Дал дуба питерский диссидяра Борис Пустынцев
Оригинал взят у general_ivanov в Дал дуба питерский диссидяра Борис Пустынцев
Мертвяк о своей революционной юности:
"Я стал ловить по радиоприемнику какую-то странную музыку, которую не слышал дома и которая мне все больше и больше нравилась. Это был джаз. Сначала это были биг-бэнды: Гленн Миллер, Дюк Эллингтон, Бенни Гутман, Билли Мэй, Арти Шоу. А с конца 40-х стал звучать "би-боп". И вот он меня совершенно покорил. В конечном итоге, это вошло в привычку, я под него засыпал. А потом меня стало раздражать, что я не понимаю, что они говорят до и после музыки. Я начал изучать английский, пользуясь тем же стареньким радиоприемником. Тогда были такие передачи - Special English. Они давали сводку новостей очень медленно и два раза повторяли ее. А потом третий раз давали сводку уже в обычном режиме. Я довольно быстро стал воспринимать не только музыкальную информацию, но и социальную, и политическую. Неизбежно стал сравнивать ее с той информацией, которую получал дома. Параллельно вокруг меня происходили события, которые все больше убеждали, что здесь я слышу, в основном, вранье.
...Была неистребимая потребность отмежеваться, заявить: вы - преступники, мы - не с вами. Я, может быть, не совсем типичный случай, потому что к тому времени уже давно был "отщепенцем", антикоммунистом. ...И, естественно, нарывался на крупные неприятности.
Вот как я в первый раз подвергся политическим репрессиям. Шла корейская война. У отца, который тогда был начальником технического отдела огромного судостроительного завода, на стене висела карта театра военных действий. Тогда в "канцтоварах" продавались миниатюрные красные флажки на булавках. И каждое утро, уходя на работу, отец ставил на карте линию фронта так, как ему ее представляли советские радио и газеты. Я к тому времени уже много лет слушал и на русском, и на английском "вражеские голоса" и представлял, где в действительности проходит фронт, знал, что наши радиостанции врут в три горла. И однажды не выдержал. Отец ушел на работу, я вошел в его кабинет. Почему-то флажки голубого цвета (флага ООН) в магазинах не продавались. Я вырезал из бумаги флажки, сам покрасил их и провел параллельно линию фронта там, где она на самом деле проходила. Отметелил меня отец по полной программе: несколько дней я не мог показаться на улице"
Хороший у отщепенца папаня был. Герой Социалистического Труда, конструктор подводных лодок с крылатыми ракетами Павел Петрович Пустынцев. Амурский казак. Да вот неприятность вышла: женился амурский казак на даме по фамилии Шапиро - в результате получился будущий диссидент Бориска.
С 1954 Пустынцев-младший активно участвовал в подпольной тусовке недорослей ("Мы нашли друг друга постепенно, прежде всего в родном Институте иностранных языков. Вскоре сам собой организовался своего рода клуб, где за бутылочкой обсуждались роль государства в обществе, проблемы свободной прессы и т.д., вплоть до колхозной системы. Люди в этом "клубе" были самые разные... Были марксисты, которые мечтали о югославском варианте развития социализма, были так называемые ленинцы (оплевано прекрасное). И были двое буржуазных перерожденцев, как нас потом называли следователи КГБ, - Валентин Малыхин и я").
В 1956, оргазмируя от венгерского мятежа, недоросли понаделали листовок ("Мы спорили друг с другом по разным вопросам до хрипоты, но эту Венгерскую Революцию мы восприняли как свою собственную. Сначала - Польша, Познань, 1956 год. Потом через полгода - Венгрия. Впервые мы увидели, что режим можно заставить хотя бы на какое-то время отступить. Когда в Венгрии началась революция - демонстрации, студенты, рабочие в первых рядах, - наши апологеты югославского варианта сияли от счастья. Другие к этому относились более скептически: ну, не знает эта власть компромиссов, задавит. Но когда стало известно, что советские танки вдруг ушли из Будапешта, я тоже поддался общему ликованию. Однако через несколько дней танки двинулись обратно, начались уличные бои. Рушилась надежда, мы были в отчаянье. Западное радио снова стали глушить, но что-то все же прорывалось, что-то было слышно. А я слушал новости на английском и приносил, что удалось записать, ребятам. ...Нашли в институте пустую аудиторию и накропали листовку. ...Листовка начиналась такими пафосными словами: "Граждане! В коммунистической цитадели появляются первые трещины. Это доказывают события в Польше и Венгрии, где народная свобода подавляется гусеницами советских танков..." И так далее. И - призывы к протестам. ...В итоге бурных дебатов появились два варианта. Они написали так: "Граждане! Знамя ленинизма растоптано. Сталинщина продолжает существовать. Об этом свидетельствуют..." - далее текст был тот же самый. Эти листовки в двух вариантах мы распространяли в своем институте, в университете на нескольких факультетах. Раскидали несколько листовок в кинотеатре "Октябрь"").
