"Гонка века", по мотивам которой сняли кинокомедию "Большие гонки"
Гонка века - без малого кругосветка! Нью-йорк - Париж через Владивосток, Москву и С-Петербург!
Гонка стартовала 12 февраля 1908 года с Нью-Йоркской площади Таймс-сквер. Зрители заполнили не только улицы, но и крыши домов. Автомобилистам предстояло на своих хрупких чудесах техники обогнуть почти весь земной шар. Машины шли по местам и дорогам которые не порадовали бы и современные внедорожники! От нагрузки они просто разваливались на ходу, бывали курьезные случаи, когда автомобили к контрольным пунктам тянули лошадьми. Были и жульничества. К тому же ралли, бывало, шли по таким местам, которые не порадовали бы даже владельцев современных внедорожников.
Замысел родился у журналистов, решивших организовать сенсацию. Спонсорами автопробега выступили New York Times и Le Matin. Даже на карте все выглядело впечатляюще. Предстояло проехать насквозь США, через Канаду въехать на Аляску, по льду преодолеть Берингов пролив, добраться до Москвы и Санкт-Петербурга через Сибирь - и наконец триумфально въехать в Париж.
Два материка и 35 тыс. км в пути. Участвовать собирались четыре страны на шести автомобилях. Провожать шесть машин собралась громадная толпа нью-йоркцев - четверть миллиона человек. Болельщики сплошной стеной забили Бродвей.
Сразу три экипажа приехали из Франции, на машинах: De Dion-Buton (4 цил., 30 л.с.), Sizaire-Naudin 15CV (1 цил., 15 л.с.) и Motoblock 30CV (4 цил., 30 л.с.). Инициатором заезда была газета этой страны. Один из французов заявил, что достигнет Парижа или ляжет костьми по дороге.
В итальянский экипаж входил юный поэт Антонио Скарфолио, чей отец собирался было запретить ему участие в гонке - и тогда сын заявил, что в таком случае пойдет в одиночное плавание через Атлантику. Немецкий экипаж возглавлял офицер-аристократ Ганс Коппен, считавший, что в случае успеха его повысят в чине. Итальянцы шли на автомобиле Zuest (4 цил., 40 л.с.) и могли развивать скорость в 60 км/ч.
Немецкий экипаж ехал на автомобиле Protos (4 цил., 4560 см3, 30 л.с.). Машина создавалась специально для гонки под патронажем Кайзера Вильгельма коллективом из 600 лучших инженеров и механиков Германии. Она развивала скорость до 70 км/ч.
Американский Thomas Model 35 был серийным автомобилем, одной из самых мощных и дорогих моделей компании Thomas из Буффало. Обладая 4-цилиндровым 60-сильным мотором, он развивал скорость 60 км/ч. Машину нарекли именем собственным - Flyer.
Американский гонщик Джордж Шустер вообще не собирался участвовать в заезде. Его выбрал напарником уже заявивший свое участие в гонке Монти Робертс - буквально за 12 ч. до старта. Шустеру пришлось ловить ночной поезд из Новой Англии, чтобы быть на месте к следующему утру. Робертс выбрал Шустера в качестве опытного механика, а еще потому, что тот не казался достаточно харизматичным, чтобы затмить самого Робертса. В итоге все сложилось несколько не так, как было задумано.
Машины под завязку нагружали всем необходимым. Провиант, запчасти, запасные канистры, бензин, цепи. Один из французских экипажей даже прихватил складную мачту с парусом. В наше время эти автомобили могут вызывать разве что умиление: с двигателями по 50−60 л. с., без ветровых стекол и хотя бы тентов. Снег и бездорожье чуть не поставили крест на всей гонке.
12 февраля мэр города Джордж Макклеллан должен был дать сигнал с помощью позолоченного стартового пистолета. Однако мэр опоздал. Старт исторической гонке дал обычный клерк, схвативший пистолет и выстреливший в воздух.
Поначалу гонщики договорились менять идущего в авангарде каждые несколько часов, но дух соперничества сразу взял верх. Правда, участники пробега тут же столкнулись с силами природы. Идеально ровных хайвеев еще не существовало, дороги из-за снегопадов и оттепелей превратились в направления. Автомобилистам приходилось пробираться через бездорожье или вообще ехать по железнодорожным путям.
Именно на американском бездорожье произошла первая потеря. Французы на Sizaire-Naudin не заметили под снегом лежащее на дороге бревно и напрочь расколотили дифференциал. Итальянцев и немцев, в свою очередь, неимоверно возмущало то, что во время вынужденных остановок все окрестные фермеры сбегались помогать американскому экипажу. Европейцам тоже помогали, но только за наличные доллары!
