным сыщикам. А еще, как я уже говорил, Александр Григорьевич неистово боялся номенклатурного заговора. Или заговора директоров производственных гигантов. Или заговора армейских генералов. Или заговора депутатов. Или заговора главных редакторов, главных врачей, главных библиотекарей. Или просто заговора всех против него. Охрана Лукашенко размножалась как дрожжах. Президент хотел знать все обо всех. Хотел иметь возможность для шантажа.
В республике постоянно росло количество структур, специализирующихся на теневом надзоре за наиболее влиятельными экономическими и политическими группировками и персонами. Собственные оперативные подразделения имелись теперь не только у МВД и КГБ, но также у Таможенного комитета, Департамента по финансовым расследованиям, службы собственных расследований низовых структур МВД, Комитета государственного контроля, Совета Безопасности. Зачастую интересы оперативных подразделений разных силовых ведомств жестко пересекались, что неизменно приводило к усилению так называемого кризиса межведомственных отношений. Проще говоря, одна структура начинала «разрабатывать» коммерческие фирмы, принадлежащие другому силовому ведомству.
Гражданин Л. Жующий ложь
Шеймановский Совет Безопасности всегда тянул себе деньги, полномочия, право шептать на «первейшее ушко». До 2001 года у Виктора Владимировича это отлично получалось. Позже настоящими «ушами и глазами» президента стал Комитет государственного контроля. Анатолий Тозик оказался весьма ушлым парнем и с легкостью перекусил салатом, состоящим из амбиций Шеймана, Ерина (тогдашнего председателя КГБ) и Наумова. Его КГК быстро перерос в полноценного монстра, который готов был голыми руками душить оппонентов президента. Тозик поспособствовал преобразованию автономного некогда Госкомитета по финансовым расследованиям в Департамент финн/расследований. И пристегнул эту важную структуру к КГК. Все - дальше только хуже. Именно «дитя» Тозика жестко, до крови прессинговало остатки белорусского бизнеса и весь государственный производственный сектор. Это его прямая заслуга в тысячах загубленных жизнях и свободах. Сегодня коротконогий Тозик пересиживает непонятное время в Китае. А завтра? Кстати, Совбез после исхода Шеймана в Генпрокуратуру, где он должен был вычистить тонны компрометирующих архивов, быстро захирел и сегодня пребывает в крайне удручающем состоянии. Ни Латыпов, ни тем более Невыглас и уж точно ни Жадобин не смогли обрести настоящую влиятельность.
В любом случае, КГБ в иерархии силовиков все больше уподоблялось аутсайдеру. Но без КГБ Лукашенко не представлял обеспечение личной безопасности. Это ведь был символ страха для потенциальных политических диссидентов. Вырисовывался впечатляющий абсурд. С одной стороны, КГБ - это пасынок. Публичные нагоняи от президента - пожалуйста, а вот полноценное финансирование - нет. А ведь в свое время Лукашенко выдавал многообещающие авансы руководству КГБ. Планировалось не только адекватное финансирование «гэбэшных» подразделений, но даже внедрение новых сыскных и разведывательных технологий. Но все замерло на привычном, позднебрежневском уровне: примитивное наружное наблюдение за нелояльными гражданами, активная вербовка профессиональных «стукачей» в политических и коммерческих средах. Комитет остался на голодном пайке и без серьезной материально-технической реформы. И это хорошо. Иначе белорусский КГБ мог бы превратиться в действительно мощную силовую структуру. Из-за своей нелюбви президент РБ инициировал в Комитете нескончаемую ротацию высшего руководства - Лавицкий, Егоров, Кез, Мацкевич, Ерин. После и вовсе смех - Сухоренко, Жадобин, Зайцев. Частая смена руководителей на разных уровнях, разбавленная персональной неуверенностью в завтрашнем дне, приводила к постоянной нервотрепке на «местах» - убирали одних