Короче, сел Бориска по 58-й. Приговорён к десятке, отсидел пять.
Лишил отца предложенной тому должности заместителя министра судостроения СССР. "...отец был, что называется, имперским человеком. Он мне твердил и до лагеря, и после того, как я вышел: "Как ты не понимаешь? Большевики сделали главное: они сохранили империю". Очень сложные у нас были отношения. Вообще говоря, я подрубил отцу карьеру. 1957 год. Между родителями шушуканье, праздничное настроение: отцу предложили пост заместителя министра судостроения. Семья должна перебираться в Москву. Тут меня арестовывают, и разговоры о должности замминистра, естественно, закончились".
После освобождения ненавистный тоталитарный режим позволил Бориске без проблем закончить факультет иностранных языков пединститута, стать успешным переводчиком, литературным редактором, автором синхронных текстов на "Ленфильме". Параллельно от всей души диссидентствовал. "В общем, у КГБ были причины не выпускать меня из поля зрения за эти двадцать лет: и допросы были, и периодическая слежка. А в 1982 году на "Ленфильме" сменилось начальство, и новый директор привел с собой новую команду. В том числе начальника отдела кадров Фадеева. ...В общем, больше я на "Ленфильме" не работал. Мало того, Фадеев оповестил все студии страны, что КГБ возражает против моей работы в кино. Испугались почти все, но вот что сказал на это директор "Таллинфильма": "Для нас это лучшая рекомендация". И они завалили меня работой, тарифицировали как режиссера дубляжа. Даже предлагали вообще переехать в Таллин. Потом этот "запрет на профессию" позволила себе нарушить рижская киностудия".
Случилась перестройка, гласность, и Бориску вернули на "Ленфильм". Как вы догадываетесь, он тут же включился в привычную деятельность и стал одним из первых ленинградских демшизоидов.
Соорганизатор региональной "Демократической России", сопредседатель Санкт-Петербургского отделения общества "Мемориал". Кавалер Офицерского креста ордена Заслуг Венгерской Республики. Баллотировался (стабильно неудачно) в Госдуму РФ и Заксобрание СПб. Ловко осваивал западные гранты в рамках возглавленной им правозащитной организации "Гражданский контроль" ("...на отсутствие интереса к нашей работе в Питере и ряде других центров России пожаловаться не можем. Мы - не партия и не политическая организация, свой печатный орган нам как-то ни к чему. А регулярные бюллетени, разъясняющие гражданам, как защищать свои права, мы издаем. И СМИ о нас достаточно пишут. Поверьте, иногда интервью не получаются просто из-за недостатка у нас времени").
В 2004-12 заседал в Совете по правам человека при Президенте РФ. Находясь, естественно, в кромешной оппозиции к этому самому Президенту РФ. "Президент Ельцин с настойчивостью бульдога добивался, чтобы Россия вступила во все значимые международные организации. Следовательно, приближал Россию к Европе. Были остановки на этом пути, отступления, но вектор движения он все же выстроил. Сегодня во власти полно людей, пытающихся изменить этот вектор, снова направить Россию по особому пути, который в прошлом принес столько страданий и нам самим, и другим народам. В этих условиях давление международного общественного мнения - самое эффективное средство заставить нашу власть соблюдать подписанные ею международные соглашения в сфере прав человека. ...у нас слишком сильны имперские комплексы. Сегодня мы имеем, скажем так, чекистскую власть, которая подобные комплексы сама и нагнетает. ...усиление авторитарных, изоляционистских тенденций во власти и в обществе. ...Что бы сейчас наши чекисты ни делали, они все равно, в конечном итоге, обречены".
Не дожил Бориска до свержения гадких чекистов и торжества истинно европейских ценностей. Кирдыкнулся. Застучал костяшками в гости к обжаренным до румяной корочки коллегам-правозащитникам, в жаркие объятия ЕБоннэр.
