Альтернатива: русский порт в Цзяо-чжоу
В процессе общения с уважаемым dkphoto родилась интересная альтернатива.
Во время т.н. "Петергофского свидания" Николая и Вильгельма в августе 1897 года царь сообщил кайзеру, что Россия, якобы, заинтересована в бухте Цзяо-чжоу (Киао-чао) только до тех пор, пока не обзаведется базой близ Порт-Артура (на Ляодунском полуострове, от которого, как от трофея, только что принудили отказаться японцев).
При этом ранее Россия, устами своего посланника графа Кассини, осведомила Германию, что Цзяо-чжоу, на котором она напоследок остановилась, так сказать, уже заложено у нее самой: русской тихоокеанской эскадре еще ранее было разрешено пользоваться этой гаванью для зимней стоянки, и хотя это право было мало использовано, но, само собой разумеется, преимущественное право приобретения этой гавани, в случае если Китай вздумает с ней расстаться, принадлежит России.
В ходе "Петергофского свидания" Вильгельм договорился с Николаем о праве германских судов заходить в Цзяо-чжоу в случае нужды с разрешения местного российского военного командования.
«Весь 1897 год прошел в Пекине под знаком ожидания выступления Германии. Немцы искали малейшего предлога, чтобы вызвать инцидент и использовать его в своих видах, иначе говоря, чтобы получить хотя бы призрак какого-либо права перейти к политике захватов в показавшем свое бессилие Китае... Наконец, в октябре (ноябре) 1897 года, как цинично замечали пекинские коллеги Гейкинга, немцам повезло. В Шандунской провинции оказались убитыми два миссионера»
Ю. Я. Соловьев, секретарь российской миссии в Китае
Кайзер немедленно предложил взять Цзяо-чжоу, о чем телеграфировал царю - и в ответ на предупреждение о предстоящем захвате Германией русской стоянки царь дает вялый ответ, фактически отдавая окончательно Цзяо-чжоу Германии.
При этом вначале министр иностранных дел Муравьев протестует против действий Германии - и немцы считают план захвата Цзяо-чжоу проваленным - однако позже Муравьев посылает царю докладную записку, в которой, изложив историю вожделений русского правительства относительно Цзяо-чжоу и появления на сцене немцев, он приходит к выводу, что теперь, когда немцы уже там находятся, командировать эскадру туда же было бы неудобно, и ссылается на отзыв морского министерства, которое ныне сделало открытие, что означенная бухта «для устройства в ней порта непригодна как по отдаленности от Владивостока, так и по совершенной отрезанности от России». Муравьев, которого Витте однажды охарактеризовал как «куртизана, думающего о том, чтобы говорить государю приятные вещи и соглашаться со всяким мнением, имеющим государево сочувствие» уже за несколько дней до этого получил записку от управляющего морским министерством Тыртова, сообщавшего, что докладывал царю о «неудобстве» посылки сейчас судов в Цзяо-чжоу и что царь выразил на это свое согласие. Муравьев лишь подсказывал царю мнение, которое уже имело за собой его сочувствие.
Последний шанс для России оставить за собой Цзяо-чжоу был потерян после совещания, на котором Витте добивался от царя отказаться от захвата Порт-Артура и Даляньваня и получил даже согласие - но через несколько дней мнение Николая вновь переменилось к решительному отказу от Цзяо-чжоу в пользу Порт-Артура.
4 января 1898 году Германия утвердилась в Цзяо-чжоу - Киао-чао - Циндао.
Собственно, альтернатива.
Предположим, что на "Петергофском свидании" Вильгельм не получил необдуманных слов Николая о Цзяо-чжоу. Тогда Германия и далее планировала бы захват островов Амой (Сямынь) или Чжусань (Чжоушань), а Россия могла бы ограничиться базой флота в Цзяо-чжоу вместо Порт-Артура и Дальнего.
К каким бы последствиям это привело?