начальников, на их место назначали других. Постоянно менялись приоритеты и фундаментальные задачи. Наиболее масштабная чистка в КГБ началась в феврале 2004 года (и закончилась только через год водворением начальников двух ключевых управлений - «по защите конституционного строя» и «контрразведке» - на тюремные нары). Та легендарная уже «чистка» началась ровно через два месяца после того, как Александр Лукашенко провел совещание по результатам… широкомасштабной проверки органов госбезопасности. Под рукой у него лежала специфическая «аналитическая записка». На совещании президент в очередной раз эмоционально и показательно продемонстрировал свой страх и ненависть. В декабре 2003 года АГ. Лукашенко едва ли единожды прямо сознался в том, почему он не может спокойно спать (применительно к КГБ): «как можно понять ситуацию, когда спецслужба не видит и не знает каналов поступления в страну технических средств ведения информационной войны и финансовых потоков для радикальной оппозиции? Создается впечатление, что КГБ со стороны созерцает так называемый импорт демократии. Почему в комитете нет точно выверенной информации о процессах в мировой экономике?». Вранье. Белорусские спецслужбы всегда только и занимались разработкой политического направления. Внедряли «агентов» в оппозиционные партии, постоянно следили за активистами «третьего сектора», провоцировали представителей иностранных государств, находившихся на территории Беларуси. Но страх есть страх. Лукашенко, помимо боязни разнообразных «заговоров», боится «импорта демократии», т.е. прозрачных коммуникаций граждан своей страны с представителями иностранных гуманитарных фондов и неправительственных организаций. Белорусский президент считает, что граждане не имеют права самостоятельно, без соответствующих разрешений, встречаться с иностранцами. Для этого - лучше бы закрыть границу. Но это уж слишком даже для Лукашенко. Поэтому, спецслужбы и должны, по замыслу белорусского «папы» стать обязательным посредником в этих возмутительных контактах. Или закрыть хотя бы щели. Такие как интернет. Или образовательные семинары. Или просто тур/поездки выходного дня в Вильнюс. Так или иначе, но тогда (зимой/весной 2004 года) многие ведущие специалисты КГБ - начальник режимно-секретного управления Ерохин, начальник 9-го управления (экономическая безопасность) Щуревич, начальник 4-го управления (защита конституционного строя) Метелица, начальник 2-го управления (контрразведка) Ходанович, целый ряд руководителей автономных отделов КГБ - получили неуды. В течение 205/2006 годов свои рабочие кабинеты покинули чуть боле двух десятков топов. На их место пришли так называемые «региональные топтуны», т.е. провинциальные специалисты по наружной слежке за активными гражданами. Позже ключевые должности заняли «орлы Зайцева». Специфические такие орлята. Конфискационные специалисты.
Однако именно с приходом «зайцевских» КГБ вернулся в число важнейших опор власти Лукашенко. Александр Григорьевич таки вынудил Комитет заниматься только одним направлениям - примитивным политическим сыском. Поиском атлантиды, эльдорадо, шангри-ла в одном флаконе. То бишь, поиском… миллионных внутренних инвестиций в оппозицию. Для чего требовалось проверять коммерческие фирмы и банки. Слушать телефоны. Топтать следом. Основным же источником оперативной информации для нынешних «комитетчиков» стал… интернет. Именно во всемирной паутине чекисты черпают нынче основу для своих «аналитических» и «оперативных» отчетов. А львиную долю бюджетного финансирования тратят на переводы инет-сообщений в ту лексику, которую хорошо понимает Лукашенко. И что эти «умницы» будут делать теперь, когда ОАЦ начнет ставить фильтры на оппозиционные центры коммуникации? Где будут брать информацию? Откуда черпать пофамильные списки активистов?
