Служба с будущим президентом Чечни Асланом Алиевичем Масхадовым
В Вильнюсе (Литовская ССР) я служил под началом полковника Масхадова.
Ему даже удалось немного "подушить" свободолюбивый литовский народ в период обретения самостийности. В то время он был командиром артиллерийского полка, затем, через год стал начальником артиллерии мотострелковой дивизии. В связи с этим обстоятельством, хочу поведать свои впечатления о нём и пересказать впечатления других.
Масхадов всегда был очень корректным и спокойным. Я никогда не видел его орущим или ругающимся матом. С его слов, в военное училище он попал, как нацкадр и над ним все смеялись. Писать и говорить на русском он умел очень слабо.
Его ведь звали Аслан. Представляете каково иметь такое имя в военном училище? Но насмешки помогли. К выпуску из училища он так и не освоил русский в полной мере, зато практически в совершенстве овладел артиллерийско-стрелковыми премудростями, что для нацкадра были удивительным, ведь это голая мстематика и необходимость делать вычисления в голове, а не считать столбиком.
Затем Масхадов служил. Честно и добросовестно в разных частях страны. Его подразделения всегда отличались высокой дисциплиной и настойчивостью в достижении цели. Службе он отдавался полностью. Постоянно придумывал разнообразные военные конкурсы для солдат и нестандартные задачи для офицеров. Чаще, чем регулярно, проводил артиллерийско-стрелковые тренировки и стрельбы. Не жалел бензина, машин и личный состав для выездов в поле. Для имитации разрыва снаряда, добился разрешения использовать гранатомет АГС-17. На занятиях, постоянно выставлял перед собой два отечественных микрокалькулятора МК-52 - программируемых с холодной памятью. Это мой калькулятор (кстати он до сих пор в рабочем состоянии и все считает и помнит введённые программы даже через много лет, недавно проверял его на вменяемость))))
Масхадов их сам программировал и вводил данные весьма быстро и профессионально. На них можно было решить практически любую артиллерийскую в задачу. И солнышко и Луну посчитать для ориентирования на местности и Полную подготовку и Метео. Он считал на двух машинках одновременно, сокращая временные нормативы решения задач на отлично, в три и более раз.
По воскресениям, вместо редкого выходного, он мог устроить подчиненным строевой смотр или кросс и т.п. за это его не любили. Идиотизма хватало в армии и без него, зато подразделения были готовы лучше других.
Офицеры и солдаты на него не обижались, хотя крутили у виска часто. Считали, что спорить с ним бесполезно - себе дороже. Однажды полк привлекли к проверке по физо. Все бежали кросс. Один из комбатов намедни вывихнул ногу и принес справку врача. На свою беду, ранее он хорошо бегал. Масхадов подозвал его и тихо спросил: "Ти понимаешь честь полька?". Комбат в очередной раз показал справку, объяснил, что врачи запретили… что нога ещё сильно болит и т.п. Масхадов, не перебивая терпеливо выслушал, оценил все неопровержимые доводы, помолчал, подумал… а затем ещё раз тихо спросил, теперь уже переходя на Вы: "Ви меня не поняли… Ви понимаете честь полька?"...
И всё. Белый от ярости комбат побежал вместе со всеми...))) А потом ходить вообще не мог, но Масхадов его результатом был доволен. Не думаю что этот случай его положительно характеризует, но слов из песни не выкинешь.
На фото он второй справа в первом ряду.
В 1989 году часть под командованием Масхадова стала первой в дивизии, а в 1990 году признана лучшей в Прибалтийском военном округе по боевой и политической подготовке.
Масхадов в город всегда выезжал в форме. Считал, что ему незачем стыдиться. Однажды к нему подошло несколько молодых качков похожих на бандитов, начали приставать и один плюнул ему в лицо. В ответ Масхадов не сдержался и так двинул ему в челюсть, что продолжать дискуссию больше никто не захотел...
Кстати, мы все ходили с табельными пистолетами. Даже в город, они постоянно были с собой. В город обычно ходили в гражданке и переодевались в форму на службе.
Пистолеты проверяли раз в неделю по понедельникам на плацу. А если офицер писал рапорт, ему могли выдать и автомат (для жены), который офицер мог хранить дома, для спокойствия. Пистолет почему-то не выдавали, наверное боялись что женщины их в город в магазины брать будут. Но, выдавали не всем, а только некоторым )))
Семью его редко кто видел. Жена появлялась лишь несколько раз на торжественных собраниях. Тихая, скромная, умеет ли она говорить так никто и не узнал, потому что она всегда молчала.
Перед полигоном Масхадов любил устраивать смотры техники. Моим командиром дивизиона в то время был грузин - подполковник Мчедлишвили Отар Александрович. За любое замечание от Масхадова он готов был убить)))) Недовольство Масхадова считал не только личным оскорблением, но и оскорблением всего грузинского народа. Кавказ - ещё сложнее Востока...
