Текст как лекарство
Оригинал взят у polyarinov в Текст как лекарство
На фото слева - Дэвид Фостер Уоллес, справа - Оливер сакс
----
В 1973 году в журнале «Science» появилась статья, наделавшая много шума в научной среде. Ее автор, Дэвид Розенхан, провел такой эксперимент: добровольцы, здоровые граждане, приходили на прием к врачу и жаловались на «голоса в голове». Они (граждане) вели себя естественно и не проявляли никаких признаков психического расстройства (кроме «голосов», разумеется) - они могли легко назвать любой факт из своей биографии и четко осознавали, где находятся. И, тем не менее, всем им (кроме одного) был поставлен диагноз «шизофрения». Попав в психиатрическую клинику, участники эксперимента вели себя адекватно и говорили врачам, что голоса их больше не тревожат, но выписывать их никто не торопился.
И знаете что?
Ни один (!) психиатр не заметил подвоха (в отличие от больных, настоящих шизофреников, которые вычислили «подсадных уток» почти сразу).
Результаты эксперимента шокировали даже автора, Дэвида Розенхана. [1*]
И тут действительно есть над чем задуматься.
Двадцатый век был веком больших прорывов. Люди приручили электричество, покорили космос и преодолели скорость звука. Особенно много важных открытий было в области медицины: врачи могут многое рассказать нам об иммунитете, ДНК и механизмах старения. И только одна вещь до сих пор остается загадкой - сознание.
Даже сейчас, - в век высоких технологий, когда трансплантация сердца или хрусталика глаза - рутинные операции, а лобные и височные доли мозга можно увидеть на экране монитора с помощью МРТ, - нейробиологи до сих пор не могут проследить, описать и объяснить механизм появления шизофрении. А с диагностикой, как показал эксперимент Розенхана, все еще хуже [2*].
----
[1*] Об эксперименте Розенхана пишет Оливер Сакс в книге «Галлюцинации».
[2*] Себастьян Сеунг в своей книге «Коннектом» (а это уже 2013 год, на секундочку) замечает: «Диагностика шизофрении для конкретного человека по размерам его мозга, величине гиппокампа или объему мозговых желудочков будет чрезвычайно неточной». Напоминаю: год написания книги - 2013.
-----
Это звучит жутко, но даже сегодня в психиатрических клиниках не только шизофрению, но даже депрессию лечат с помощью шоковой терапии. [3*]
----
[3*] впрочем, надо признать, что иногда шоковая терапия бывает очень эффективной. Например, в случае с Шэрвином Нуландом.
----
«К настоящему моменту достаточно определенно установлены три момента относительно шизофрении: никто не знает ее причин, никто не знает, как ее лечить; количество исследователей в этой области столь мизерно, что вряд ли стоит надеяться на решающий прорыв в ближайшем будущем».
Это цитата из книги Барбары О’Брайан «Необыкновенное путешествие в безумие и обратно: Операторы и Вещи». Книга эта отличается от большинства других трудов о «душевных болезнях». Потому что ее автор - не врач, а пациент. О’Брайан - одна из немногих людей с диагнозом «шизофрения», которым удалось выздороветь и начать жить полноценной жизнью. В своем романе (если его можно так назвать) Барбара рассказывает о том, как выглядит сознание больного изнутри, о том, как вроде бы вменяемый человек может скатиться в паранойю, манию преследования и визионерство.
Самое странное и необъяснимое в шизофрении - это то, насколько комплексными, сложными и изощренными могут быть галлюцинации. В отличие от других видов психических расстройств у шизофрении нет определенного паттерна, она поражает всех без разбору - вне зависимости от возраста, происхождения и уровня интеллекта. Содержание галлюцинаций никак (или почти никак) не связано с личным опытом и одаренностью - даже самые недалекие, лишенные воображения люди во время обострений умудряются рождать в своем сознании миры настолько большие, сложные и причудливые, что это приводит в изумление даже профессионалов.
Сама О’Брайан признается, что никогда не обладала богатым воображением и не читала фантастических романов. И оттого особенно удивительными кажутся описанные ею галлюцинации. Ее поврежденный мозг умудрился создать модель вселенной, которой позавидовал бы любой писатель-фантаст. Десятки, сотни персонажей, каждый со своим характером, внешностью и мотивацией; социум, со своей иерархией, политическими взглядами, необычными видами спорта и даже с собственной валютой.