А теперь мой любимый вывод. К радости многих, нет в нынешней державе Беларусь настоящей спецслужбы. КГБ Зайцева - весьма специфическое собрание весьма специфических людей, выбравшихся из захудалых провинциальных тьмутараканий и тщащихся доказать, что оперативное дело - это бесконечное выяснение, у кого в кармане есть лишних сто долларов. Следовательно, нечего бояться призрака, который сам себя неистово боится. По сути же, Лукашенко А.Г. таки добился одной поставленной цели. Неосознанно. Вопреки. Он уничтожил КГБ. Как настоящий институт специальной службы. Не мытьем, так катаньем…
Автор: Михаил ПОДОЛЯК
kompromatby.com/2010/07/25/kgb-dose-grazhdanina-l..html
Первую часть досье всегда легко получить. Со второй - всегда большие проблемы. Это ведь сердцевина агентурной работы любой спецслужбы. Святая святых. Куда даже временные «топ-менеджеры» (типа Степана Сухоренко) не всегда могут заглянуть. Да, кстати, упомянутые выше Лавицкий и Ширковский в свое время возглавляли белорусский Комитет государственной безопасности. О Лавицком бессмысленно вообще речь вести - случайный человек. Пришел/ушел. А вот Ширковский очень агрессивно играл в большую «политику». Давно, правда. Неправдоподобно давно. Когда Лукашенко АГ. был еще банальным карликом, неистово искавшим мощного покровителя…
В любом случае, характеристики на Лукашенко-раннего были не ахти - «не умеет мужик держать язык за зубами и работать не умеет. Но хорош в организации разного рода провокаций, скандалов…». А сам Лукашенко АГ. - тогда еще говорливый депутат Верховного Совета, абсолютно без связей и без «царя в голове» - буквально из кожи вон лез, чтобы ему «поручили» какое-нибудь дело. «Тимофей» - пришло на ум оперативное имя. В привязке… к Лукашенко. Может, случайность? Может, никакой связи? Тот же Данилов (тогда госсекретарь по безопасности при премьере Кебиче) хотел немножко проредить силовиков, которые нещадно атаковали окружение Вячеслава Францевича и претендовали на самостоятельную игру. Данилов схлестнулся не только с Ширковским, но и с неприметной, на первый взгляд, группой Кез / Канцеров (ключевые топы контрразведки на тот момент). Итог большой войны: Лукашенко обнародовал массу компромата «по Ширковскому» (косвенно). Детали неважны. Тем более, что формальными «деталями» оказались два литовских коммуниста Миколас Бурокявичуса и Юозас Ермалавичюс, коих секретно депортировали из Минска на родину. А позже… АГ ударил уже по своему благодетелю Данилову. Как там у Джеймса Кейна - «почтальон всегда звонит дважды». Или стукач стучит дважды. «Тимофей» отлично отстучал. Данилов сгорел подобно свече. А двое умных парней (ну, или не совсем умных, как показало дальнейшее развитие событий) Валерий Викторович Кез и Фарид Масхутович Канцеров - через весьма интересных посредников (Левитана, Синицына и Пеккера) - подтянули к Лукашенко мощную разоблачительную информацию. Так начиналась большая игра накануне выборов 1994 года.
Гражданин Л. Помеченный
Все это сегодня не имеет никакого практического значения. Кроме разве что одного - именно в тот мрачный период, когда Лукашенко сначала упал на колени перед агентурным отделом, а потом резко взлетел, был глубоко укоренен его страх перед нормальной спецслужбой. В последующие годы он лично многократно резал КГБ по живому, отбирая функции, перетасовывая специалистов, сокращая финансирование, а главное - переводя на роль ключевых руководителей провинциальных лейтенантов. Тех, кто готов бить, но не думать. Он вообще хотел сломать старую спец/службу и воссоздать что-то новое, свое. Но быстро понял, что спецслужба - это не ГУГО (главное управление госохраны) из 2000 тысяч бойцов и даже не служба безопасности президента. И даже не Совбез эпохи шеймановского всесилия. Спецслужба - это инфраструктура, агентурная сеть, коммуникации. А коммуникации и сеть создаются годами. На доверии. Неудивительно, что у Лукашенко по поводу КГБ случился очередной шизофренический эксцесс (раздвоение, так и не ликвидировавшееся с годами) - с одной стороны, он боялся этой структуры и хотел ее основательно разрушить, а с другой стороны - надеялся сохранить инфраструктуру для собственных экспериментов с внедрением в РБ «паноптикума Бентама». В любом случае, сам Лукашенко из той далекой игры вынес три базовых постулата. Первое: нужно обязательно избавиться от собственного прошлого. От всех этих досье с «ситуативными и медицинскими справками» и с «собственноручнонаписанными пояснениями». А так как его настоящее нутро, классические «осведомительные» записки, регулярные «сообщения» - короче все то, что показывало его движение по вертикали - находилось в оперативном архиве, то архив этот нужно было сжечь. Не Александрийская библиотека, разумеется, но тем не менее. И ведь в архив нельзя просто зайти с улицы. Будь ты министром внутренних дел, премьером, да хоть президентом - КГБ все равно оставалось закрытой территорией, свято блюдущей собственные тайны. Тебе, настырному президенту