Очевидно, что связать Цзяо-чжоу с Россией по суше, как связывали Порт-Артур и Дальний с помощью ЮМЖД и КВЖД невозможно - и Китай, и особенно европейцы выступили бы резко против строительства русской железной дороги через Пекин на Цзяо-чжоу.
Цзяо-чжоу, в отличие от Порт-Артура, никогда не претендовал бы на то, чтобы стать основной базой русского флота на Тихом океане, таким образом не было бы ни чудовищного размытия ресурсов, ни столь же чудовищного рассредоточения сил флота.
Строительство ЮМЖД как планировавшегося Витте средства для экономического проникновения на Ляодун, возможно, велось бы, хотя и с меньшим вложением средств ввиду отсутствия военно-стратегической ценности дороги.
Не было бы строительства "города-сада" Дальний, который Витте видел как основной торговый порт России на Тихом океане и вкладывал в него средства в ущерб крепости Порт-Артур. Сохранился бы прежний проект Витте относительно коммерческого значения Владивостока, что привело бы как к развитию города, так и ускорению (особенно после боксерского восстания, показывающего уязвимость КВЖД) строительства Транссибирской магистрали по соственно российской территории (Амурская ж/д).
Война с Японией.
Во-первых, конфронтация была бы несколько ниже из-за отсутствия российских баз на Ляодунском полуострове, который Япония считала незаконно отнятым у нее европейцами военным трофеем японо-китайской войны. Конфронтация была бы относительно строительства русской ж/д на Ляодун - но еще неизвестно, было бы вообще это строительство, при отсутствии русских Порт-Артура и Дальнего.
Во-вторых, в случае войны потеря малого количества кораблей на неосновной базе флота в Цзяо-чжоу не была бы так критична, как блокирвание и потеря ядра флота в Порт-Артуре. Вести против Владивостока (который был бы основной базой) военные действия так, как они велись против Порт-Артура (блокада с моря и суши), Япония бы попросту не смогла.
И так далее, и так далее, и так далее...
Во время т.н. "Петергофского свидания" Николая и Вильгельма в августе 1897 года царь сообщил кайзеру, что Россия, якобы, заинтересована в бухте Цзяо-чжоу (Киао-чао) только до тех пор, пока не обзаведется базой близ Порт-Артура (на Ляодунском полуострове, от которого, как от трофея, только что принудили отказаться японцев).
При этом ранее Россия, устами своего посланника графа Кассини, осведомила Германию, что Цзяо-чжоу, на котором она напоследок остановилась, так сказать, уже заложено у нее самой: русской тихоокеанской эскадре еще ранее было разрешено пользоваться этой гаванью для зимней стоянки, и хотя это право было мало использовано, но, само собой разумеется, преимущественное право приобретения этой гавани, в случае если Китай вздумает с ней расстаться, принадлежит России.
В ходе "Петергофского свидания" Вильгельм договорился с Николаем о праве германских судов заходить в Цзяо-чжоу в случае нужды с разрешения местного российского военного командования.
«Весь 1897 год прошел в Пекине под знаком ожидания выступления Германии. Немцы искали малейшего предлога, чтобы вызвать инцидент и использовать его в своих видах, иначе говоря, чтобы получить хотя бы призрак какого-либо права перейти к политике захватов в показавшем свое бессилие Китае... Наконец, в октябре (ноябре) 1897 года, как цинично замечали пекинские коллеги Гейкинга, немцам повезло. В Шандунской провинции оказались убитыми два миссионера»
Ю. Я. Соловьев, секретарь российской миссии в Китае
Кайзер немедленно предложил взять Цзяо-чжоу, о чем телеграфировал царю - и в ответ на предупреждение о предстоящем захвате Германией русской стоянки царь дает вялый ответ, фактически отдавая окончательно Цзяо-чжоу Германии.