Откуда все это берется?
Что происходит в мозгу шизофреника?
И как это связано с работой воображения, с созданием смыслов?
Никто не знает. До сих пор.
«Еще до появления научной фантастики, - пишет О’Брайан, - шизофреники заселили свои миры марсианами, чертями, специалистами по смертоносным излучениям и другими столь же замысловатыми фигурами».
-----
Слева направо: "Галлюцинации" Оливера Сакса, «Every love story is a ghost story» by D.T.Max and Operators and Things: The Inner Life of a Schizophrenic
-----
У многих из нас есть такая привычка: читать не одну, а сразу несколько книг одновременно. Это вдвойне интересно, потому что странным образом такие «одновременные» книги иногда начинают как бы перекликаться. Они могут иметь (или не иметь) похожие темы и сюжеты, это неважно, но как правило между двумя (и более) текстами все равно возникает связь - они пересекаются в той точке, где, казалось бы, у них нет (или не должно быть) ничего общего.
На прошлой неделе, я (так уж вышло) читал три книги параллельно: биографию Дэвида Фостера Уоллеса «Every love story is a ghost story» (автор D.T.Max), «Галлюцинации» Оливера Сакса и «Путешествие в безумие...» Барбары О’Брайан. Все эти тексты (в разной степени) посвящены отклонениям от нормы, в каждом из них авторы касаются очень личных тем: О’Брайан пишет о своей борьбе с безумием, Д.Т.Макс - о биполярном расстройстве Дэвида Фостера Уоллеса, а Сакс - о своей наркозависимости (конкретно - об экспериментах с ЛСД, гашишем и амфетаминами).
Ближе к концу О’Брайан признается, что рассудок к ней стал возвращаться, когда она решила написать роман. Процесс письма, фиксации мыслей стал своего рода ингибитором безумия, или скорее ментальным клапаном, который помогал ей выпускать «галлюцинаторный пар». Благодаря словам, работе с синтаксисом, с языком, О’Брайан удалось запереть свои бредовые иллюзии в клетках тетрадного листа.
И то же самое произошло с Оливером Саксом: в «Галлюцинациях» он говорит, что именно процесс создания текста освободил его от наркозависимости:
«На следующий день <...> я начал писать собственную книгу. Радость, которую я от этого получал, была реальной - бесконечно далекой от пресной маниакальной эйфории, вызванной психотропным веществом. С того дня я перестал принимать амфетамин».
И, наконец, завершил череду совпадений случай Дэвида Фостера Уоллеса: после неудачной попытки самоубийства осенью 1988-го года, Уоллес попал в психиатрическую клинику, где пережил несколько сеансов шоковой терапии (лечение электрошоком повредило его кратковременную память; повредило настолько, что иногда во время обеда он смотрел на тарелку и спрашивал: «а как определить, какую рыбную палочку взять первой?»), лечение помогло, но ненадолго - спустя год, в ноябре 1989-го он снова вернулся в больничную палату (он сам позвонил другу и попросил отвезти его в клинику, потому что боялся, что «навредит себе»). И, как пишет Д.Т.Макс, эти четыре недели ноября полностью изменили жизнь писателя. Именно там, посещая собрания анонимных наркоманов, он почувствовал, что постепенно находит внутреннее равновесие. На собрания он ходил с блокнотом и ручкой, сидел в углу и старательно записывал все, что говорили другие пациенты. Записывал просто потому, что хотел чем-то занять свои руки и мысли. И именно эти записки, конспекты исповедей наркоманов, людей с поврежденной психикой, натолкнули на идею книги, романа, который позже получит название Infinite jest («Бесконечная шутка»), романа, работа над которым поможет Уоллесу побороть депрессию и навсегда завязать с наркотиками.
Что тут еще добавить?
Пойду, напишу что-нибудь.