с сильнейшим деревенским акцентом, покажут копии, стилизованные под правду и ты будешь уверен, что лично уничтожил такое родимое и такое постыдное досье. Но в том-то и дело, что фокус оказывается слишком простым и настоящее досье продолжит пылиться в комнате с условным номером 06. Неприметной такой комнате, где собраны якобы банальные «внутренние инструкции». По крайней мере, все так думают. Второе, что намертво уразумел Лукашенко 16 лет назад: КГБ - враг, который требует обязательного уничтожения. Или не уничтожения (кто-то же должен выступать главной страшилкой для бесчисленных оппонентов), но существенного преобразования. Публичной порки. Публичной же «постановки на колени». Он намертво решил для себя, что КГБ не может управляться генералами, которые делали карьеру не при Лукашенко и которые ему ничем не обязаны. Сухоренко - иное дело. Амбициозный и агрессивный. Буквально выл от скуки в Инспекции КГБ РБ, сливая компромат на… своих же коллег из комитетских управлений. За такую выслугу Степана Николаевича «откомандировали» к Шейману в Совбез - пройти своеобразную «аспирантуру» внутренних стукачей. Через пару лет Сухоренко воспарил, считая себя главным смотрящим «по КГБ». В 1997 году его и сделали заместителем председателя… с неформальными контрольными функциями. «Ну и с…ка же был человек. Открыто бегал к чужим и стучал!» - емкая и достаточная характеристика Сухоренко, данная ему одним из коллег. Потом случился и вовсе конфуз по имени Юрий Викторович Жадобин. Человек из Гражданской обороны. Т.е. «с карьерной свалки». В ГО отправляли тех, у кого имелись сильные физиологические невоздержанности или же крайне слабые интеллектуальные и волевые качества. Александру Лукашенко, между прочим, именно это и нравится больше всего в людях - безвольность, «пресмыкательность», нерукотворная глупость в глазах. Правда, с Жадобиным вышел сильнейший перебор - слишком уж не его это было место. Даже обозленный Лукашенко это понял. Теперь - Зайцев. Отдельная интересная история. Пограничная. Таможенно-конфискационная. Как-нибудь потом. Третье «озарение Лукашенко»: спецслужба - но только своя личная - обязательно должна быть. С самыми широкими полномочиями.
Гражданин Л. Боящийся
Буквально, на днях позвонил одному своему «маячку» и скромненько так спросил: «слушай, а досье-то гражданина Л. где-нибудь еще реестрится?» Ответ, разумеется, я предвкушал правильный, но он меня все равно порадовал: «Майкл, ты совсем охренел! Сейчас на этого гражданина жирных досье с десяток имеется. У всех что-то есть. Но все свеженькое. Имена, фамилии, бизнесы, разговорчики. У многих есть какие-то клочки с записями. А если ты про даниловскую папочку, так она уже давно испарилась. Или сам сжег. Или Шейман подчистил… Хотя нет, Егоров постарался. Был такой красавец. Владимир Демьянович. Он принес все на блюдечке и получил за это свои сребреники. Потом, правда, его быстро спустили на тормозах. Бесполезный человечек оказался. Надутый весь, но пустой. В Верховный Совет отправили на приличную пенсию и парочку свечных заводиков оставили для пропитания». Нет, я, конечно, понимаю, что свежие досье - Лукашенко-старший, Лукашенко-сын, Шейман, прочие - намного актуальнее. Там конкретика. Цифры. Деньги. Недвижимость. И все-таки… Все-таки, то первое досье гражданина Л. просто наиценнейшее. В нем скрыт самый настоящий Лукашенко. Тот, который готов был предавать, стучать. Тот, который вырос в Нечто, желающее только казнить и грабить. Там его прямая речь. Тимофеевская. И там истоки его … многолетней ненависти к КГБ. Не к сыску, а к нормальной спецслужбе. А ненависть эта, в общем-то, понятна - он был унижен, раздавлен, превращен в дешевую марионетку. Коих тысячи. И вдруг маленький человек, который готов был служить за полушку, прыгнул на самый верх. Обогнал своих кукловодов. Но так и остался в полной уверенности, что КГБ - это место исключительно для подоночных доносов, грязненьких таких пасквилей на «соседей/коллег/партнеров», постыдных анонимок. Его - лукашенково - представление о КГБ до сих пор неизменно: тонны стукаческих записок, килограммы глупой «аналитики» и мелкие тычковые провокации. Именно под эти задачи и подтягивались нынешние топы - Зайцев, Вегера, Свороб, Русак. Впрочем, многие из них карьеристы, быстро сломавшиеся под специфическими требованиями Лукашенко. Но все они в любом случае согласились, что КГБ - это не технологическая разведка и контрразведка, а исключительно дешевый такой (колхозный) сыск. «Знаете, Александр Григорьевич, посол Ч. передал оппозиционеру С. 450 долларов США. Этих денег вполне хватит для организации масштабного выступления тружеников мотовелозавода…» Или что-то типа того. Совокупный коэффициент интеллекта топ-менеджеров КГБ часто оказывается ниже, чем в спец/школе, где сложному обучению нехотя поддаются дети с синдромами Шерешевского-Тернера, Рада или, на худой конец, Дауна. Разве ж, можно серьезно относиться к подобной структуре в наше время?