Ruhe in friden, земля тебе стекловатой да кол осиновый для крепких снов.
Мертвяк о своей революционной юности:
"Я стал ловить по радиоприемнику какую-то странную музыку, которую не слышал дома и которая мне все больше и больше нравилась. Это был джаз. Сначала это были биг-бэнды: Гленн Миллер, Дюк Эллингтон, Бенни Гутман, Билли Мэй, Арти Шоу. А с конца 40-х стал звучать "би-боп". И вот он меня совершенно покорил. В конечном итоге, это вошло в привычку, я под него засыпал. А потом меня стало раздражать, что я не понимаю, что они говорят до и после музыки. Я начал изучать английский, пользуясь тем же стареньким радиоприемником. Тогда были такие передачи - Special English. Они давали сводку новостей очень медленно и два раза повторяли ее. А потом третий раз давали сводку уже в обычном режиме. Я довольно быстро стал воспринимать не только музыкальную информацию, но и социальную, и политическую. Неизбежно стал сравнивать ее с той информацией, которую получал дома. Параллельно вокруг меня происходили события, которые все больше убеждали, что здесь я слышу, в основном, вранье.
...Была неистребимая потребность отмежеваться, заявить: вы - преступники, мы - не с вами. Я, может быть, не совсем типичный случай, потому что к тому времени уже давно был "отщепенцем", антикоммунистом. ...И, естественно, нарывался на крупные неприятности.
Вот как я в первый раз подвергся политическим репрессиям. Шла корейская война. У отца, который тогда был начальником технического отдела огромного судостроительного завода, на стене висела карта театра военных действий. Тогда в "канцтоварах" продавались миниатюрные красные флажки на булавках. И каждое утро, уходя на работу, отец ставил на карте линию фронта так, как ему ее представляли советские радио и газеты. Я к тому времени уже много лет слушал и на русском, и на английском "вражеские голоса" и представлял, где в действительности проходит фронт, знал, что наши радиостанции врут в три горла. И однажды не выдержал. Отец ушел на работу, я вошел в его кабинет. Почему-то флажки голубого цвета (флага ООН) в магазинах не продавались. Я вырезал из бумаги флажки, сам покрасил их и провел параллельно линию фронта там, где она на самом деле проходила. Отметелил меня отец по полной программе: несколько дней я не мог показаться на улице"
Хороший у отщепенца папаня был. Герой Социалистического Труда, конструктор подводных лодок с крылатыми ракетами Павел Петрович Пустынцев. Амурский казак. Да вот неприятность вышла: женился амурский казак на даме по фамилии Шапиро - в результате получился будущий диссидент Бориска.
С 1954 Пустынцев-младший активно участвовал в подпольной тусовке недорослей ("Мы нашли друг друга постепенно, прежде всего в родном Институте иностранных языков. Вскоре сам собой организовался своего рода клуб, где за бутылочкой обсуждались роль государства в обществе, проблемы свободной прессы и т.д., вплоть до колхозной системы. Люди в этом "клубе" были самые разные... Были марксисты, которые мечтали о югославском варианте развития социализма, были так называемые ленинцы (оплевано прекрасное). И были двое буржуазных перерожденцев, как нас потом называли следователи КГБ, - Валентин Малыхин и я").
В 1956, оргазмируя от венгерского мятежа, недоросли понаделали листовок ("Мы спорили друг с другом по разным вопросам до хрипоты, но эту Венгерскую Революцию мы восприняли как свою собственную. Сначала - Польша, Познань, 1956 год. Потом через полгода - Венгрия. Впервые мы увидели, что режим можно заставить хотя бы на какое-то время отступить. Когда в Венгрии началась революция - демонстрации, студенты, рабочие в первых рядах, - наши апологеты югославского варианта сияли от счастья. Другие к этому относились более скептически: ну, не знает эта власть компромиссов, задавит. Но когда стало известно, что советские танки вдруг ушли из Будапешта, я тоже поддался общему ликованию. Однако через несколько дней танки двинулись обратно, начались уличные бои. Рушилась надежда, мы были в отчаянье. Западное радио снова стали глушить, но что-то все же прорывалось, что-то было слышно. А я слушал новости на английском и приносил, что удалось записать, ребятам. ...Нашли в институте пустую аудиторию и накропали листовку. ...Листовка начиналась такими пафосными словами: "Граждане! В коммунистической цитадели появляются первые трещины. Это доказывают события в Польше и Венгрии, где народная свобода подавляется гусеницами советских танков..." И так далее. И - призывы к протестам. ...В итоге бурных дебатов появились два варианта. Они написали так: "Граждане! Знамя ленинизма растоптано. Сталинщина продолжает существовать. Об этом свидетельствуют..." - далее текст был тот же самый. Эти листовки в двух вариантах мы распространяли в своем институте, в университете на нескольких факультетах. Раскидали несколько листовок в кинотеатре "Октябрь"").
