Бунт машин и незапланированное бегство
Вот я и вернулся в один из крайних форпостов цивилизации, который называется «Анадырь». Здесь мой дом, семья и доступ во всемирную паутину. Хотя в паутину я вернулся пока не совсем. Какой-то мерзопакостный траулер повредил оптоволоконный кабель между Петропавловском-Камчатским и Анадырем, и интернет у нас вновь стал весьма проблематичным. Примерно, как до прокладки этого самого кабеля, а может, и того хуже… Но иногда скорость все же позволяет воспользоваться интернетом, вот прямо как сейчас! Но стабильности нет. Впрочем, ее нет вообще ни в чем и нигде…
Я всегда полагал, что относительная стабильность есть только там, где нет человека и человеческого фактора. И моя жизнь и работа в диких уголках российской Арктики вроде как подтверждали эту незатейливую мысль. Но нынешняя экспедиция оказалась для меня просто верхом нестабильности и вышла в мой личный топ неудачных полевых сезонов. За 45 лет ежегодной полевой работы он оказался на 3 или 4 месте по количеству несчастливых событий, уступив лишь тем сезонам, когда под серьезной угрозой оказывались жизнь и здоровье. Когда-нибудь будет нужно провести сравнительный анализ таких событий и написать обзор, чтобы будущие поколения арктических полевиков избежали тех неудач, которые постигли меня.
Отбросив второстепенные проблемы, скажу лишь, что в нынешнем сезоне я лишился всего своего парка съемочной техники, включая Nikon D-850 с родным зумом 200-500 и два квадрокоптера Phantom 4 Pro+. Что-то из этого, вероятно, можно будет починить, хотя на фоне всех этих санкций и примыкающих к ним обстоятельств восстановление аппаратуры до рабочих кондиций может либо влететь в крутую копеечку, либо оказаться вовсе нереальным. А один из коптеров починить уже не удастся никогда. Для этого нужно найти его на том поле шуги, куда он сел, переломав лопасти о высокую торосистую льдину, заглох и до окончательного истощения заряда аккумулятора оптимистично показывал мне край льдины и голубое небо над ней с красивыми фактурными облаками. Боюсь, что белые медведи найдут его раньше, если уже не нашли, или он не провалился сквозь тонкий слой шуги в воду, или его не раздавило сомкнувшимися прошлогодними льдинами…
Впрочем, все эти гаджеты и проблемы с ними как раз и есть целиком и полностью продукт человеческой деятельности. И поэтому никак не противоречат моим мыслям о стабильности в дикой природе.
Итак, я остался с одним биноклем, и это заставило меня на 2 недели раньше запланированного срока завершить сезон и вернуться в Анадырь. Буду печалиться, пересчитывать сольдо в кошельке и раздумывать о том, на какое экономическое преступление пойти, чтобы к следующему сезону вернуть былую техническую оснащенность и быть во всеоружии.
В качестве иллюстрации один из последних снимков, сделанных Фантомом за два дня до его героической гибели в арктических льдах, неподалеку от места гибели «Челюскина». Так у нас было шесть дней назад.
Я всегда полагал, что относительная стабильность есть только там, где нет человека и человеческого фактора. И моя жизнь и работа в диких уголках российской Арктики вроде как подтверждали эту незатейливую мысль. Но нынешняя экспедиция оказалась для меня просто верхом нестабильности и вышла в мой личный топ неудачных полевых сезонов. За 45 лет ежегодной полевой работы он оказался на 3 или 4 месте по количеству несчастливых событий, уступив лишь тем сезонам, когда под серьезной угрозой оказывались жизнь и здоровье. Когда-нибудь будет нужно провести сравнительный анализ таких событий и написать обзор, чтобы будущие поколения арктических полевиков избежали тех неудач, которые постигли меня.
Отбросив второстепенные проблемы, скажу лишь, что в нынешнем сезоне я лишился всего своего парка съемочной техники, включая Nikon D-850 с родным зумом 200-500 и два квадрокоптера Phantom 4 Pro+. Что-то из этого, вероятно, можно будет починить, хотя на фоне всех этих санкций и примыкающих к ним обстоятельств восстановление аппаратуры до рабочих кондиций может либо влететь в крутую копеечку, либо оказаться вовсе нереальным. А один из коптеров починить уже не удастся никогда. Для этого нужно найти его на том поле шуги, куда он сел, переломав лопасти о высокую торосистую льдину, заглох и до окончательного истощения заряда аккумулятора оптимистично показывал мне край льдины и голубое небо над ней с красивыми фактурными облаками. Боюсь, что белые медведи найдут его раньше, если уже не нашли, или он не провалился сквозь тонкий слой шуги в воду, или его не раздавило сомкнувшимися прошлогодними льдинами…
Впрочем, все эти гаджеты и проблемы с ними как раз и есть целиком и полностью продукт человеческой деятельности. И поэтому никак не противоречат моим мыслям о стабильности в дикой природе.
Итак, я остался с одним биноклем, и это заставило меня на 2 недели раньше запланированного срока завершить сезон и вернуться в Анадырь. Буду печалиться, пересчитывать сольдо в кошельке и раздумывать о том, на какое экономическое преступление пойти, чтобы к следующему сезону вернуть былую техническую оснащенность и быть во всеоружии.
В качестве иллюстрации один из последних снимков, сделанных Фантомом за два дня до его героической гибели в арктических льдах, неподалеку от места гибели «Челюскина». Так у нас было шесть дней назад.