Знающему сие ведомо, а остальным безразлично. Тот, кто хотя бы изредка близко общался с субъектом под ником «АГ. Лукашенко» хорошо известны особенности его личной поведенческой реакции на разных людей. Хмурый пренебрежительный взгляд, широко раскрытые зрачки, обязательное подергивание той или иной конечности - это когда перед ним навытяжку стоят какой-нибудь Сидорский, Семашко или Прокопович. Прочая мелочь - типа «спикера Совета Республики НС РБ» Рубинова - и вовсе проходит сквозь него. Доля секунды, чтобы Рубинов понял свою никчемность. Это, если он вообще будет удостоен небольшой - не более 3-4 минут - личной аудиенции раз в полгода. Косой, угрожающий взгляд (смотрит как бы сбоку) - это когда ему абсолютно безразлично, и он просто вынужден тратить время на очередного бесполезного «спикера». А вот если на него накатывал страх (когда, к примеру, он видел вблизи Путина ВВ.), то сразу как бы напирал вперед, широко расставлял руки и лез в такие себе колхозно-панибратские обнимашечки. Быстрые, спешные, трусливые обнимашки. Как бы подчеркивая - «я свой и без оружия. Не бейте меня больно, пожалуйста». Банальный страх. Лукашенко полон внутренних страхов. Он, буквально нашпигован этими страхами. Страх вернуться в прошлое. Страх остаться без президентского скипетра. Страх отдать львиную долю личного кэша. Страх криминального разоблачения. Страх имущественного разоблачения (у Семьи много недвижимости и не только в Беларуси). Страх потерять доступ. Иррациональные такие страхи. Калечащие и без того искалеченную психику. А ведь есть еще и глубинные личностные страхи. До сентября 1999 года он неистово боялся … Виктора Иосифовича Гончара. А потому, что хорошо знал потенциал. И понимал, что Гончар - человек жесткий, не ровня прочим оппонентам, может и разыграть нечто страшное. С последствия. Гончар и впрямь не нынешние «травоядные» Милинкевич, Санников, коих не бояться нужно, а сытно кормить. Чтобы продолжали отвлекать «потенциальных буйных» своими детскими сказками на ночь. Мотив? Мотив. Сегодня Лукашенко неистово боится Путина. Нет, на публике он бахвалится - « а ну-ка, дайте мне этого Путина, порву я его на части!». А где-то внутри в этот момент все съеживается, крупная рябь предательски ползет по всем частям тела, истерически начинает сжиматься легендарная musculus cremaster и странный холод бежит по капиллярам. И правильно. Путин - это ведь не беззащитный Гончар. Эту проблему не решишь полунамеком «на имя Шеймана В.В.».
Впрочем, меня лично всегда гораздо больше интересовали два других лукашенковых страха. Боязнь заговора. Банального такого внутреннего заговора. Не осуждаю. Понимаю. Комплекс Ниязова - сильная духовная штука. Гете со своим «Фаустом» просто мимо пробегал. И второй страх - страх профессиональных разведчиков и комитетчиков. Животный такой страх, вечно вопящий: «посади их всех, посади их всех, посади их всех!» Он и сажал - десятками. Начальников управлений, отделов, направлений. А тех, которых не сажал - выдавливал. В Москву. А на их места натягивал «случайных прохожих» с погонами. Случайно став президентом, Александр Григорьевич, сотканный из глупости и страхов, в первые месяцы искренне пытался осознать, что такое КГБ. С чем его можно съесть? И как его - КГБ - сделать ручным? А потом смирился и решил создать структуру-клон. Совет безопасности, который сам и возглавил, поручив рутину Госсекретарю - Шейману В.В. Майору. Без навыков и знаний. Списанному за профнепригодность. Человеку с крайне заторможенной реакцией и с некоторой дислексией. Грубо говоря, иные люди, страдающие дислексией, пропускают звуки, меняют буквы местами или добавляют ненужные, искажают звучание слов, иногда «глотают» целые слоги. Таков и был Шейман. Человек, который не догонял многого, но быстро учился заменять то, что не понимал на ложь, которая затем убивала оппонентов. Виктор Владимирович, впрочем, тоже оказался человеком мелочным, мелким - он совершено не понимал генеральскую работу. Шейман тихонечко секретарствовал в парламентской комиссии по безопасности, на десятых ролях, в интригах не участвовал. А потому и стал собирать в свою структуру… странных полковников и подполковников. Таких как Миша Ильин. Вот уж уморной был персонаж. Или Толя Тозик. «Профессор экономики». Но очень странный профессор. Соглашусь, у Совбеза был всплеск могущества. Но краткосрочный такой. Что и не удивительно - надо совсем не знать Шеймана, чтобы верить в его… влиятельность и менеджерские таланты.