В марте кавалькада растянулась по Америке. Американцы на машине Thomas Flyer были впереди, причем к ним в автомобиль перешел норвежец Ханс Хансен из французского экипажа. Скандинав на одном из участков не смог вытащить машину из сугроба, переругался с коллегами, и дело чуть не дошло до дуэли. Пистолеты все же убрали, но потомок викингов дезертировал к американцам.
Thomas Flyer, застрявший в грязи в штате Невада. Изображение: The Henry Ford Archive of American Innovation™
Между тем из гонки вышел еще один автомобиль - и опять француз. Шарль Годар решил схитрить и доехать до Сан-Франциско вместе с автомобилем по железной дороге. Какой стыд - за погрузкой его застал фотограф! Опозоренный Годар вернулся домой ни с чем.
Машины часто шли прямо по железнодорожным путям, непрерывно рискуя попасть под паровоз.
К концу марта стало ясно, что планы рушатся. Проехать по Аляске из-за распутицы было нереально. У американцев выбыл лидер: Монти Робертс хотел успеть поучаствовать в другой гонке и просто покинул команду, договорившись, что вернется ближе к Европе. Так что за честь звездно-полосатого флага теперь отдувался в последний момент взятый на борт Джордж Шустер. Он же и объявил о невозможности двигаться дальше по первоначальному плану.
Оставив на время машину, он исследовал трассу впереди на санях, запряженных лошадью и, вернувшись, сообщил, что проехать Аляску можно, только разобрав машины и двинувшись дальше на собачьей упряжке. К тому же в Беринговом проливе уже начал таять лед. Тогда оргкомитет изменил программу: гонщики собирались на Западном побережье, грузились на суда, переправлялись через Тихий океан и ехали дальше по России. Из-за этой резкой смены планов оргкомитет принял весьма спорные решения. Немцам выписали 15 дней штрафного времени за то, что из-за поломки они проехали часть пути поездом (в отличие от Годара, здесь жюри нашло некое добросовестное заблуждение), американцам, наоборот, компенсировали время, потерянное в вояже на Аляску. Как бы то ни было, гонщикам пришлось провести немало часов в трюмах и на палубах. Впереди раскинулась Евразия.
В России главная борьба шла между немецкой и американской командами. Русские чиновники на всякий случай рекомендовали воспользоваться Транссибирской магистралью. Маршрут и правда был не из легких. Впереди ожидались хунхузы, тигры и, как вспоминал итальянец Скарфолио, «комары, огромные, как саранча». Это все не считая дорог, несовершенных и в наше время.
На русском Дальнем Востоке возникла проблема: здесь было трудно достать бензин. Тут же с дистанции сошел и последний француз - Сан-Шаффри на изношенном до предела De Dion. Француз отчаялся починить свою машину и теперь пошел другим путем. Он скупил весь бензин, какой нашел во Владивостоке, и предложил оставшимся на дистанции взятку топливом за право пересесть в другой автомобиль! Но остальным это показалось вопиющим нарушением спортивного духа. Последний французский экипаж выбыл.
В вопросе о бензине возникла неожиданная интрига. Дело в том, что во Владивостоке местом, где нашлось достаточно бензина, оказалось представительство немецкой фирмы. Продавать бензин американцу они не хотели. Шустер на превосходном немецком (он был потомком германских эмигрантов в Америку) пообещал оповестить всю прессу мира о том, как здесь ведутся дела. В конце концов, он не хотел получить бензин бесплатно, он хотел его купить! Продавил. Так что 22 мая все три оставшихся экипажа продолжили путь через Китай и Россию.
Транссибирская магистраль предложила свои промежуточные призы - для тех, кто доберется первым до Читы и до Европы.
Транссиб.
Как строили Транссибирскую магистраль
Оба собрал немецкий экипаж. Однако машины продирались через просторы России буквально на честном слове. Про Шустера даже говорили, что в его автомобиле не осталось ни одной детали, с которой он покинул Нью-Йорк. В открытых машинах, лишенных даже ветрового стекла, было чрезвычайно тяжело. Вдобавок, в России автомобилистам случалось блуждать. Указатели чаще всего отсутствовали, крестьяне не знали английского и немецкого, водители - русского. В отдельные дни продвижение составляло всего 15 миль.
Как-то раз немец Коппен едва не утопил машину в грязи, Шустер вытащил его на предусмотрительно взятой цепи. Немец отдарился шампанским. В другой раз чуть не случилась беда уже с американцами: машины двигались вдоль Транссиба и периодически пользовались полотном железной дороги. Машина въехала в туннель, когда с другой стороны раздался гудок паровоза! Американцы выскочили из подземелья задним ходом в последний момент.