При этом вначале министр иностранных дел Муравьев протестует против действий Германии - и немцы считают план захвата Цзяо-чжоу проваленным - однако позже Муравьев посылает царю докладную записку, в которой, изложив историю вожделений русского правительства относительно Цзяо-чжоу и появления на сцене немцев, он приходит к выводу, что теперь, когда немцы уже там находятся, командировать эскадру туда же было бы неудобно, и ссылается на отзыв морского министерства, которое ныне сделало открытие, что означенная бухта «для устройства в ней порта непригодна как по отдаленности от Владивостока, так и по совершенной отрезанности от России». Муравьев, которого Витте однажды охарактеризовал как «куртизана, думающего о том, чтобы говорить государю приятные вещи и соглашаться со всяким мнением, имеющим государево сочувствие» уже за несколько дней до этого получил записку от управляющего морским министерством Тыртова, сообщавшего, что докладывал царю о «неудобстве» посылки сейчас судов в Цзяо-чжоу и что царь выразил на это свое согласие. Муравьев лишь подсказывал царю мнение, которое уже имело за собой его сочувствие.
Последний шанс для России оставить за собой Цзяо-чжоу был потерян после совещания, на котором Витте добивался от царя отказаться от захвата Порт-Артура и Даляньваня и получил даже согласие - но через несколько дней мнение Николая вновь переменилось к решительному отказу от Цзяо-чжоу в пользу Порт-Артура.
4 января 1898 году Германия утвердилась в Цзяо-чжоу - Киао-чао - Циндао.
Собственно, альтернатива.
Предположим, что на "Петергофском свидании" Вильгельм не получил необдуманных слов Николая о Цзяо-чжоу. Тогда Германия и далее планировала бы захват островов Амой (Сямынь) или Чжусань (Чжоушань), а Россия могла бы ограничиться базой флота в Цзяо-чжоу вместо Порт-Артура и Дальнего.
К каким бы последствиям это привело?
Очевидно, что связать Цзяо-чжоу с Россией по суше, как связывали Порт-Артур и Дальний с помощью ЮМЖД и КВЖД невозможно - и Китай, и особенно европейцы выступили бы резко против строительства русской железной дороги через Пекин на Цзяо-чжоу.
Цзяо-чжоу, в отличие от Порт-Артура, никогда не претендовал бы на то, чтобы стать основной базой русского флота на Тихом океане, таким образом не было бы ни чудовищного размытия ресурсов, ни столь же чудовищного рассредоточения сил флота.
Строительство ЮМЖД как планировавшегося Витте средства для экономического проникновения на Ляодун, возможно, велось бы, хотя и с меньшим вложением средств ввиду отсутствия военно-стратегической ценности дороги.
Не было бы строительства "города-сада" Дальний, который Витте видел как основной торговый порт России на Тихом океане и вкладывал в него средства в ущерб крепости Порт-Артур. Сохранился бы прежний проект Витте относительно коммерческого значения Владивостока, что привело бы как к развитию города, так и ускорению (особенно после боксерского восстания, показывающего уязвимость КВЖД) строительства Транссибирской магистрали по соственно российской территории (Амурская ж/д).
Война с Японией.
Во-первых, конфронтация была бы несколько ниже из-за отсутствия российских баз на Ляодунском полуострове, который Япония считала незаконно отнятым у нее европейцами военным трофеем японо-китайской войны. Конфронтация была бы относительно строительства русской ж/д на Ляодун - но еще неизвестно, было бы вообще это строительство, при отсутствии русских Порт-Артура и Дальнего.
Во-вторых, в случае войны потеря малого количества кораблей на неосновной базе флота в Цзяо-чжоу не была бы так критична, как блокирвание и потеря ядра флота в Порт-Артуре. Вести против Владивостока (который был бы основной базой) военные действия так, как они велись против Порт-Артура (блокада с моря и суши), Япония бы попросту не смогла.
И так далее, и так далее, и так далее...