Гражданин Л. Плодящий змей
И все же, несмотря на всю свою нелюбовь к Комитету государственной безопасности, Лукашенко никак не может обойтись без этой структуры. Государство, временно созданное Александром Григорьевичем в Беларуси, категорически не приемлет инакомыслия. А потому старательно избавляет общество от любых альтернативных точек зрения. А еще лучше от авторов этих самых «точек зрения». Используя методы и технологии, устаревшие, по меньшей мере, лет двадцать/тридцать назад. Сущий медведь, так и оставшийся в СССР. Проводит «облавы» на слишком «умных людей». Активно фильтрует информационные потоки, распространяемые внутри страны неправительственными организациями. Организовывает дешевые провокации - «эй, вам неустановленное иностранное лицо передало 2000 у.е. на подрыв основ государства». «Эй, а у вас сударь, что-то не так с сексуальной ориентацией!». «А вы, любезный, не хотите ли ежемесячно получать по 500 долларов за рассказы о своих друзьях?» Нет, ну какой дол… б до сих пор читает лекции в Институте национальной безопасности (Высших курсах КГБ по старому) всем этим номерным лейтенантам? Государство неистово борется с собственным обществом, избавляет его от соблазна думать, сравнивать, выбирать. Несомненно, что ключевым элементом такого государства является разветвленная сеть крайне примитивных силовых ведомств. Для изысканных технологий нет времени. Время есть только на сбор поверхностной информации, ее мелочный анализ и стандартные «процедуры запугивания». Параноидальное стремление взять под контроль любые проявления жизнедеятельности на территории Беларуси, а также недоверие классическому КГБ подвигло Лукашенко на создание сразу нескольких силовых (или карательных, как кому угодно) институтов. Перед всеми подобными ведомствами была поставлена всего лишь одна задача - снабжать президента компроматом на каждого политически или экономически активного белоруса. При этом силовые структуры (старые и новые) были наделены идентичными, зачастую дублирующими функциями, а также обязанностью контролировать деятельность коллег-оппонентов. Нередко сотрудники одного ведомства следили за сотрудниками ведомства №2, 3, 4 и т.д. Перехватывали информацию, допрашивали чужих «стукачей», разоблачали участие «коллег» в криминальных сделках и регулярно докладывали о «проколах» смежников президенту. Очень даже живая конкуренция между ведомствами получалась. И очень дурнопахнущая, периодически выливавшаяся в массовые посадки «коллег/оппонентов». Венец системы - 1999 год. Да/да, тот самый год, когда Лукашенко решил, что «высшей волей» обязан лично судить и казнить политических оппонентов. 9 июля того года принимается в окончательной редакции закон РБ «Об оперативно-розыскной деятельности». Закон этот прямо указывал, что осуществлять ОРД на территории РБ имеют право оперативные подразделения МВД; КГБ; погранвойск; органов госохраны: служба безопасности президента РБ и Главное управление государственной охраны при президенте РБ (позже спешно расформированное из-за пресловутого страха Лукашенко); органов финансовых расследований; таможенных органов; органов внешней разведки Минобороны РБ. Без Комитета Госконтроля и без Департамента финансовых расследований. Но то было начало. Совбезу предназначалась роль своеобразного фильтра, куда все течет и откуда все - в переработанном виде - стекает в каналы президента. Ах да, забыл! Служба безопасности президента, имевшая собственное аналитическое и оперативное обеспечение всегда работала автономно и никогда никем не проверялась. Что это означает? Все что угодно - «приехали к бизнесмену С., зачитали от имени президента приговор и…». Фантазия есть? Рисуйте картины маслом самостоятельно.