В другой раз итальянцам пришлось настолько быстро сходить с железной дороги, что от перенапряжения двигатель вспыхнул, и гонщикам с Апеннин пришлось тушить огонь собственными пальто. Из-за этих инцидентов на рельсах гонщиков согнали было с железной дороги, но их выручила высочайшая протекция. Великий князь Сергей Михайлович, фанат автомобилей, случайно оказался в тех местах. Он организовал движение, позволив гонщикам ехать по путям, но их должны были сопровождать железнодорожники во избежание катастрофы.
Американское авто и российские солдаты.
В Сибири итальянцы окончательно потерялись: они попали в ДТП, которое можно было бы назвать комичным, - столкнулись с лошадью. Однако в этой аварии пострадали люди, и полиция задержала машину до конца разбирательства, а гонщикам пришлось лечить травмы. Они смогли завершить гонку, но смысл вояжа теперь состоял только в том, чтобы вообще прийти к цели: время было безнадежно упущено.
Транссиб.
Тем временем Шустер въехал в Пермь. Там его поджидала телеграмма с вопросом о том, нужен ли ему вернувшийся в дело Монти Робертс. Механик был взбешен: он не для того прорвался через тысячи километров Сибири и Урала, чтобы теперь отдать славу другому. Хотя Шустер был дико вымотан, он отказался от помощи. Благо в Европе дороги стали намного лучше. Беспокоило его только одно: машина Коппена сохранила несколько лучшие ходовые качества, и немец сумел оторваться.
У итальянцев под Пермью возникла большая проблема - развалилось заднее колесо, у которого выскочили деревянные спицы. Поначалу их поливали водой, они разбухали и держадись, но это было временным решением проблемы. С колесом помог бородатый русский мужик, каретный мастер, который одним топором выстругал точно такое же колесо. Забирая его, итальянцы спросили почти по Гоголю: «Доедет ли оно до Москвы?»
К их счастью, колесо доехало не только до Москвы, но и до Парижа, где экипаж Боргезе появился 31 июля.
Примечательно, что во время сибирского этапа гонки одним из экипажей было сделано открытие, которым ныне пользуется каждый автолюбитель. Первые машины не имели ремней безопасности. Отчего и водители, и пассажиры иногда выпадали из салона, не имевшего дверей. А во время тряски машин по рельсам Транссиба это превратилось в норму. Иркутск уже был позади, когда американцы наконец придумали, как обезопасить себя от падений. Во время очередного ремонта они прикрепили к передним сиденьям широкие ленты. Произошло это в Нижнеудинске (Nijni-Udinsk, Siberia), который, как ни крути, по праву может считаться родиной автомобильных ремней безопасности.
В середине июля гонщики были в Нижнем Новгороде, в двадцатых числах - в Москве и Санкт-Петербурге. Лидером гонок становился то один, то другой экипаж, прибывая в очередной город с опережением в несколько дней. Но до Парижа смогли добраться только три из четырех машин.
26 июля немцы въехали в Париж. Коппен торжествовал, но недолго. Через четыре дня в столицу Франции прибыл неутомимый Шустер. Тут и сыграли дни штрафа у немца, полученные еще в Америке. Победителем был объявлен американский экипаж. Репортеры из Le Matin, впрочем, встретили обоих победителей с кислыми улыбками: ни один французский экипаж из трех вообще не пришел к финишу. В Париже Шустера ожидало финальное препятствие. Его арестовал жандарм за неработающие фары. На помощь гонщику пришел местный велосипедист, имевший фару и сопровождавший американскую машину. Великая гонка завершилась.
Любопытно, что Шустер, ставший звездой, так и продолжил работать на том же заводе, где и раньше. Однако его успех был просто блестящим: автомобили приобрели славу в качестве транспортного средства, а автопром Штатов сильно выиграл в глазах публики.
Кстати, этот заезд оставил своеобразный след в искусстве: именно он вдохновил авторов кинокомедии «Большие гонки». Да и для автомобилей гонка стала настоящим испытанием, показавшим, что это не просто дорогие игрушки, а настоящий транспорт будущего.
Победитель гонки Шустер в Париже.
Машина Thomas Flyer, на которой Шустер пришел к финишу, до сих пор стоит в музее Невады. Интересно, что уцелел и немецкий Protos. Он пережил две мировые войны, и в наши дни его можно видеть в Мюнхене.
Основа (С) Евгений Норин