Короче, сел Бориска по 58-й. Приговорён к десятке, отсидел пять.
Лишил отца предложенной тому должности заместителя министра судостроения СССР. "...отец был, что называется, имперским человеком. Он мне твердил и до лагеря, и после того, как я вышел: "Как ты не понимаешь? Большевики сделали главное: они сохранили империю". Очень сложные у нас были отношения. Вообще говоря, я подрубил отцу карьеру. 1957 год. Между родителями шушуканье, праздничное настроение: отцу предложили пост заместителя министра судостроения. Семья должна перебираться в Москву. Тут меня арестовывают, и разговоры о должности замминистра, естественно, закончились".
После освобождения ненавистный тоталитарный режим позволил Бориске без проблем закончить факультет иностранных языков пединститута, стать успешным переводчиком, литературным редактором, автором синхронных текстов на "Ленфильме". Параллельно от всей души диссидентствовал. "В общем, у КГБ были причины не выпускать меня из поля зрения за эти двадцать лет: и допросы были, и периодическая слежка. А в 1982 году на "Ленфильме" сменилось начальство, и новый директор привел с собой новую команду. В том числе начальника отдела кадров Фадеева. ...В общем, больше я на "Ленфильме" не работал. Мало того, Фадеев оповестил все студии страны, что КГБ возражает против моей работы в кино. Испугались почти все, но вот что сказал на это директор "Таллинфильма": "Для нас это лучшая рекомендация". И они завалили меня работой, тарифицировали как режиссера дубляжа. Даже предлагали вообще переехать в Таллин. Потом этот "запрет на профессию" позволила себе нарушить рижская киностудия".
Случилась перестройка, гласность, и Бориску вернули на "Ленфильм". Как вы догадываетесь, он тут же включился в привычную деятельность и стал одним из первых ленинградских демшизоидов.
Соорганизатор региональной "Демократической России", сопредседатель Санкт-Петербургского отделения общества "Мемориал". Кавалер Офицерского креста ордена Заслуг Венгерской Республики. Баллотировался (стабильно неудачно) в Госдуму РФ и Заксобрание СПб. Ловко осваивал западные гранты в рамках возглавленной им правозащитной организации "Гражданский контроль" ("...на отсутствие интереса к нашей работе в Питере и ряде других центров России пожаловаться не можем. Мы - не партия и не политическая организация, свой печатный орган нам как-то ни к чему. А регулярные бюллетени, разъясняющие гражданам, как защищать свои права, мы издаем. И СМИ о нас достаточно пишут. Поверьте, иногда интервью не получаются просто из-за недостатка у нас времени").
В 2004-12 заседал в Совете по правам человека при Президенте РФ. Находясь, естественно, в кромешной оппозиции к этому самому Президенту РФ. "Президент Ельцин с настойчивостью бульдога добивался, чтобы Россия вступила во все значимые международные организации. Следовательно, приближал Россию к Европе. Были остановки на этом пути, отступления, но вектор движения он все же выстроил. Сегодня во власти полно людей, пытающихся изменить этот вектор, снова направить Россию по особому пути, который в прошлом принес столько страданий и нам самим, и другим народам. В этих условиях давление международного общественного мнения - самое эффективное средство заставить нашу власть соблюдать подписанные ею международные соглашения в сфере прав человека. ...у нас слишком сильны имперские комплексы. Сегодня мы имеем, скажем так, чекистскую власть, которая подобные комплексы сама и нагнетает. ...усиление авторитарных, изоляционистских тенденций во власти и в обществе. ...Что бы сейчас наши чекисты ни делали, они все равно, в конечном итоге, обречены".
Не дожил Бориска до свержения гадких чекистов и торжества истинно европейских ценностей. Кирдыкнулся. Застучал костяшками в гости к обжаренным до румяной корочки коллегам-правозащитникам, в жаркие объятия ЕБоннэр.
Ruhe in friden, земля тебе стекловатой да кол осиновый для крепких снов.