-----
Читайте так же:
Алан Лайтман, "Друг Бенито"
Дэвид Фостер Уолллес, "Посмотрите на Омара"
Оливер Сакс, "Музикофилия"
Оливер Сакс, "Человек, который принял жену за шляпу"
Речь Нила Геймана, "Make good art"
На фото слева - Дэвид Фостер Уоллес, справа - Оливер сакс
----
В 1973 году в журнале «Science» появилась статья, наделавшая много шума в научной среде. Ее автор, Дэвид Розенхан, провел такой эксперимент: добровольцы, здоровые граждане, приходили на прием к врачу и жаловались на «голоса в голове». Они (граждане) вели себя естественно и не проявляли никаких признаков психического расстройства (кроме «голосов», разумеется) - они могли легко назвать любой факт из своей биографии и четко осознавали, где находятся. И, тем не менее, всем им (кроме одного) был поставлен диагноз «шизофрения». Попав в психиатрическую клинику, участники эксперимента вели себя адекватно и говорили врачам, что голоса их больше не тревожат, но выписывать их никто не торопился.
И знаете что?
Ни один (!) психиатр не заметил подвоха (в отличие от больных, настоящих шизофреников, которые вычислили «подсадных уток» почти сразу).
Результаты эксперимента шокировали даже автора, Дэвида Розенхана. [1*]
И тут действительно есть над чем задуматься.
Двадцатый век был веком больших прорывов. Люди приручили электричество, покорили космос и преодолели скорость звука. Особенно много важных открытий было в области медицины: врачи могут многое рассказать нам об иммунитете, ДНК и механизмах старения. И только одна вещь до сих пор остается загадкой - сознание.
Даже сейчас, - в век высоких технологий, когда трансплантация сердца или хрусталика глаза - рутинные операции, а лобные и височные доли мозга можно увидеть на экране монитора с помощью МРТ, - нейробиологи до сих пор не могут проследить, описать и объяснить механизм появления шизофрении. А с диагностикой, как показал эксперимент Розенхана, все еще хуже [2*].
----
[1*] Об эксперименте Розенхана пишет Оливер Сакс в книге «Галлюцинации».
[2*] Себастьян Сеунг в своей книге «Коннектом» (а это уже 2013 год, на секундочку) замечает: «Диагностика шизофрении для конкретного человека по размерам его мозга, величине гиппокампа или объему мозговых желудочков будет чрезвычайно неточной». Напоминаю: год написания книги - 2013.
-----
Это звучит жутко, но даже сегодня в психиатрических клиниках не только шизофрению, но даже депрессию лечат с помощью шоковой терапии. [3*]
----
[3*] впрочем, надо признать, что иногда шоковая терапия бывает очень эффективной. Например, в случае с Шэрвином Нуландом.
----
«К настоящему моменту достаточно определенно установлены три момента относительно шизофрении: никто не знает ее причин, никто не знает, как ее лечить; количество исследователей в этой области столь мизерно, что вряд ли стоит надеяться на решающий прорыв в ближайшем будущем».
Это цитата из книги Барбары О’Брайан «Необыкновенное путешествие в безумие и обратно: Операторы и Вещи». Книга эта отличается от большинства других трудов о «душевных болезнях». Потому что ее автор - не врач, а пациент. О’Брайан - одна из немногих людей с диагнозом «шизофрения», которым удалось выздороветь и начать жить полноценной жизнью. В своем романе (если его можно так назвать) Барбара рассказывает о том, как выглядит сознание больного изнутри, о том, как вроде бы вменяемый человек может скатиться в паранойю, манию преследования и визионерство.
Самое странное и необъяснимое в шизофрении - это то, насколько комплексными, сложными и изощренными могут быть галлюцинации. В отличие от других видов психических расстройств у шизофрении нет определенного паттерна, она поражает всех без разбору - вне зависимости от возраста, происхождения и уровня интеллекта. Содержание галлюцинаций никак (или почти никак) не связано с личным опытом и одаренностью - даже самые недалекие, лишенные воображения люди во время обострений умудряются рождать в своем сознании миры настолько большие, сложные и причудливые, что это приводит в изумление даже профессионалов.
Сама О’Брайан признается, что никогда не обладала богатым воображением и не читала фантастических романов. И оттого особенно удивительными кажутся описанные ею галлюцинации. Ее поврежденный мозг умудрился создать модель вселенной, которой позавидовал бы любой писатель-фантаст. Десятки, сотни персонажей, каждый со своим характером, внешностью и мотивацией; социум, со своей иерархией, политическими взглядами, необычными видами спорта и даже с собственной валютой.