На самом деле подобное дублирование, совмещенное с перекрестным контролем, могло означать только то, что в Беларуси не осталось мощной государственной службы безопасности. А существовало сразу несколько инстанций, борющихся за право первоочередного доклада президенту о ситуации на внутренних политических и экономических рынках. Но чем дольше Лукашенко президентствовал, чем больше он одаривал ближайших соратников привилегиями, тем сильнее рос его страх перед абстрактным заговором. И тем меньше бюджетных денег доставалось реальным сыщикам. А еще, как я уже говорил, Александр Григорьевич неистово боялся номенклатурного заговора. Или заговора директоров производственных гигантов. Или заговора армейских генералов. Или заговора депутатов. Или заговора главных редакторов, главных врачей, главных библиотекарей. Или просто заговора всех против него. Охрана Лукашенко размножалась как дрожжах. Президент хотел знать все обо всех. Хотел иметь возможность для шантажа.
В республике постоянно росло количество структур, специализирующихся на теневом надзоре за наиболее влиятельными экономическими и политическими группировками и персонами. Собственные оперативные подразделения имелись теперь не только у МВД и КГБ, но также у Таможенного комитета, Департамента по финансовым расследованиям, службы собственных расследований низовых структур МВД, Комитета государственного контроля, Совета Безопасности. Зачастую интересы оперативных подразделений разных силовых ведомств жестко пересекались, что неизменно приводило к усилению так называемого кризиса межведомственных отношений. Проще говоря, одна структура начинала «разрабатывать» коммерческие фирмы, принадлежащие другому силовому ведомству.
Гражданин Л. Жующий ложь
Шеймановский Совет Безопасности всегда тянул себе деньги, полномочия, право шептать на «первейшее ушко». До 2001 года у Виктора Владимировича это отлично получалось. Позже настоящими «ушами и глазами» президента стал Комитет государственного контроля. Анатолий Тозик оказался весьма ушлым парнем и с легкостью перекусил салатом, состоящим из амбиций Шеймана, Ерина (тогдашнего председателя КГБ) и Наумова. Его КГК быстро перерос в полноценного монстра, который готов был голыми руками душить оппонентов президента. Тозик поспособствовал преобразованию автономного некогда Госкомитета по финансовым расследованиям в Департамент финн/расследований. И пристегнул эту важную структуру к КГК. Все - дальше только хуже. Именно «дитя» Тозика жестко, до крови прессинговало остатки белорусского бизнеса и весь государственный производственный сектор. Это его прямая заслуга в тысячах загубленных жизнях и свободах. Сегодня коротконогий Тозик пересиживает непонятное время в Китае. А завтра? Кстати, Совбез после исхода Шеймана в Генпрокуратуру, где он должен был вычистить тонны компрометирующих архивов, быстро захирел и сегодня пребывает в крайне удручающем состоянии. Ни Латыпов, ни тем более Невыглас и уж точно ни Жадобин не смогли обрести настоящую влиятельность.
В любом случае, КГБ в иерархии силовиков все больше уподоблялось аутсайдеру. Но без КГБ Лукашенко не представлял обеспечение личной безопасности. Это ведь был символ страха для потенциальных политических диссидентов. Вырисовывался впечатляющий абсурд. С одной стороны, КГБ - это пасынок. Публичные нагоняи от президента - пожалуйста, а вот полноценное финансирование - нет. А ведь в свое время Лукашенко выдавал многообещающие авансы руководству КГБ. Планировалось не только адекватное финансирование «гэбэшных» подразделений, но даже внедрение новых сыскных и разведывательных технологий. Но все замерло на привычном, позднебрежневском уровне: примитивное наружное наблюдение за нелояльными гражданами, активная вербовка профессиональных «стукачей» в политических и коммерческих средах. Комитет остался на голодном пайке и без серьезной материально-технической реформы. И это хорошо. Иначе белорусский КГБ мог бы превратиться в действительно мощную силовую структуру. Из-за своей нелюбви президент РБ инициировал в Комитете нескончаемую ротацию высшего руководства - Лавицкий, Егоров, Кез, Мацкевич, Ерин. После и вовсе смех - Сухоренко, Жадобин, Зайцев. Частая смена руководителей на разных уровнях, разбавленная персональной неуверенностью в завтрашнем дне, приводила к постоянной нервотрепке на «местах» - убирали одних начальников, на их место назначали других. Постоянно менялись