Масхадов всегда ставил дивизион Мчедлишвили в пример - говорил, что у него всё хорошо… там даже проверять нечего. Но всегда, в назначенное время, без задержек (которые обычно регулярно случаются у больших начальников), приходил и лично всё придирчиво проверял, тщательно выискивая недостатки. И если находил, аж светился, а Отар Александрович бледнел и краснел... Тяжело приходилось.
Не любил Масхадов цифры от "шестьсот до шестисот девяносто девяти". Нелюбовь к ним, тянулась, скорее всего, с училища. Он не всегда правильно выговаривал слово "шестьсот". Оно получалось "шицот". На всех стрельбах и тренировках он тщательно избегал данных цифр и редко давал цели на этом расстоянии. Однажды, во время боевой стрельбы, дальномерщиком был младший сержант, кажется Питтерсон. Эстонец.
Во время засечки разрывов он докладывал результаты с неповторимым эстонским акцентом. Акцент демократично распространялся и на слово "шестьсот". Причем обзывал он это слово так же, как и Масхадов - "шитцот". Масхадов ходил, ходил, злился, характерно двигал плечами, сжимал губы и, наконец, выдал: "Вы что, товарищ сержант, меня передразниваете что ли?!"
Сержант растерялся и пролепетал: "Ни...ккак нэт, таварищь палковник этта я ттак разгаварриваю!". В ответ, Масхадов, сдерживая гнев, прошипел: "Ээээ! Так Я разгавварриваю! Тии по-другому разгавварривай!".
Однажды, перед выездом на полигон Масхадов вызвал офицера - замполита батареи (пусть его зовут Коля) и дал ему лично составленный список того, что необходимо срочно приобрести в городе. В списке были карандаши, бумага, ватман, линейки, стирательные резинки и прочие канцелярские принадлежности. На следующий день, Коля отправился и купил всё, кроме одного. В списке оно значилось, как "Хлома-ры". Коля значительно расковырял свои мозги, советовался с другими офицерами, но никто так и не сумел разрешить ребус Масхадова. Когда Коля прибыл на доклад к начальнику, то вернул ему список с пометками о покупках. Он показал на "Хлома-ры" и извинился, что "это" единственное, чего найти не удалось. Масхадов взял список, в свойственной себе манере, прочитал его на вытянутых вперёд руках, затем раздраженно бросил на стол, развел руки в разные стороны и с возмущением произнес: "Ви что?! Хломастеры не могли купить, что ли?!"... как правильно писать слово "фломастеры" так и осталось для него загадкой...
У подчиненных, отношение к Масхадову было неоднозначным. Некоторые его уважали, некоторые боялись, но мало кто любил и не остерегался. По крайней мере Масхпдов не подличал и старался всегда держать свое слово. Это уже много значит. Лично меня он устраивал и как человек и как командир. Именно благодаря ему, при выводе войск из Литвы, я поехал служить в Германию, а не в Забайкалье.
В моем личном деле есть решение аттестационной комиссии: «Достоин прохождения дальнейшей службы в Забайкальском военном округе». Благодаря Масхадову, она так и осталось записью в личном деле.
Перед моим отъездом на другое место службы он уволился из армии на пенсию. Рассказывали, что продал машину и квартиру в Вильнюсе и купил квартиру в Грозном (а ведь мог купить в Москве, думал об этом). В то время Москва на Вильнюс который уже отделился, обменивалась почти равнозначно. Масхадов говорил, что в Грозном его Родина и у него прихожая такая большая, что можно машину ставить. Обнимался со всеми прощаясь и был уверен, что никогда его никто не втянет в политику. Хватит мол, глотнул этой грязи в Литве! Увы... втянули...
Кстати, во время подготовки штурма телебашни в Вильнюсе генерал приехавший из Москвы приказал Масхадову рассчитать установки для стрельбы из парка артполка по зданию в центре города где сидел Ландсбергис - лидер партии "Саюдис" (литовские православные демократы-нацики), возглавивший борьбу за отделение от СССР и Литвы. В парке боевых машин нужно было развернуть батарею, получить осколочно-фугасные боеприпасы и быть в готовности уничтожить оплот националистов. Мол, на крайний случай, мало ли как там у псковской десантуры пойдет... Но Масхадов выполнить этот приказ отказался. И заявил, что попасть с такого расстояния точно в цель с первого выстрела (даже при проведении Полной подготовки) очень сложно, а вокруг здания всегда много людей. Ходили слухи, что после этого случая его и попросили на пенсию.
У меня нет к нему неприязни, хоть он и стал врагом России. У каждого в этом мире своя правда. Лично у меня о нем осталась светлая память...
Как обреталась литовская самостийность
Читать другие армейские мемуары