Откуда все это берется?
Что происходит в мозгу шизофреника?
И как это связано с работой воображения, с созданием смыслов?
Никто не знает. До сих пор.
«Еще до появления научной фантастики, - пишет О’Брайан, - шизофреники заселили свои миры марсианами, чертями, специалистами по смертоносным излучениям и другими столь же замысловатыми фигурами».
-----
Слева направо: "Галлюцинации" Оливера Сакса, «Every love story is a ghost story» by D.T.Max and Operators and Things: The Inner Life of a Schizophrenic
-----
У многих из нас есть такая привычка: читать не одну, а сразу несколько книг одновременно. Это вдвойне интересно, потому что странным образом такие «одновременные» книги иногда начинают как бы перекликаться. Они могут иметь (или не иметь) похожие темы и сюжеты, это неважно, но как правило между двумя (и более) текстами все равно возникает связь - они пересекаются в той точке, где, казалось бы, у них нет (или не должно быть) ничего общего.
На прошлой неделе, я (так уж вышло) читал три книги параллельно: биографию Дэвида Фостера Уоллеса «Every love story is a ghost story» (автор D.T.Max), «Галлюцинации» Оливера Сакса и «Путешествие в безумие...» Барбары О’Брайан. Все эти тексты (в разной степени) посвящены отклонениям от нормы, в каждом из них авторы касаются очень личных тем: О’Брайан пишет о своей борьбе с безумием, Д.Т.Макс - о биполярном расстройстве Дэвида Фостера Уоллеса, а Сакс - о своей наркозависимости (конкретно - об экспериментах с ЛСД, гашишем и амфетаминами).
Ближе к концу О’Брайан признается, что рассудок к ней стал возвращаться, когда она решила написать роман. Процесс письма, фиксации мыслей стал своего рода ингибитором безумия, или скорее ментальным клапаном, который помогал ей выпускать «галлюцинаторный пар». Благодаря словам, работе с синтаксисом, с языком, О’Брайан удалось запереть свои бредовые иллюзии в клетках тетрадного листа.
И то же самое произошло с Оливером Саксом: в «Галлюцинациях» он говорит, что именно процесс создания текста освободил его от наркозависимости:
«На следующий день <...> я начал писать собственную книгу. Радость, которую я от этого получал, была реальной - бесконечно далекой от пресной маниакальной эйфории, вызванной психотропным веществом. С того дня я перестал принимать амфетамин».
И, наконец, завершил череду совпадений случай Дэвида Фостера Уоллеса: после неудачной попытки самоубийства осенью 1988-го года, Уоллес попал в психиатрическую клинику, где пережил несколько сеансов шоковой терапии (лечение электрошоком повредило его кратковременную память; повредило настолько, что иногда во время обеда он смотрел на тарелку и спрашивал: «а как определить, какую рыбную палочку взять первой?»), лечение помогло, но ненадолго - спустя год, в ноябре 1989-го он снова вернулся в больничную палату (он сам позвонил другу и попросил отвезти его в клинику, потому что боялся, что «навредит себе»). И, как пишет Д.Т.Макс, эти четыре недели ноября полностью изменили жизнь писателя. Именно там, посещая собрания анонимных наркоманов, он почувствовал, что постепенно находит внутреннее равновесие. На собрания он ходил с блокнотом и ручкой, сидел в углу и старательно записывал все, что говорили другие пациенты. Записывал просто потому, что хотел чем-то занять свои руки и мысли. И именно эти записки, конспекты исповедей наркоманов, людей с поврежденной психикой, натолкнули на идею книги, романа, который позже получит название Infinite jest («Бесконечная шутка»), романа, работа над которым поможет Уоллесу побороть депрессию и навсегда завязать с наркотиками.
Что тут еще добавить?
Пойду, напишу что-нибудь.
-----
Читайте так же:
Алан Лайтман, "Друг Бенито"
Дэвид Фостер Уолллес, "Посмотрите на Омара"
Оливер Сакс, "Музикофилия"
Оливер Сакс, "Человек, который принял жену за шляпу"
Речь Нила Геймана, "Make good art"