приоритеты и фундаментальные задачи. Наиболее масштабная чистка в КГБ началась в феврале 2004 года (и закончилась только через год водворением начальников двух ключевых управлений - «по защите конституционного строя» и «контрразведке» - на тюремные нары). Та легендарная уже «чистка» началась ровно через два месяца после того, как Александр Лукашенко провел совещание по результатам… широкомасштабной проверки органов госбезопасности. Под рукой у него лежала специфическая «аналитическая записка». На совещании президент в очередной раз эмоционально и показательно продемонстрировал свой страх и ненависть. В декабре 2003 года АГ. Лукашенко едва ли единожды прямо сознался в том, почему он не может спокойно спать (применительно к КГБ): «как можно понять ситуацию, когда спецслужба не видит и не знает каналов поступления в страну технических средств ведения информационной войны и финансовых потоков для радикальной оппозиции? Создается впечатление, что КГБ со стороны созерцает так называемый импорт демократии. Почему в комитете нет точно выверенной информации о процессах в мировой экономике?». Вранье. Белорусские спецслужбы всегда только и занимались разработкой политического направления. Внедряли «агентов» в оппозиционные партии, постоянно следили за активистами «третьего сектора», провоцировали представителей иностранных государств, находившихся на территории Беларуси. Но страх есть страх. Лукашенко, помимо боязни разнообразных «заговоров», боится «импорта демократии», т.е. прозрачных коммуникаций граждан своей страны с представителями иностранных гуманитарных фондов и неправительственных организаций. Белорусский президент считает, что граждане не имеют права самостоятельно, без соответствующих разрешений, встречаться с иностранцами. Для этого - лучше бы закрыть границу. Но это уж слишком даже для Лукашенко. Поэтому, спецслужбы и должны, по замыслу белорусского «папы» стать обязательным посредником в этих возмутительных контактах. Или закрыть хотя бы щели. Такие как интернет. Или образовательные семинары. Или просто тур/поездки выходного дня в Вильнюс. Так или иначе, но тогда (зимой/весной 2004 года) многие ведущие специалисты КГБ - начальник режимно-секретного управления Ерохин, начальник 9-го управления (экономическая безопасность) Щуревич, начальник 4-го управления (защита конституционного строя) Метелица, начальник 2-го управления (контрразведка) Ходанович, целый ряд руководителей автономных отделов КГБ - получили неуды. В течение 205/2006 годов свои рабочие кабинеты покинули чуть боле двух десятков топов. На их место пришли так называемые «региональные топтуны», т.е. провинциальные специалисты по наружной слежке за активными гражданами. Позже ключевые должности заняли «орлы Зайцева». Специфические такие орлята. Конфискационные специалисты.
Однако именно с приходом «зайцевских» КГБ вернулся в число важнейших опор власти Лукашенко. Александр Григорьевич таки вынудил Комитет заниматься только одним направлениям - примитивным политическим сыском. Поиском атлантиды, эльдорадо, шангри-ла в одном флаконе. То бишь, поиском… миллионных внутренних инвестиций в оппозицию. Для чего требовалось проверять коммерческие фирмы и банки. Слушать телефоны. Топтать следом. Основным же источником оперативной информации для нынешних «комитетчиков» стал… интернет. Именно во всемирной паутине чекисты черпают нынче основу для своих «аналитических» и «оперативных» отчетов. А львиную долю бюджетного финансирования тратят на переводы инет-сообщений в ту лексику, которую хорошо понимает Лукашенко. И что эти «умницы» будут делать теперь, когда ОАЦ начнет ставить фильтры на оппозиционные центры коммуникации? Где будут брать информацию? Откуда черпать пофамильные списки активистов?
А теперь мой любимый вывод. К радости многих, нет в нынешней державе Беларусь настоящей спецслужбы. КГБ Зайцева - весьма специфическое собрание весьма специфических людей, выбравшихся из захудалых провинциальных тьмутараканий и тщащихся доказать, что оперативное дело - это бесконечное выяснение, у кого в кармане есть лишних сто долларов. Следовательно, нечего бояться призрака, который сам себя неистово боится. По сути же, Лукашенко А.Г. таки добился одной поставленной цели. Неосознанно. Вопреки. Он уничтожил КГБ. Как настоящий институт специальной службы. Не мытьем, так катаньем…
Автор: Михаил ПОДОЛЯК
kompromatby.com/2010/07/25/kgb-dose-grazhdanina-l..html